Первичный крик - Артур Янов

Вот еще одно описание первичного состояния, которое наступило в конце курса лечения этого больного. Я привожу его здесь, так как оно помогает объяснить феномен безболезненного первичного состояния:

«Думаю, что лучшим способом объяснить, на что похоже это переживание — это сказать, что я не сознавал ни чувства, ни их связи. Не думаю, что я вообще что‑либо осознавал. Я просто сам был моей болью, и у меня не было никакой потребности в связи (не было никого постороннего, кто сказал бы: «Тебе больно!»). Единственное, что требовалось — это принять переживание и не отщепляться от него, как я сделал в далеком про

шлом, когда, наконец, стал невротиком. Я просто почувствовал, что значит быть самим собой, ощутил всем существом мое собственное, истинное «я».

В переживании опыта первичной боли очень важно то, что она указывает на то, что чувства в себе и о себе не причиняют боль и не наносят травму. Это не означает, что в первичном состоянии пациент вовсе не испытывает неприятных ощущений, но когда пациенты начинают чувствовать, кто они суть на самом деле, они не превращаются в комок невыносимой боли. Печаль не ранит. Но если человека лишить переживания печали, если ему не позволено ощутить свое несчастье, то вот тогда ему станет больно. Следовательно — чувство есть антитеза боли. Диалектика первичного метода заключается в том, что чем большую первичную боль испытывает пациент, тем меньше он от нее страдает. Никто не может нанести здоровому человеку травму, пробудив в нем чувство, но невротику можно нанести травму, пробудив отрицаемые чувства.

Групповое переживание

Группы пациентов, прошедших первые сеансы первичной терапии собираются несколько раз в неделю на три—четыре часа. Группа состоит из пациентов, прошедших курс индивидуальной первичной терапии. Основная задача группы — стимулировать наступление у пациентов новых первичных состояний. К этому располагает общая эмоциональная обстановка в группе. Наступление первичного состояния у одного пациента может индуцировать первичное состояние и у других. Часто бывает, что на одном сеансе можно наблюдать дюжину первичных состояний, так как пациенты, лишенные привычной психологической защиты без труда открываются боли, которую видят вокруг себя.

Когда первичное состояние наступает одновременно у нескольких больных, в группе возникает подчас настоящий бедлам. Единственными людьми, которые не принимают участия в этом хаосе — это те, кто переживает первичные состояния. Им совершенно все равно, чем заняты другие. Нередко мы на

блюдаем до пятидесяти первичных состояний за три часа лечебного сеанса.

Так как весь процесс первичной терапии доставляет больному массу беспокойства и зачастую сильно его расстраивает — и это еще мягко сказано — то у группы есть еще и другая функция. В ней пациенты успокаиваются, приходят в себя, так как могут познакомиться с другими людьми, которые тоже проходят курс лечения. В группах, в зависимости от индивидуальных особенностей каждого больного, пациенты занимаются в течениене- скольких месяцев.

Так как мне приходилось заниматься групповой психотерапией до того, как я занялся первичной психотерапией, то могу сказать, что в группах первичной психотерапии больные переживают совершенно иные чувства. Больные, которые ранее проходили курсы групповой психотерапии — начиная от марафонских групп и кончая группами психоаналитическими — тоже указывают на большую разницу. В группах первичной психотерапии между больными происходит весьма скудное общение и взаимодействие. Здесь практически не разыгрываются сценки типа «здесь и сейчас» или «дай и возьми», как в рутинных группах. Здесь пациенты практически не задают друг другу вопросов о мотивациях. Очень редко больные испытывают по отношению друг к другу страх или гнев. Фокус внимания каждого пациента находится в нем самом. Если какой‑либо участник группы занят тем, что смотрит на других пациентов, наблюдая их реакции, то это говорит о том, что он сам в это время ничего не чувствует. Полагаю, что у этого феномена множество причин, но несомненно одно — первичная психотерапия, по сути своей, не является интерактивным процессом. Это процесс осознания и переживания личного чувства, когда внутренние озарения и видения происходят практически непрерывно — когда первичная боль ощущается особенно остро (см. раздел о познании и видении).

Еще одна разница заключается в том, что больные понимают: какие бы необычные реакции ни происходили в группе, все они относятся к старым переживаниям.

В–третьих, период групповой психотерапии является временем наибольшей беззащитности пациента. Больные прихо

дят в группу и продолжают испытывать первичные состояния, потому что не могут и дальше удерживать подавленные ранее чувства. Они, если можно так выразиться, представляют собой клубок обнаженного чувства. Часто, как я уже говорил, то, что происходит с одним пациентом — «Я ни разу не чувствовал страха» — вызывало подобные же чувства и у людей, окружавших его.

Три часа — это малый временной промежуток для группы первичной психотерапии. После переживания первичного состояния — в среднем оно длится около получаса — пациенту может потребоваться еще час. Чтобы спокойно полежать, подумать и установить связи пережитого чувства, в то время, как у других пациентов первичные состояния могут в это время продолжаться. Очень часто на полу лежат шесть — восемь пациентов. Что происходите другими, мало занимает пациентов, которые заняты исключительно своими чувствами и воспоминаниями. В конце группового занятия мы проводим обсуждение, в ходе которого пациенты рассказывают, что с ними происходило. Они рассуждают о том, как определенное чувство, испытанное ими в первичном состоянии, прежде привело их к развитию невротического поведения.

Улучшение

После года или более, проведенного в группе первичной психотерапии, у больных все еще наступают первичные состояния, но обычно к этому времени они уже переживают свои чувства дома без помощи психотерапевта. У пациентов уже нет основных систем защиты, чтобы прятать чувства и лицедействовать на невротический манер. У больного исчезает символическое поведение. Он может посещать группу, но не обязательно делать это часто. Он может оставить группу и заниматься терапией самостоятельно. То, что пациент покидает группу, вовсе не означает, что он выздоровел. Точно также, то, что пациент продолжает посещать групповые сеансы отнюдь не означает, что он продолжает быть невротиком. Просто групповые занятия — это место, куда можно пойти и испытать чувство.

По прошествии определенного критического периода, обычно, через восемь — десять месяцев, невротическое поведение уходит совершенно. В это же время исчезает тяга к курению и потреблению алкоголя. Даже при желании пациенты уже не в состоянии выполнять символические действия. Они перестают испытывать головные боли, потому что они были частью того, что происходило, когда их чувства были блокированы. К этому времени защитные системы разрушаются, поэтому алкоголь или кофе оказывают на пациентов совершенно иное, нежели раньше, действие. Человек может «отключиться» от двух чашек кофе или опьянеть от бокала сухого вина. Сигаретный дым моментально вызывает головокружение и першение в горле. Пациенты перестают сексуально лицедействовать, то есть, у них исчезает компульсивное половое влечение, так как исчезли старые побуждения, которые, будучи блокированными, трансформировались в неудержимую потребность в половых актах. Исчезает также привычка к перееданию, так как теперь больному не надо блокировать чувство пищей.