Авантюристка - Дина Константинова

Наташка уселась за столик, явно наслаждаясь произведенным ею фурором, поправила волосы и принялась осматривать зал. Мы последовали ее примеру. Блуждая взглядом по залу, я задумалась…

Задумалась я о несправедливости жизни. Вообще и в частности. Мне дико было смотреть на роскошно одетую публику и вспоминать, что там, снаружи, буквально в нескольких метрах от клуба, прозябают под звездным небом полчища бездомных, убогих, голодных и больных. Никому не нужных, безнадежных, несчастных людей. А здесь красиво одетые мужчины и девушки в вечерних платьях. Дорогих платьях. Нет, я не вчера родилась. И нищих и бездомных видела не впервые. Но армии нищих такого масштаба я не видела нигде. И такого разрыва между слоями населения – тоже…

Мои размышления прервал Ганс. Тронул меня за плечо, спросил:

– Вы что пиоте?

Я повернулась, увидела официанта, стоявшего у нашего столика.

– Не знаю, – рассеянно сказала я. – А вы?

– Предлагаю взять бутылка вина.

– Берите, – равнодушно кивнула я. – Мне все равно.

Получив заказ, официант удалился. А ровно через пять минут за соседним столиком появилась компания. Когда я поняла, что это за компания, мои мысли о несправедливости судеб развеялись. Это была компания Ал-Махуди. Наклонившись к Наташке, я сказала: «Клиент прибыл». Она многозначительно кивнула. И – представление началось…

Ал-Махуди выглядел несколько приятнее, чем на фотографии, показанной Жаком. И моложе. На фото он выглядел на все шестьдесят. Живьем тянул не больше чем на полтинник. Миллионер был невысок, полноват, с копной темных волос. Седина тронула только виски. Одет он был в светло-серый костюм и яркий, кричащий галстук красного цвета. Наверное, только мужчина, полностью уверенный в себе, позволит себе надеть такой. Если бы я не знала, что его мать эфиопка, никогда даже не допустила бы такой мысли. Выглядел он как стопроцентный араб.

Компания была разношерстной. Рядом с ним сидел товарищ лет сорока с небольшим, довольно приятный лицом. Его я тоже отнесла к «арабским коням». Далее, развалившись как на пляже, сидел молодчик лет тридцати с очень большим животом. Пиджак на нем не сходился и топорщился в стороны. Рядом с толстяком красовалась дама явно местного разлива. Определить ее возраст я затруднялась, но склонялась к тому, что ей было далеко за тридцать. По другую сторону от миллионера сидел некто, кто был похож на самого богача. Возможно, его брат. Хотя о наличии такового мне не было известно.

Ал-Махуди улыбался (фарфором, конечно!) и крутил головой во все стороны, как радар, поймавший вражеский самолет. Долго ждать не пришлось – Наташку заметили почти сразу.

– Мы в деле, – шепнула я ей на ухо.

– Погоди, – сказала та. – Сейчас я станцую, и вот тогда будет дело…

Когда Наташка вышла на танцевальную площадку, зал замер. Я смотрела на нее, и мне думалось, что Клер ей и в подметки не годится. Сразу стало приятно за державу – знай наших!

Пока Наташка выделывала замысловатые фигуры всеми частями своего стройного тела, Ал-Махуди, глядя на чудо заморское, натурально истекал слюнями. Да что там греха таить, не он один… Меня в какой-то момент опять кольнуло неприятное чувство зависти. На меня никто никогда так не смотрел! Но я тут же отругала себя за непозволительную слабость и взяла в руки.

В конце концов, на данный момент мы все «коллеги». Плывем, так сказать, в одной лодке. А потому такие чувства, как зависть, здесь просто неуместны!

Продемонстрировав свои красоты, Наташка вернулась за стол и, томно обмахиваясь салфеткой, закинула ногу на ногу. И буквально тут же перед нами возник «посыльный» с соседнего стола. Им оказался толстяк в незастегивающемся пиджаке. Небрежно кивнув мне и Гансу, он наклонился к Наташке и что-то сказал ей на ухо. Та подняла голову и одарила «свата» таким взглядом, что тот сгорбился. Взгляд читался примерно так: «Ты что, парнишка, совсем очумел, делать мне такие предложения?» Я про себя хихикнула – Наташка явно вживалась в роль, причем быстро и довольно удачно. Выдержав взгляд, она откинула рукой волосы и сказала просто:

– По всем вопросам к администратору.

Посланник, никак не ожидавший такого странного поворота дела, явно растерялся. Да что там говорить, я сама чуть не подавилась.

– Вы что-то хотели? – поинтересовалась я у него.

– Господин Ал-Махуди приглашает даму к столу, – пробубнил он.

– Правда? Но я вижу вас, а не господина Ал-Махуди, – сказала я, мило улыбаясь. – К тому же Натали сегодня не в настроении принимать предложения подобного рода…

Посланник потоптался на месте и удалился. А Ганс покачал головой, сказал:

– Я сомневаться, что так поступать правильно. Натали решила, что она – Клавдия Шифер?

Наташка повернулась к нему и, скривив губы, ответила:

– Да что там ваша Клава… Тоже мне, красавица! Мне бы нормального менеджера, я бы уже давно имела огромный дом в Лос-Анджелесе, лимузин и частный самолет на шесть персон.

– Зачем вам на шесть персион? – поинтересовался Ганс.

– На всякий случай, – коротко ответила Наташка.

– На шесть персион есть стол, – не унимался Ганс.

– Вот его я в самолет и поставлю.

Вечер набирал обороты. Публика выпивала и расслаблялась. Девицы, увешанные побрякушками как рождественские елки, танцевали, стреляли глазами и хихикали. Молодые люди, все больше иностранцы европейского происхождения, глядя на эту экзотику, жадно облизывались. И тоже танцевали, танцевали…

Осушив очередной стакан вина, Наташка поднялась, и сказала:

– Ну что, мы так и будем сидеть? Как хотите а я пошла танцевать.

И ушла, не дождавшись какого-либо ответа.

– Она точно думать, что она – известный модель! – опять начал ныть Ганс.

– Слушайте, – раздраженно сказала я, – а как, по-вашему, она должна себя вести? Либо мы следуем придуманной легенде, либо…

– Я просто думать, что тут много других красивых девушка, и Ал-Махуди найти себе другой.

– Не найти, – заверила я его. – Вы плохо знаете психологию мужчин. Ваше дело – грабить и у…

– Я без вас знаю свой дело, – огрызнулся Ганс и принялся рассматривать зал.

Я обозвала его про себя «белобрысым немецким придурком», поставила на стол стакан и тоже влилась в гущу танцующих.

Когда я дошла до Наташки, увидела, что меня опередили: Ал-Махуди уже крутился возле нее, делая замысловатые движения телом. Он пытался танцевать. Наташка делала вид, что ничего не видит и ничего не слышит, и продолжала наслаждаться сама собой.

– Клиент созрел, – сказала я, поравнявшись с ней.

– Ожидание увеличивает наслаждение, – ответила она, поправляя копну длинных волос.

Не успела я сделать и пару па, поставили медленную музыку. Ал-Махуди тут же схватил Наташку за руку и спросил: