Единственная для Барса - Алина Углицкая

— Я догадываюсь, что с тобой сейчас происходит, — в голосе профессора мелькнули отеческие нотки. — Не нужно бояться этого, нужно принять.

— Принять? — Лика возмущенно приподнялась. — Вы даже не представляете…

— Дальше будет еще хуже, — оборвал он ее. — Теперь тебе нельзя оставаться на базе.

— Зачем же вы притащили меня сюда? — удивленно выдохнула она.

— Понять, что с тобой не так, и разбудить альфа-ген, который у тебя почему-то стал рецессивным. Этого хотел твой отец. Но, похоже, я опоздал. У тебя овуляция, Лика. — Его слова заставили ее вздрогнуть и покраснеть. — Не такая, как у обычных женщин. Твои половые железы начали выделять особый гормон, который воздействует на мужчин. На кого-то больше, на кого-то меньше. Весь процесс происходит на уровне подсознания, так что обвинить наших парней в несдержанности нельзя. Они даже толком не понимают, почему их к тебе влечет. Я догадывался, что однажды это случится, потому и согласился помочь твоему отцу. На материке ты была бы в большой опасности.

— А здесь нет? — она язвительно усмехнулась.

— А здесь под контролем, — он твердо ее поправил.

— И… что же мне делать?

— Пить таблетки… Или найти мужчину на ближайшие десять дней.

— Десять…что?!

— В среднем это продолжается десять дней. Раз в три месяца. — Голос Неймана звучал по-деловому сухо. Даже не верилось, что подобным тоном можно обсуждать столь деликатную проблему. Но, как ни странно, этот тон подействовал на девушку успокаивающе, она почувствовала себя студенткой, слушающей лекцию о половом созревании. — Именно поэтому женщины-веры в резервациях никогда не бывают одиноки. Течка, как они ее называют, не поддается здравому смыслу, это зов природы, доставшийся вам от предков-животных.

Лика опустила голову, обдумывая слова Неймана. Он озвучил то, что она уже знала, но не хотела воспринимать, как часть себя.

— И что, по-вашему, разбудило этот чертов ген? — глухо спросила она.

— У меня есть пара теорий. Как насчет того парня, что приезжал за тобой?

Девушка невольно напряглась.

— Почему он вас интересует?

— Он очень похож на Захара Стромова. Прямо один в один. И я догадываюсь, что он не просто так здесь появился. Я прав?

Лика поджала губы. Что она знала о Стромове? Слишком мало, чтобы делать какие-то выводы. Он ничего конкретного не сказал. А если бы и сказал, она не стала бы распространяться.

Сейчас, в эту секунду, она поняла, что чувствует единение с ним. Это было странно, необъяснимо, не поддавалось никакой логике, но Лика вдруг поймала себя на том, что готова его защищать.

— Я ничего не знаю, — твердо проговорила она.

Нейман окинул ее внимательным взглядом.

— Не сомневаюсь. Но боюсь, именно встреча с ним спровоцировала изменения в твоем организме.

Опустив голову на руки, Лика потерла виски и вздохнула. В голове стоял серый туман, в котором тонули все мало-мальски здравые мысли. Ситуация казалась безвыходной. Лика чувствовала себя загнанной в угол и даже не представляла, что делать дальше.

— Я не знаю, — честно призналась она, — просто не знаю, что делать. Такое ощущение, что все это кошмарный сон. Я сплю и вот-вот проснусь… — Подняв голову, она вскинула на Неймана умоляющий взгляд. — Помогите… Мне страшно…

— Не бойся. Я здесь именно для этого, Лика, чтобы помочь тебе, — он снова погладил ее по макушке. — Но ты должна слушать меня, согласна?

— Разве у меня есть выбор? — она обреченно пожала плечами.

— Конечно есть, я его уже озвучил.

— Найти мужчину на десять дней? Нет, обойдемся без крайностей.

— Хорошо. Я дам тебе препарат, который пьют девушки-веры.

— Что именно он делает?

— Помогает стабилизировать уровень гормонов. Мужчины перестанут так откровенно реагировать на тебя.

— А… желание… он тоже снизит?

— В какой-то мере — да, — Нейман кивнул, — но не слишком на это надейся. Мы испытывали его на животных, и у всех оно действовало по-разному. Эффект сугубо индивидуальный. К тому же это средство не противозачаточное. Об этом тебе тоже придется побеспокоиться самой.

— Тогда в чем смысл этого препарата? — Лика раздраженно фыркнула.

Ее настроение снова стало стремительно портиться. Буквально на секунду ей показалось, что вот-вот забрезжит свет в конце тоннеля, но нет, они продолжали топтаться на одном месте.

— Его смысл — избавить тебя от ненужных поклонников и опасности быть изнасилованной, — жестко припечатал Нейман. — Или ты не думала о такой перспективе?

Не думала…

Девушка опустила голову, пряча горящие щеки.

Нейман кивнул в сторону чемодана:

— Перебраться в общежитие плохая идея, особенно сейчас. Тебе нужно жилье за территорией базы.

— У меня его нет, — Лика уныло ссутулила плечи.

— А где ты провела эту ночь?

— В отеле. Но снять номер на постоянно я не могу, у меня нет таких средств.

— Понятно. А как насчет твоего… — Нейман сделал паузу, подбирая подходящее слово, — друга? Ты могла бы пожить у него?

Лика вспыхнула.

— Нет! — ответила она слишком поспешно, что не укрылось от внимания профессора.

Нейман задумчиво посмотрел на часы. Стрелки показывали без четверти девять.

— Ладно. До вечера я попытаюсь решить эту проблему. Будет лучше для всех, а в первую очередь для твоей безопасности, если ты будешь приходить сюда только по графику. Пришла утром, закрылась в смотровой — и все.

— Думаете, это поможет?

— Уверен.

Бросив в мусорное ведро использованный стаканчик, Нейман направился к двери.

— Идем.

— Куда? А наблюдение?..

Профессор поморщился:

— Камеры будут записывать и без нас. Идем, пора тебе лично познакомиться с кое-кем.

Прошлым вечером Генри долго не мог уснуть. Лежа в постели, он раз за разом перебирал в памяти разговор, который так долго оттягивал, и который в конце концов состоялся. Оттягивал не потому, что боялся, а потому что знал: Лукаш Каховский не тот, с кем можно играть. И давать ему обещания, которые не сможешь выполнить, опасно для жизни.

В Каховском было больше от зверя, чем от человека. Этого зверя загнали в угол и вынудили принять условия, на которые он никогда бы не пошел добровольно. И он подчинился. Принял новые правила ради спокойствия и безопасности своей пары, потому что на тот момент именно это стояло на первом месте.

Но те, кто ждали от него полной капитуляции — ошибались. Каховский не сдался, его смирение было лишь временным отступлением. Уйдя в глухую защиту, он готовился к новой атаке. И Нейман об этом знал. Чувствовал это так, как животные чувствуют приближение стихийного бедствия.