Зодчий смерти - Михаил Ежов

поволок желтоволосых к выходу из зала.

Решение было мудрое.

За время разговора из раздевалки вывалились остальные девчонки. Вид у них был смущённый и отчасти испуганный. Заметив это, другой учитель махнул рукой.

— А ну, брысь! Представление окончено! Переодеваемся и на следующий урок! Живо!

— К нам претензий нет, Андрей Петрович? — деловито осведомилась Глаша. — Честное слово, они сами напали.

— Не мы же к ним в раздевалку припёрлись, — поддержала Лена.

— Директор решит, — сказал препод после паузы. — Но думаю, вы не виноваты. Так что особо не волнуйтесь.

— Как скажете, — пожала плечами Каминская.

По ней было видно, что она и не думала переживать.

— Всё, переодевайтесь, — велел препод. — И марш отсюда!

Прежде чем уйти, Глаша подмигнула мне и развела руками. Мол, сам видишь, я ни при чём.

— Давайте, парни, не на что глазеть! — напустился на нас учитель. — Идите! Без вас разобрались.

Когда мы вышли, Кирилл вздохнул.

— Так и знал, что будут проблемы!

— Ну, пока что они явно не у твоей сестры, — заметил я.

Парень покосился на меня и невесело усмехнулся.

— Больше всего проблем будет у тебя, Коля. Уж поверь! Когда твои златовласки оклемаются, то явятся требовать, чтобы ты вмешался. Как выкручиваться будешь?

— Смотря, что скажут.

— Да что бы ни сказали! И что бы ты ни ответил! Всё равно останешься виноватым.

Блин, а ведь он прав! Даже странно, что мне об этом говорит шестнадцатилетний пацан. Наверное, дело в том, что я не воспринимаю девчонок всерьёз, забывая, что женский пол, он и есть женский пол. В каком бы возрастном эквиваленте ни исчислялся экземпляр.

Только, конечно, мне этой бабской возни и не хватало! Женя с Мариной подложили свинью, нечего сказать. Решили не мудрствовать лукаво и просто навалять сопернице. И не придумали ничего лучше, как завалиться на перемене в раздевалку. Хотя, может, они и не собирались драться. Просто хотели выяснить отношения. Но скорее, что у них снесло крышу от появления Глаши. В общем, не было печали, как говорится.

Однако я и не представлял, как всё обернётся. Через урок к нам в класс зашёл завуч и вызвал к себе Бестужеву и Каминскую. Мы думали, с них потребуют объяснительные. Но когда они вернулись, то выглядели слишком обеспокоенными, даже Глафира. Что на неё было совсем не похоже. Так что я напрягся. И, как оказалось, не зря. Потому что после звонка с урока, когда я подошёл поинтересоваться, что случилось, она выдержала паузу, а затем выдала:

— Вручили вызов, вот что! Нам обеим, представляешь?! Эти тупые стервы заявили об оскорблении чести и достоинства! Как будто они у них есть!

Я втянул воздух. Так, спокойно! Сначала надо выяснить, что это значит, и чем чревато. Уже ясно, что ничего хорошего не светит, но хотелось бы понимать детали. Спрашивать Каминскую не стал: незачем лишний раз демонстрировать своё невежество. Очевидно, что барон Скуратов должен знать такие вещи. Но попозже я нашёл в коридоре Аню, отвёл в сторонку и учинил допрос.

— Вот ведь дуры! — возмутилась, выслушав меня, княжна. — Знаешь, Коля, я надеюсь, никто из них не станет твоей женой! Серьёзно!

— Да в чём дело-то?! Объясни толком, что вся эта муть означает! Дуэль, что ли?

— Само собой. Поединок чести.

— Так Каминская точно своей противнице наваляет. Опять. Она ж вундеркинд. А вот насчёт Бестужевой…

— Очень смешно! — раздражённо перебила Аня. — Ха-ха! Погоди, или ты всерьёз? Думаешь, девчонки драться будут?

— А кто? — насторожился я.

— Господи, Коля! Тебе всё-таки надо уже хоть почитать что-то о традициях. Серьёзно, однажды ты из-за этого попадёшь в серьёзный переплёт!

— Ладно, восполню пробелы. Сейчас объясни, что к чему.

— Желтоволосые твои бросят клич. Типа, кто готов выступить в защиту их чести и достоинства. И желающие, уж поверь, найдутся. То же самое сделают и твои одноклассницы. И угадай, кому, по логике, надо вызваться представлять свою невесту!

— Блин!

— Вот-вот! Конечно, ты можешь этого и не делать. Но тебя не поймут.

— Ясно. Выходит, отдуваться придётся парням?

Аня кивнула.

— Именно. Тебе и ещё троим, которые вызовутся. Хорошо хоть, не было оскорбления рода. А то пришлось бы биться без масок, с техниками.

— И за кем выбор оружия?

— Помню, что для тебя это больная тема. Расслабься. Ты будешь представлять вызванную сторону, так что тебе и оружие выбирать.

— Ну, хоть что-то.

— Угу. Ладно, мне на урок пора. А ты держись. Надеюсь, тебе достанется не слишком сильный противник.

Понимать бы ещё, кого «оскорбила» Каминская — Женю или Марину. Если последнюю, то я, кажется, знаю, кто вызовется её представлять.

Глава 30

После уроков Каминская сразу укатила. Но я уже знал, с кем у неё вышла драка — спросил Бестужеву.

— С Маринкой, — ответила та. — А что, прикидываешь, с кем драться придётся? Или ты не собираешься выступать за свою суженную?

— Видимо, придётся. И да, прикидываю.

— Кто приходит на ум?

— Подозреваю, что Хомутов из кожи вон вылезет, чтобы оказаться её представителем.

— Поклонник, да?

— Не совсем. Претендент на руку.

— Но не на сердце? Понимаю. Его предки нацелились на её приданое, а тут ты вылез поперёк дороги. Так?

— Лучше и не скажешь. Только я не вылезал. Девчонка сама втюрилась и Хомутова бортанула.

— Ну, тогда точно тебе с ним махаться.

— Слушай, а что вы такого им сказали, что они решили до дуэли дело довести?

Бестужева невесело усмехнулась.

— Да много, чего было сказано, Коль. Не в этом дело. Просто эту парочку бомбит из-за того, что со мной ты за одной партой сидишь, а с Глашкой обручился. Плюс мы с тобой в одном классе учимся. Вот и сдали нервы у них.

— Так, может, они ещё передумают? И отзовут претензии?

Бестужева покачала головой.

— Это возможно при условии примирения сторон. Вот только для этого мы должны извиниться.

— А вы, конечно, не станете.

— Учитывая, что это они заявились к нам с наездами, увы, Коля. Мне жаль, но извиняться мы не