Книжная жизнь Нины Хилл - Эбби Ваксман

Так они и поступили.

Вскоре Нина стояла возле подиума – не касаясь его – напротив другого парня из «Угрозы». Тот был симпатичным и самоуверенным, и Нина уже предвкушала, как утрет ему нос, образно выражаясь.

Дон приступил к съемке, и Говард снова превратился в ведущего.

– Итак, ребята, у нас категория «Книги», или «Литература», как говорят некоторые.

– Воображалы, – сказал парень из «Угрозы».

– Интеллектуалы, – парировала Нина.

– Не ссорьтесь, ради бога. Давайте вести себя цивилизованно, – Говард смерил их неодобрительным взглядом. – «Зовите меня Измаил», так начитается какая…

Нина прогудела.

– «Моби Дик».

Говард кивнул, но сказал:

– Пожалуйста, дождитесь, когда я закончу вопрос.

– Извини.

Он нахмурился, глядя на нее.

– Кто написал «Дон Кихота»?

Она прогудела.

– Сервантес.

– Полное имя?

Нина сощурилась. Вот придурок.

– Мигель де Сервантес.

– Как зовут пса из детской книги о гигантском красном псе?

Кряк!

– Клиффорд! – красавчик был на сто процентов уверен в ответе.

– Вопрос за дополнительное очко: почему он так вырос? – быстро спросил Говард.

Теперь парень казался уже не таким уверенным.

– Потому что Эмили любила его, – он замялся. – От ее любви Клиффорд стал таким большим, что Говардам пришлось покинуть дом.

Говард с важным видом кивнул:

– Да. Так и было.

Нина чуть не вскипела:

– Это из песни в мультике, а не из книг.

– Уверена? – откликнулся Говард. – Нет, ты не уверена, так что держи свое мнение при себе. Следующий вопрос: какой немецкий философ написал онтологический трактат «Бытие и время»?

Повисла долгая тишина.

– Подождите, мы перешли от «Большого красного пса Клиффорда» к этому? Разве философия считается за литературу? – спросила Нина. Она пришла в боевое настроение. Возможно, действительно не стоило пить.

Говард пожал плечами.

– Во-первых, это философский вопрос, а во-вторых, категория называется «Книги». Зря стараетесь, «Оформляй его», – он посмотрел на обоих. – Не знаете? – Те покачали головами. – Кто-нибудь из остальных участников команд знает ответ? – Тишина. – Кто-нибудь из зрителей? – Снова тишина. Говард снисходительно вздохнул, потому что держал в руке все ответы. – Мартин Хайдеггер.

– Буду знать, – сказала Нина. – Думаешь, и на него как-то повлияла любовь Эмили?

Говард не обратил внимания.

– Как называются четыре факультета в школе чародейства и волшебства Хогвартс?

Гудок! Кряк!

Нина и парень из «Угрозы» прожгли друг друга взглядом. Гудок! Кряк! Гудок! Кряк!

Говард поднял руку:

– Давайте решим с помощью камень-ножницы-бумага.

Нина выбросила камень. «Угроза» выбросил бумагу. После чего, ликуя, воскликнул:

– Пуффендуй! Слизерин! Когтевран! Гриффиндор!

– Из штанов не выпрыгни, – пробормотала Нина, злясь на себя за то, что выбросила камень. Всегда лучше выбирать ножницы.

– Итак, счет 5:4 в пользу «Угрозы». Последний вопрос: кто написал повесть «Превращение», опубликованную в 1915 году?

Нина уверенно прогудела.

– Кафка.

Говард не спешил кивать.

– Франц Кафка, – раздраженно добавила она. Он все еще колебался.

– Франц Фердинанд Кафка.

Второе имя она бросила совершенно наобум, но готова была поспорить, что Говард знает о Кафке еще меньше, чем она.

Он кивнул, затем добавил:

– И за дополнительное очко назовите жутковатый фильм, где Джефф Голдблюм превращается в муху.

– «Муха»! – выкрикнул парень из «Угрозы».

– Правильно. Счет сравнялся, по шесть очков у каждого.

Поднялся гвалт.

– Погодите! – запротестовала Нина. – Это же нечестно! Фильм даже не основан на книге Кафки. Во-первых, герой превращается в таракана, а не в муху, потом там фильм, а здесь книга, и к тому же…

– Простите, но мое решение окончательно, – твердо сказал Говард, но при этом слегка попятился от тычущего в него пальца Нины. Затем снова попятился от прибежавших на подмогу Ли с Лорен и внезапно оказался на коленях у какой-то женщины, не успевшей вовремя встать. По полу разлились напитки. Захрустели рассыпавшиеся фисташки. Люди вскакивали и поскальзывались. Кто-то упал. Послышались ругательства. Подбежали остальные члены «Угрозы трезвенникам», а через двадцать секунд – охранники.

Полминуты спустя, стоя на улице, Картер вздохнул:

– Нина, почему из-за тебя нас все время выкидывают?

Нина, все еще злая, посмотрела на него.

– Этот вопрос был никак не связан с книгой! – она отряхнула рукав от пива, и оттуда вылетело несколько фисташек. – Тут дело принципа! Если я не постою за свои убеждения…

– То упадешь за них?

Она обернулась. Позади, натягивая куртку, стоял Том.

– Я подумал, что нужно подвезти тебя домой, – улыбнулся он. – Ты выглядишь такой… разгоряченной.

– Я собиралась ехать с Ли… – ответила Нина и оглянулась. Ли с остальными как раз сворачивали за угол. – Ну ладно.

Сидя рядом с Томом, везущим ее домой, Нина снова чувствовала запах древесной стружки.

– Ты столяр? – спросила она, под влиянием алкоголя перестав следить за языком. – От тебя пахнет древесиной.

Она наклонилась к нему и театрально принюхалась.

Он засмеялся:

– Типа того.

Нина нахмурилась:

– Так ты столяришь или нет?

– Мне кажется, нет такого глагола.

– Должен быть. Почему нет? – она снова откинулась на сиденье. – Я столярю, ты столяришь, он/она столярит…

Он стрельнул в нее взглядом, потом снова стал смотреть на дорогу.

– Ты много пьешь?

Она покачала головой:

– Нет. Мне вообще противопоказано пить, я совсем не умею этого делать. Моментально напиваюсь, а через два часа наступает похмелье. Я безнадежна.

Он засмеялся:

– То есть ты не алкашка, это хочешь сказать?

Она покачала головой.

– Обычно, когда напьюсь, я начинаю рыдать.