Три года октября - Игорь Михайлович Бер

фраза меня слегка успокоила, ведь не станут подозреваемого в убийстве пугать штрафом или трехмесячным сроком. Выходило, что я как-то иначе провинился перед представителем власти.

— Что бы вы там не думали, я ни в чем не виноват! — включил я режим защиты, поднимаясь с пола.

— Лёха? Алексей, аууу! — доносился голос Безбородова из-под кровати.

— Тогда кто? А?! — напирал капитан, при этом не меняя позы. — В Лихмане я уверен. Безбородов слишком профессионален для столь глупого поступка. Остаешься только ты!

— Вы можете, наконец, объяснить, что такого я сделал? — Изначально я хотел сказать «в чем меня обвиняют», но быстро исправился, ведь так, я меньше походил на подозреваемого в своих и чужих глазах.

— Мне сегодня позвонили из газеты, — наконец перешел к сути Николаев. — Задавали неприятные вопросы по делу об убийстве. И во время разговора с пожилой душной тёткой, из ее уст просочились некоторые сведения, о которых могли знать только те, кто был непосредственно вовлечен в ход расследования. Те, кто присутствовал при вскрытии. Мне пришлось почти час уверять ее в том, что я не идиот и знаю свою работу, а потом еще почти час просить не публиковать статью в газете, которая могла навредить следствию. А теперь мне очень хочется выбить дерьмо из той гниды, из-за которой я сегодня потерял два важных для следствия часа и кучу нервных клеток.

Теперь я понимал, что визит капитана Николаева ко мне был небеспочвенным. И даже больше, он был абсолютно оправдан. Что же, он нашел мелкого правонарушителя. Но именно это правонарушитель мог привести его к главной цели. К счастью у меня был козырь в рукаве. И он появился у меня за считанные секунды до прихода полицейского в мою квартиру.

— Я не стану отрицать своей вины.

— Не станешь? Ну и славно. Тогда жди последствий на свою тупую башку по всей строгости закона!

Я мало понимал в работе следователя, но догадывался, что слова капитана были беспочвенной угрозой. А все потому, что в день вскрытия убитой он предупреждал нас о тайне следствия исключительно устно. Никаких бумаг о неразглашении мы с Безбородовым в тот день не подписывали. Вместо того чтобы испытывать терпение следователя, я решил перейти к делу:

— А что если я вам помогу найти убийцу Марины Федосеевой? Уже сегодня вы сможете рапортовать своему начальству о раскрытии дела.

— Родионов, кончай играть со мной в дурацкие игры!

— Это не игры. Я вам могу назвать имя убийцы. Сергей Колодин!

Капитан молчал. В его злобных глазах возник интерес. Нельзя было сказать, что он полностью доверился мне, но был готов слушать дальше.

— Он житель Малых Берез. Участвовал в поисках тогда еще считавшейся пропавшей девушки. Был в одной поисковой группе со мной. А именно, напросился в неё, когда направления уже были распределены. Он знал, где спрятал тело девушки, а потому хотел убедиться, что мы с другим членом группы не обнаружим его. Её ведь нашли в старой канализации. А он, как работник водоканала, не мог не знать о её существовании. При этом активно исследовал всю местность, особенно насосную станцию. А все потому, что знал, там мы ее не найдем.

Николаев молча достал из внутреннего кармана плаща блокнот и ручку, принявшись что-то записывать. При этом продолжая молча слушать, позволяя мне рассказать всё, что мне было известно.

— Колодин живет в Малых Березах, оттуда же и Гена — парень убитой девушки. И даже больше — они соседи. Следовательно, Колодин наверняка видел свою жертву ранее, возможно даже перекидывался с ней парочкой фраз. Или и вовсе был с ней хорошо знаком. Вам бы следовало спросить у Гены, насколько близко они с Колодиным были знакомы.

Я сам не заметил, как почувствовал себя следователем, устроившим мастер-класс по дедуктивной методике для молодого стажера.

— Стоит не забывать, что подозреваемый — бывший уголовник. Не то чтобы это доказывало напрямую его причастность к убийству, но все же. Затем, нам стало известно, что девушку перед убийством усыпили препаратом, который выписывается исключительно по рецепту врача.

Тут капитан впервые меня перебил:

— Кому это «нам» и как вам это стало известно? — Ручка зависла над блокнотом. Глаза снова уставились на меня.

— Давайте я продолжу свой рассказа, и если все сказанное мной не поможет вам найти настоящего преступника, мы вернемся к статье 310, ладно?

Молчание следователя я воспринял за согласие.

— Таким образом, мы вышли на некого Агафонова, а уже он помог нам выйти на Колодина. Агафонов подтвердил, что данный субъект получал от него лекарственное средство. Хотя мне не известно, чем он мотивировал свою потребность в седативном препарате, выписываемым врачом. Так что у нас есть все наглядные причины подозревать Колодина в убийстве Федосеевой. Как минимум, его надо незамедлительно допросить.

Я замолчал, ожидая реакции со стороны Николаева. Тот сделал еще пару записей в блокноте, затем спрятал его там, откуда ранее достал.

— Складно стелешь, Родионов. Уж не знаю, талант у тебя к сыскному делу или же просто фантазия богатая, но я готов поверить тому, что ты мне рассказал. Поеду-ка я к вашему участковому и уже вдвоем с ним навестим этого Колодина. Посмотрим, что он поведает.

— Можно с вами? — спросил я. — Не подумайте, что я решил тоже стать участником ареста, просто в Малых Березах Александр Викторович Безбородов. Уже оттуда вызову такси и мы с ним поедем обратно в Старые Вязы. Такси — дорогое удовольствие.

Николаев вновь одарил меня пристальным взглядом, затем произнес:

— Что-то мне подсказывает, что Безбородов сейчас у этого Агафонова в гостях. Вот мы и раскрыли тайну местоимения «нам», осталось узнать, откуда вам все-таки стало известно про снотворное.

Николаев вышел из квартиры, не захлопнув дверь. Это я воспринял за приглашение следовать за ним. Я ринулся под кровать, схватив телефон, затем сорвал еще мокрый плащ с вешалки и поспешил вслед за капитаном.

Прежде чем позволить сесть на заднее сиденье своей машины, Николаев потребовал встряхнуть с ботинок дождевую воду. Пока я дергал интенсивно ногами, капитан закурил и поправил зеркало заднего вида. Как только дверь захлопнулась, машина тронулась с места, обойдя большую лужу, что сформировалась из-за забитой дренажной системы. Почти всю дорогу до дома участкового, водитель высказывал недовольства из-за плохих дорог в поселке, бесконечного дождя и из-за собственной вредной привычки. Последнее было связано с дороговизной сигарет и с плохим влиянием на его легкие. Последние замечания начинались в каждый раз, когда его охватывал приступ кашля. Между вереницей жалоб, Николаев позвонил участковому и предупредил о нашем скором приезде,