Гобелен с пастушкой Катей. Книга 3. Критский бык - Наталия Новохатская

– Артур мое инкогнито раскусит в ноль минут, давай лучше скажем, что я привел ему корреспондента, а он подумает, что ты от конкурентов, вот тогда… – замялся Миша.

– Что-то очень сложно, – призналась я. – Меня собственно волнуют его покупатели, вернее один, а он недавно умер.

– Тогда Артур ничего не скажет, у него пункт на почве коммерческой тайны, – озабоченно сообщил Миша. – Но подожди, я придумаю, давай скажем, что ты из милиции.

– Ни в коем случае, знаешь, я уже передумала, Бог с ним с Артуром, я лучше пойду, – заторопилась я почти что в панике.

Сотрудничество с Мишей по делам галереи вдруг вызвало приступ странного беспокойства, кто он вообще такой?

– Еще чуть-чуть, – попросил Миша. – И вместе пойдем, ладно? Мне Артур позарез нужен, а впрочем…

Миша не успел досказать, что он имел в виду, как в дверь резко зазвонили, я не смогла даже предположить, кто бы ещё мог явиться в таинственную галерею. Разве что Татьяна пришла за своим портфелем, но его здесь, увы, не найдет.

– Это Артур, побудь здесь, пожалуйста, – заговорщицки бросил Миша и пошел открывать дверь.

Я осталась на тесной кухне наедине с кружкой остывшего кофе и без надежды взять ситуацию под контроль. Мучили разнородные сомнения, главным образом пустейшего свойства. Как то: что подумает Артур, застав меня в своей галерее в таком обществе, и вряд ли он ошибется, если знает Мишу. Кроме того я самую малость подозревала, что невольно участвую в бандитском налёте на галерею «Утро века» и прикидывала, можно ли считать себя соучастницей.

В коридоре тем временем послышались возбужденные голоса, сразу вошедшие в перебранку, затем на секунду заглянул нервный дяденька, подходящий под описание, данное Альбиной, сказал: "Здравствуйте девушка, ешьте кекс, не стесняйтесь!" и почти в то же мгновенье скрылся, прикрыв за собою кухонную дверь. Никакого кекса я не заметила, но испытала облегчение. Налёт с целью грабежа по всей видимости откладывался – не стал бы Артур потчевать соучастницу. Как я и полагала, он принял меня за Мишину подружку, ну и чёрт с ним, не стану брать интервью, только и всего.

Пока я размышляла на неприятные темы, разговор в коридоре вышел за пределы корректности, и слышимые фразы меня насторожили.

– В гробу я видел твой музей! – кричал Миша, затем следовал невнятный ответ, далее опять Миша. – Ты забыл, сколько мне должен? Смотри, я включу счетчик…

– Да помню я всё, – тоже закричал Артур. – Но нету сейчас налички, нету, как тебе доказать?

– Может, я тогда товарища Сталина упакую? – громко спросил Миша. – Ничего, дотащу родимого до Валерки, он как раз купить хотел, ещё и посредником поработаю!

– С тебя станется, – я едва уловила голос Артура, поскольку голоса явно стали удаляться, неужели налет?

Сейчас Миша сорвёт со стенки ценный портрет вождя в обрамлении счастливых детишек и потащит прочь, Артур побежит за ним с воплем "Караул! Грабят!", а что прикажете делать мне? В предвкушении криминальных событий я подхватила сумку и устремилась вон, надеясь выскочить раньше и убежать подальше, но в дверях почти столкнулась с Артуром. Он посторонился, изобразил нечто вроде галантной улыбки, затем вынул из кармана горсть таблеток и стал их запивать водой из под крана. Глотал и никак не мог проглотить.

Заворожённая зрелищем, я помедлила, и тут в кухню ввалился Миша. В одной руке он держал пачку баксов, в другой зажигалку и пытался достать огнём до очередной кошмарной сигареты. Создавалось впечатление, что сейчас он будет прикуривать от денег, как старатель в салуне.

– Всё, мы закончили, – радостно объявил он. – Если Артур не выставит бутылку, то можно двигаться.

– Как можно? – возразил Артур, – У нас девушка совсем заскучала, сейчас организуем. Девушка, что вы любите?

– Извините, пожалуй, мне пора, – сказала я излишне церемонно и с приклеившейся улыбкой двинулась на выход.

Что бандитский налет, что рэкетирские разборки, что легальный бизнес неведомого профиля – мне всё было едино, как определил бы Валька. Мой бизнес пошел к чертям, о репутации говорить не приходилось, она претерпела непоправимый урон даже в собственных глазах, неловко было просто ужасно.

Оставалось убраться поскорее и придумывать объяснения, почему я покинула место расследования не солоно хлебавши.

– Да, извини, Артур, мы торопимся, – сказал Миша, оказываясь со мной у двери. – Я ещё зайду.

Артур вроде бы пытался удержать гостей, но не слишком настойчиво. Но я ничего не слышала, выскочила в тот же миг, как сейфовая дверь открылась, и понеслась по Веерной улице в надежде, что Миша не догонит и отстанет. Сцена с Артуром начисто отбила желание продолжать знакомство, хотя оно имело некоторые преимущества. Я активно себе не нравилась, а это было серьёзно.

– Зачем мы так бежим, ты опять куда-то торопишься? – спросил Миша, подхватывая меня под руку на коварной выбоине в асфальте. – Сейчас машину возьмем, нет проблем.

– Я лучше на метро, – я попыталась высвободиться, но Миша держал крепко и вёл меня прямо к проезжей части.

– Метро в другую сторону, между прочим, – объяснил он, потом добавил. – Артур заплатил, теперь я в твоём распоряжении, поедем куда хочешь, по любым твоим делам. Хоть на всю ночь, хоть завтра на весь день, я буду ждать в карете, вот и она!

К нам действительно подкатилась большая светлая машина, формой походящая на катафалк, Миша кратко инструктировал водителя и усадил меня в просторный салон, где можно было отлично разместить небольшую компанию.

– Теперь командуй парадом, – предложил Миша. – Только если можно, не сразу в ресторан, или тогда возьми деньги себе, иначе я не ручаюсь.

– Помилуй, зачем мне твои деньги? – я больше испугалась, чем рассердилась. – И ресторан ни к чему, я собираюсь домой, если ты меня довезёшь, то буду признательна.

– Как ты хорошо придумала, тогда скажи шефу, куда ехать, а мне, что купить, – обрадовался Миша.

– А если я живу не одна? – задала я дурацкий вопрос.

– Тогда мы поужинаем на лестнице, – ответил Миша. – Я голодный, как зверь, и даже хуже.

С заездом в немыслимо роскошный магазин мы попали домой в тот самый час, когда соседские бабушки высыпали на скамью подышать воздухом, так что моя репутация претерпела ещё один урон, но я начала привыкать. В конце концов можно подумать и о старушках-соседках. Они получили редкое развлечение и теперь могли с полным правом толковать, что я все-таки покатилась по дурной дорожке. Видит Бог, выглядело очень похоже, но мне было отчасти фиолетово, как определил бы Валентин.

Хорошая дорожка с участием Гарика финишировала довольно-таки грустно, может быть, плохая внесёт некоторое разнообразие. Во всяком случае, раньше меня не подвозили домой в белом лимузине, пускай и в чужом.

2

Следующим ранним утром, когда я пробуждалась, чтобы ехать в аэропорт, а Миша почти уходил, он признался, что я внесла в его жизнь небывалое разнообразие, какого он себе не представлял, не то, чтобы ожидать от довольно-таки приличной дамы.