Последняя из страны Лета - Галина Мишарина

Ульф поцеловал меня снова, в губы, но без напора и страсти. Он действовал крайне осторожно, наверное, просто не хотел напугать, но я окончательно перестала бояться старшего с началом тренировок. Я приоткрыла рот, чувствуя терпкий вкус черники и влагу воздуха, и содрогнулась, когда мужчина обхватил меня за бедра и крепко прижал к дереву. Поцелуй сделался глубоким, сводящим с ума, и я обняла мужа за плечи, поглаживая его могучее тело сквозь тонкий лён. Он был напорист, но не торопил меня, и постепенно я сползла в вязкое наслаждение, которое обволакивало не только тело, но и само сердце. Мы изучали друг друга сосредоточенно и неспешно, то едва касаясь, то настаивая на полном слиянии, и у меня кружилась голова от силы его желания. Руки Ульфа так и лежали на моих бедрах, а дождь не кончался, становясь самым настоящим, грибным…

Ульф первый остановился и посмотрел мне в глаза. Он хмурился, но не сердито. Взгляд был голодным, а я хотела сказать, как ценю то, что произошло между нами.

– Ты чудесная, – первым сказал мужчина. – Спасибо.

– И ты… – я всё-таки уткнулась ему в шею, и Ульф обнял меня за плечи, прижимая крепче.

– Хорошо.

Я знала, что Ульф не мёрзнет, хотя он и промок вдрызг. Он нёс обе корзинки, и снова шёл позади. Наверное, просто не хотел упускать меня из виду.

На кухне он первым делом отдал корзинки Жилль, и та пообещала к вечеру обеспечить всех пирогами.

– Отправь, пожалуйста, нескольких ребят за ягодками, – попросила она Ульфа. – Чтобы я могла варенья сварить на зиму.

– Конечно, – кивнул мужчина.

Он посмотрел на меня, и я встрепенулась:

– Идём, тебе переодеться нужно.

Я не знала, почему сказала такую глупость, словно он был ребенком, который самостоятельно не может справиться с одеждой. Однако мужчина послушно направился к лестнице, и вскоре мы уже стояли в комнате. Я сняла плащ и повесила его сушиться, потом подошла к супругу и распустила завязки его рубашки.

– Ох, какая она холодная!

Потянула липкую ткань наверх, и Ульф поднял руки. Снять получилось не сразу, но он был терпелив, и вскоре стоял передо мной мокрый и взъерошенный. Я отжала рубашку и робко ему улыбнулась:

– Ты пока разденься, а я принесу полотенце.

Я надеялась, что супругу нравится подобная забота. Разве стал бы Ульф так спокойно относиться к моим стараниям, если бы был ими недоволен? Вряд ли. Он прямо говорил о том, что его не устраивает.

Когда я вернулась в комнату из старой гардеробной, то увидела его, уже полностью обнаженного. Мужчина стоял у постели, вытряхивая дождь из волос. Я подошла и, подбадриваемая его спокойным взглядом, принялась вытирать грудь и спину мужа. Коснулась его волос, не торопясь отжала пряди, потом стала вытирать живот и поясницу, и Ульф положил руку мне на талию. Он как будто удерживал меня, но я не хотела убегать. В комнате было прохладно, и серый свет заливался сквозь незакрытое ставнями окно. Шум дождя действовал на меня умиротворяюще, но мысли не были мирными. Я подняла голову, и мужчина тотчас поцеловал меня, прижимая к себе. Я почувствовала, как его руки стали ослаблять шнуровку, и волна сладкого, ягодного восторга прошла по телу.

Ульф между тем раскрыл ворот сорочки, обнажил одно плечо и принялся целовать меня в шею, опуская ткань ниже, пока не показалась грудь. Губы его были ласковыми и тёплыми, и, когда он довольно жёстко втянул в рот сосок, я вскрикнула.

– А-х!

Он не спросил, больно ли мне, как будто точно знал, что это возглас наслаждения. Приподнял меня, избавил от сорочки, и продолжил влажные, будоражащие прикосновения, от которых у меня помутилось сознание. Я не то что не помнила прежнего страха в эти мгновения, мне было даже не до обычного смущения. Я внимала его ласкам, и лежала, зажмурившись и прикусив губы, а потом напряглась и замерла, ощутив, как его губы переместились ниже, к животу, и ещё ниже, пока не оказались меж моих бедер. Горячие прикосновения вызвали в теле болезненную дрожь. Я вцепилась в его голову, пальцы смяли мягкие пряди…

– Ульф… Подожди… – я глухо застонала, чувствуя, как его язык скользнул внутрь. – Так нельзя…

Я была ошарашена, смущена и полностью расслаблена. Прежде Йан сразу после всполоха обнимал и целовал меня, а потом мы засыпали, но Ульф продолжал прекрасное действо, и я, к своему стыду, поняла, что хочу этого продолжения. Я посмотрела на мужа: губы приоткрыты, брови опущены, мышцы плеч и торса красиво вздымаются. Он двигался вроде медленно, но при каждом проникновении усиливал толчок, оказываясь глубоко внутри, отчего у меня рвались из груди хриплые стоны.

– Мне хорошо, – не сдержалась я. – Это так… так… м-м-м…

Ульф наклонился и поцеловал меня, и ощущение тяжёлого тела на моём теле увеличило новое нарастающее возбуждение. Однако на сей раз всё не закончилось быстро. Он любил меня бесконечно и настойчиво, и не один раз за ночь, отчего, истощенная, я даже не запомнила подробностей столь безумной близости. А проснулась меж двух тёплых, обнаженных тел: это вернулся ночью Йан, пожелавший, конечно, лечь рядом после долгого отсутствия, и уютно устроился поближе ко мне Ульф, чья ладонь лежала у меня на бедре. Я думала, что спать вот так, втроём, не слишком удобно, но мне было на удивление хорошо, разве что жарковато.

Я никогда не была так расслабленна и воздушна. Казалось, в подобной нежнейшей полудреме можно провести остаток жизни, и я испытывала наслаждение от всего, что меня окружало. Рассвет едва теребил небо, и в комнате было сумрачно и прекрасно. Я посмотрела на Ульфа, легонько коснулась его спины и почувствовала прохладу. А вдруг он замерз? Я вытянула из-под себя одеяло, накрыла мужчину, и тихо поцеловала в плечо. Повернувшись к Йану, я заметила, что он висит на самом краю, готовый в любой момент шмякнуться. Падая с кровати, шишек не набьешь, но мне не хотелось, чтобы он упал.

– Йан, – прошептала я ему в ухо, обхватив мужчину за пояс и пытаясь подтянуть ближе к центру кровати, – ты сейчас свалишься.

– М, – отозвался он, перекатываясь в противоположном направлении и увлекая меня за собой. На пол грохнулись оба.

Я сонно рассмеялась, стараясь, чтобы этот тихий звук не потревожил Ульфа.

– Ты что?

В ответ Йан подхватил меня на руки и понес в свою постель. Ни слова не говоря, уложил поудобнее, склонился и поцеловал. Я смутилась было столь неожиданной ласки, но потом обвила его за шею и с наслаждением ответила.

– Ты теперь ещё сильнее пахнешь ягодами, – прошептал он.

– А ты – чем-то свежим и древесным. Я скучала, Йан.

– И я скучал, берёзка, – отозвался мужчина.

Я почувствовала, как напряглось его тело, и замерла в ожидании.

– Ты немного поправилась, – продолжил мужчина. – Но в нужных местах.

Он поцеловал мою руку, потом положил к себе на грудь, и накрыл сверху широкой ладонью.

– Ты не отталкиваешь меня, и это приятно.