В то давно минувшее лето... - Сандра Мартон

Дрожащими руками она расстегнула ожерелье и положила его назад в футляр. Есть кое-что в этом мире, что не продается. Пришло время преподать Алексу этот урок.

Следующие три часа она была такой, какой хотел ее видеть Алекс, – очаровательной, любезной хозяйкой.

– А вот и моя жена! – воскликнул он, когда она вошла в гостиную. – Уитни, познакомься с Дональдсонами.

Он улыбался, протягивая к ней руку. Но его улыбка была фальшивой – она видела, как он посмотрел на ее шею, потом заметила, как сжались его губы, когда он понял, что она надела жемчуга Тернеров вместо его ожерелья.

– Привет, – сказала она любезно. Рука Алекса обвилась вокруг ее талии и осталась там, тяжелая, как камень. – Сегодня замечательный вечер – не выпить ли нам на вина?

Вечер шел как по маслу – Дональдсоны были уроженцами Южной Калифорнии, и через мгновенье Глория Дональдсон уже болтала, как будто они знали друг друга много лет.

Но впервые Уитни пришлось принять несколько большее, чем обычно, участие в разговоре. Алекс, наоборот, был разговорчив менее обычного. Он наблюдал за ней.

Она подумала, что он сердится из-за сапфиров. Но он не выглядел сердитым. Он выглядел… он выглядел…

– …совершенно великолепно, Уитни. Вы должны дать мне рецепт.

Уитни заморгала и повернулась к гостье. Глория Дональдсон счастливо улыбалась.

– Простите, Глория. Какой рецепт?

– Заправки для салата. Это восхитительно, Я поняла, что там были кунжутные зернышки, но что еще? Имбирь?

Уитни улыбнулась.

– Думаю, что да.

– А главное блюдо! Удивительно! Меч-рыба, правда?

– На самом деле это был марлинь. Он называется а/у. Если понравилось, я спрошу у повара рецепт и пошлю его вам.

Глория, взглянула на своего мужа и закатила глаза.

– Только посмотри, Бэрри. Она прекрасна и талантлива – но и скромна тоже.

Бэрри Донатьдсон поморщился.

– Послушай, Глория…

– Вы можете доверять мне. – Глория хихикнула. – Я не скажу никому – за исключением Союза молодежи. Мы составляем поваренную книгу для нашей ежегодной благотворительной ярмарки, и я не сомневаюсь, что им хотелось бы сунуть нос в список ингредиентов маринада для этого марлиня.

– Я и в самом деле не знаю. Но я спрошу у повара…

– Вы хотите сказать, что это не ваш рецепт?

– Мой? – Уитни покачала головой. – Нет. Почему вы подумали…

Глория Дональдсон заерзала на стуле от неловкости.

– Господи! Простите. Просто Алекс так много о вас рассказывал…

Уитни уставилась на женщину. – Обо мне?

– Ну конечно. Он так гордится вашим бизнесом в сфере общественного питания – как вы начинали с нуля, как вы все создали своими руками. Я просто подумала – я хотела сказать, я просто…

Уитни посмотрела через стол. Лицо Алекса было невозмутимым, он держал бокал с вином и разглядывал его, как будто хотел найти там какой-то секрет.

– Неужели он рассказывал вам? – спросила она тихо.

Глория улыбнулась.

– Почему это мужчины никогда не ставят своих жен в известность ^ том, что они о них говорят? Не то чтобы я жаловалась. Бэрри – настоящий романтик. – Она одарила своего мужа улыбкой. – Вот почему он взял меня с собой в эту поездку. Из-за нашей годовщины.

Уитни отвела взгляд от Алекса.

– Как… как мило.

– Угу. Теперь мы женаты вот уже два года. А вы? Ее муж вздохнул.

– Глория, ради Бога, они же – молодожены.

– Ой, верно-верно. Вы женаты… вот уже… два месяца?

– Всего немногим больше месяца. Мы…

– Вчера как раз исполнился месяц. – Голос Алекса был тих, но отчетлив. Уитни взглянула на него. Теперь он напряженно смотрел на нее, глаза его потемнели. Деланная улыбка скривила его губы. – Можно сказать, вчера был наш первый юбилей.

У Уитни перехватило дыхание. Вот почему он купил ей ожерелье? Это был подарок к дате?

Бэрри Дональдсон отодвинул свой стул.

– Мне жаль уходить, – сказал он, – но если мы не проверим все эти цифры, Алекс…

– Да. – Алекс откашлялся. – Конечно. – Он взглянул на часы. – Вертолет заберет нас через полчаса.

Уитни уставилась на него.

– Ты… вы уезжаете? Он кивнул.

– Нам с Дональдсоном нужно проверить несколько цифр. Мы летим в Оаху – я не вернусь до утра. – Щека его задергалась. – Разве я тебе не говорил?

Она покачала головой.

– Нет, не говорил.

– Я думал, что сказал. – Его стул жалобно заскрипел, когда он вставал из-за стола.

Все поднялись, и Глория Дональдсон подошла к своему мужу.

– Посмотри, – сказала она радостно. – Разве эта статуэтка не tikf! О, мы точно такую же видели в том магазине…

Дональдсоны отошли в другой конец комнаты, а Алекс медленно подошел к Уитни.

– Ты не надела сапфиры, – сказал он тихо, в то время как высокий голос Глории раздавался по всей комнате.

Уитни сглотнула.

– Нет.

Он кивнул.

– Очевидно, ты еще не успела их обменять.

– Я… я не собираюсь их менять.

– Не собираешься?

– Нет. Мне нравятся сапфиры. Мне они очень нравятся.

Глаза Алекса потемнели. – Уитни. – Да?

Он подошел к ней ближе.

– Мне нужно ехать в Сан-Франциско завтра. Меня не будет неделю. – Он заколебался. – Ты поедешь со мной?

«Ты поедешь со мной?» Такая простая просьба. Но все так усложняется, особенно, когда он на нее смотрит такими глазами.

Уитни облизнула губы.

– Алекс, я… я…

Он улыбнулся и коснулся рукой ее щеки.

– Пожалуйста, – попросил он.

А вот это уж было самое простое слово, но оно совсем сломило сопротивление Уитни. Глаза их встретились, и ее сердце радостно забилось.

– Да, – прошептала она.

Кажется, Марк Твен однажды сказал, что самой холодной зимой, которую ему довелось узнать, было лето, которое он провел в Сан-Франциско.

«Возможно, это правда», – думала Уитни, сидя в такси, мчащемся из аэропорта к дому Алекса. Город у прибоя может заставить вас замерзнуть от сырости, а потом довести до солнечного удара, и можно с уверенностью сказать, что следующее утро вам придется встречать среди обрывков плывущего тумана.