Коллекционер - Нора Робертс

– Меня нельзя назвать волнующей, я не слишком люблю сидеть дома, готовить и поддерживать огонь в очаге, а также терпеть не могу ежевечерних развлечений и тусовок. И то, и другое должно быть в меру, но во мне всегда было недостаточно одного или слишком много другого. Ну вот, можно есть. Я схитрю и воспользуюсь готовой заправкой.

– Зачем же придавать огласке этот безобидный штришок?

– Забудьте.

– Мне не нужна кухарка или хранительница очага. Или еженощные вечеринки. И в этот момент я считаю тебя самой волнующей женщиной, которую знаю.

Волнующей? Никто никогда еще не говорил ей такого.

– Всему виной ситуация. Напряженная ситуация, порождающая волнение и беспокойство. Возможно, даже приводящая к язве, хотя теперь доктора считают, что причина не в этом. И все же просто позор тратить зря это волнение и напряжение.

Перемешав салат, она открыла хлебницу.

– О, всего одна булочка.

Она взяла пальцами бездрожжевую булку.

– Напополам?

– Конечно!

– Я хотела попросить вас об одном одолжении. Дайте мне немного времени обдумать все это, перед тем как нырнуть. Потому что обычно я ныряю очертя голову и оказываюсь на чересчур большой глубине. Прибавьте сюда обстоятельства – ваш брат, сказочное яйцо, необходимость решить, что со всем этим делать… Я попытаюсь делать шажки помельче, а не нырять сразу.

– Как далеко ты зашла в воду?

– Вода была чуть выше колен, когда вы стали меня рисовать. Теперь доходит до бедер.

– О’кей.

Ее ответ, неординарный, простой, искренний, поразил его чувственностью большей, чем у черного шелка. Ему хотелось коснуться ее. Но он довольствовался тем, что стал играть кончиками ее волос, довольный, что она оставила их распущенными.

– Хотите поесть на террасе? И пока что оставить ситуацию в комнате?

– Превосходная идея. Давайте именно так и сделаем.

«Однако оставлять ситуацию надолго они не могли», – думала она, ибо ситуация имела значительный вес. Но она наслаждалась солнцем, вкусной едой и загадкой человека, ее хотевшего.

С другими мужчинами… были спринтерские забеги, иногда дело кончалось одной ночью. Марафона она не знала. Впрочем, вся ее жизнь была серией коротких забегов. Пока что постоянство не посещало ее, поскольку она решила, что желание постоянства заранее обречено на провал.

Она считала, что построила свою жизнь на основе временности, весьма интересной и продуктивной.

Но отношения с Ашем могут стать точно такими же.

– Если бы нас познакомила Джули на вашей выставке, все это не казалось бы таким странным. Но тогда это, возможно, не было бы таким интересным.

– Ошибаешься.

– Приятно слышать. Но мы познакомились не на выставке.

Она бросила взгляд на окно, все еще закрытое наглухо.

– Слишком много всего в вашей жизни, Аш!

– С каждым часом все больше. Ты не выкинула меня, когда был шанс, так что и с тобой будет то же самое.

– О, я привыкла. Через пару дней у меня будет вид на реку, маленький песик, орхидеи, за которыми нужно ухаживать, и в личном распоряжении тренажерный зал, который либо испугает меня, либо подвигнет на упражнения. Нужно дописывать книгу, вести блог, купить подарок маме на день рождения – думаю, лучше всего лимонное деревце, потому что представляете, как это круто – растить на Аляске собственные лимоны? А еще у меня есть то, что может оказаться краденым императорским яйцом, стоящим больше, чем я могу себе представить, легкое беспокойство по тому поводу, что киллер может следить за мной, и загадка потенциально классного секса с мужчиной, которого я встретила, потому что он потерял брата. Это требует немалой изворотливости. Поэтому мне придется быть ловкой.

– Ты забыла сеансы в моей мастерской.

– Потому что это пугает меня больше, чем личный тренажерный зал или секс.

– Секс так отпугивает тебя?

– Раздеться в первый раз перед мужчиной – это безумно страшно.

– Я буду тебя отвлекать.

– И это плюс.

Она нарисовала маленькое сердечко на запотевшем боку стакана с лимонной водой.

– Что будем делать с яйцом?

Ну вот, ситуация вернулась.

Он вздохнул.

– Я покажу его дяде Оливера. Тому, на которого он работал. Если Винни не сам проверит подлинность, найдет того, кто это сможет.

– Прекрасная мысль. Но оно так или иначе достаточно ценное. Либо цена разумная, если учесть поразительную работу, либо пугающая. А когда он оценит яйцо, что вы собираетесь делать дальше?

– Возьму с собой в дом отца. Там охрана получше, чем у президента. Там оно будет в безопасности. Пока я разбираюсь со всем остальным.

– Но как?

– Я это обдумываю. Винни должен знать коллекционеров, богатых коллекционеров. Или, опять же, знает того, кто с ними водится.

У нее было превосходное воображение. И сейчас она попыталась представить кого-то с бесчисленными миллионами, позволяющими иметь любое хобби. Она ежегодно вела дом у пары геев, собиравших антикварные дверные ручки. А зимой работала у дважды вдовы, имевшей удивительную коллекцию эротических нэцке.

Но бесчисленные миллионы? Пришлось подстегнуть воображение, чтобы представить такое.

Она решила, что ей нужно фото, лицо или хотя бы имя, чтобы добиться успеха.

– В файлах Оливера должно быть что-то о клиенте, а может, в его корреспонденции.

– Я просмотрю.

– Я могу помочь. Могу, – повторила она, когда он не ответил. – Иногда клиенты платят мне дополнительно, чтобы я привела в порядок бумаги и кабинеты, пока их нет дома. В любом случае она должна была знать эту Сейдж, подругу Оливера. Она должна была что-то знать обо всем этом. Все их напряженные разговоры, споры, волнение, беспокойство, я-то считала, что они выясняли отношения, но теперь понимаю, что речь наверняка шла об этих сокровищах, о клиенте. И о том, что он – или они, пытались осуществить.

– Она что-то знала, – согласился Аш. – Но недостаточно. Вы сказали, Сейдж плакала, умоляла, перепугалась смертельно. Думаю, знай она, где Оливер спрятал яйцо, то все бы выдала сразу.

– Возможно, вы правы. Она знала, что именно он прячет, что задумал, но может быть, не то место, где он прячет яйцо. Поэтому она не могла сказать. А он отключился. Тот, кто их убил, сделал огромную ошибку, когда подсыпал снотворное в алкоголь, предположив, что справиться с женщиной будет легче. И что она скажет все, если ее напугать или избить.

Она поднялась и собрала посуду.

– У вас дела. Визиты.

Он встал, взял у нее посуду и снова поставил. И сжал ее руки.