Полный трындец, или Феникса вызывали? - Валентина Езерская

Нужно уходить отсюда скорее, пока мой питомец не сделал какой-нибудь глупости, о которой мы долго будем жалеть.

Я оттащила его от стола. Но альфин продолжал рычать. Его тело в моих руках было напряжено и готово к прыжку.

— Что-то еще? — уточнил комендант, опасливо сползая под стол.

Теперь оттуда торчала только его голова.

— Нет, спасибо, — заверила я и кивнула Хармсу на двери.

Мы поспешили убраться из гномьего логова.

Едва захлопнулась дверь, как Пашка расслабился. Я выдохнула и сползла по стеночке, а этот подхалим курлыкнул и мягко боднул меня в плечо.

— Ну вот что ты творишь? — устало попеняла ему. — Нельзя рычать на всех, кто тебе не нравится.

— Мне он тоже не понравился, — угрюмо заметил Хармс.

— Он, может, вообще никому не нравится! Но это не значит, что мы должны на него рычать или угрожать.

Судя по глазам моих приятелей, они не согласились со мной и остались каждый при своем мнении.

— Ладно, — вздохнула, поднимаясь, — пошли искать кастеляна. Времени у нас уже нет.

Долго искать не пришлось. Пройдя двадцать метров по коридору, мы обнаружили первую железную дверь. Еще через десять шагов обнаружились вторая и третья. Первые две были наглухо закрыты, а вот в третьей светилось окошко, как в регистратуре нашей городской поликлиники, и к нему стояла очередь из пяти парней.

В основном люди — я прикинула по внешнему виду — или полукровки с небольшой примесью другой расы. Не знаю как, но у меня получалось определять это навскидку. Наверное, очередная способность, которой наградил меня Феникс.

Вон у одного из коротких курчавых волос торчат крошечные рожки, а колени под широкими парусиновыми штанами выгнуты назад, да еще вместо ботинок копытца торчат. Сразу ясно, фавн или сатир.

Рядом с ним амбалоподобный бугай, будто вытесанный из камня. Тяжелые надбровные дуги, выступающая вперед челюсть с клыками. Кожа нежного зелено-коричневого оттенка, волосы цветом и видом похожи на мох… Горный тролль?

Все они были довольно скромно, но добротно одеты. Завидев нас, удивленно покосились на Пашку. Но если кто-то из них и хотел о чем-то спросить, то, наткнувшись на угрюмый взгляд горгула, сразу передумал.

Только тролль обменялся с ним говорящими взглядами, повел могучими плечами и демонстративно похрустел костяшками пальцев. Мол, ты силен, брат, уважаю, но вобью в землю по самую шею и даже имени не спрошу.

Мы пристроились в конец очереди. Как раз за троллем. Я по сравнению с ним выглядела как задохлик, даже Пашка, не отстающий от меня ни на шаг, не придал мне уверенности.

Вытянув шею, заглянула в начало очереди. Там уже кто-то отходил от заветного окошечка, унося в руках стопку белья.

Надо же, здесь и белье за королевский счет выдают? Приятная новость. У меня самой нет ничего, кроме пары портков на смену. Но все равно, расслабляться не стоит. Как только выберемся в город, сразу начну работу искать.

Только какую работу? Я ведь, по сути, не умею ничего, что могло бы здесь пригодиться…

Может, в харчевню какую, посуду мыть да полы подметать? И Хармса туда же, вышибалой пристроить. Будет у нас семейный подряд.

От последней мысли прыснула в кулак и тут же получила уничижающий взгляд из окошка склада.

Незаметно подошла наша очередь. Тролль отошел, открывая обзор, и на меня из квадратной амбразуры уставился кастелян. Сухой, как кузнечик, с длинным вытянутым лицом и скорбно опущенными уголками губ.

— Ваш номерок, — проскрипел недовольным тоном.

Я поспешно выложила оба: и мой, и горгуши, чтобы меньше в очереди стоять.

Кастелян глянул на цифры, на загогулину с другой стороны и исчез. Вернулся через минуту с таким же унылым лицом. Но я смотрела не на него, а на две увесистые стопки белья, плывшими по воздуху следом за ним. По его знаку они бухнулись передо мной. В самом низу темнело сложенное в несколько раз шерстяное одеяло, над ним — три рядка серого казенного белья. А на самом верху, как вишенка на торте, лежал туго набитый мешок размером с мой школьный рюкзак.

— Э-э-э… — я растерянно уставилась на этот мешок, — а что там?

— Ваша форма, нир студент. Еще вопросы?

— Но… но нам должны были выдать другое…

Вот хоть убейте меня, не поверю, что в элитных апартаментах студенты спят на таких простынях.

— Другое вы можете купить за свой счет в ближайшей лавке, — отрезал кастелян, окинув меня неприязненным взглядом. — Радуйтесь, что наш регент настолько добр, что выделяет средства на ваше содержание. За границей и этого нет, вот и лезут к нам… всякие, — прошипел он уже тише в спину уходящему троллю.

Мы с Хармсом переглянулись.

Делать нечего. Не начинать же скандал, тем более что за нами уже нетерпеливо переминались несколько человек. Да и кастелян ни при чем, он ведь подневольный работник, по номеркам выдает.

— А куда идти, не подскажете?

— Дальше по коридору и налево. По лестнице на пятый этаж.

— Пятый?

— Пятый, пятый. Очередь не задерживайте, проходите.

Кажется, ректор говорил про второй…

Хотя я могу ошибаться. В голове после встречи с принцами полная каша. Сначала один, потом другой — все мозги мне вытрясли, монархи недоделанные. И ведь даже сдачи не дашь! «А не то тебя — раз-два! — и в тюрьму!»[1]

Мы сгребли свое бельишко и потащились в указанном направлении. От всей этой беготни у меня уже ноги болели.

И тут, в мире магии, одни бюрократы и взяточники. Нигде от них спасу нет.

— Пожалуешься ректору? — мой друг кивнул в сторону комендантского кабинета.

— На что? На старую простынь? — тихонько шепнула в ответ.

— Ну, как знаешь.

По пути мы нагнали и обогнали тролля, потом еще одного парня, который стоял в очереди перед нами. Лестница встретила запахом свежей извести и белыми стенами, на которых кто-то креативный уже оставил автограф. Я прочитала надпись как «оставь надежду всяк сюда входящий». И в очередной раз порадовалась, что мне не придется учить чужой язык с нуля.

* * *

Узкие проходы, неудобные высокие ступеньки, стоптанные сотнями ног. Чугунные перила. Вместо ламп под потолком все те же тускло светящиеся шары… Экономят на освещении?

Не такая лестница должна вести в элитные апартаменты. Ох, не такая!

Мимо нас деловито сновали студенты в одинаковой суконной форме, отличавшейся только цветом, и такие же, как мы, растерянные новички со стопками казенного белья. Лестница была узкой, поэтому приходилось тесниться, едва не задевая плечом шершавую стену, чтобы пропустить тех, кто спускался или обгонял нас.