Найденный мир - Андрей Уланов

– Он сказал, что вы много знаете о злых птицах. Которых Поертена зовет «экек».

– Не «знаю», – поправила Тала. – Чую.

– Расскажите мне о них, – попросил Мушкетов. – Мне надо знать.

– Мне кажется, – проговорил Никольский с сомнением, – или они притащили с собой пулемет?

Обручев прищурился.

– Не кажется. В некотором смысле это… подтверждает вчерашний рассказ капитана Нергера. С местной фауной господа германцы определенно знакомы.

– Вряд ли пулеметом можно остановить стимфалид, – усомнился зоолог. – Они, по вашему рассказу, слишком быстрые.

Обручев пожал плечами.

– Если выпустить достаточно пуль, хоть одна да найдет цель, – ответил он. – Англичане в Трансваале очень наглядно это доказали. Как там ваше подопечное?

– Катя? Катя изволит жрать, – сообщил Никольский. – Поразительно прожорливая скотина. Впрочем, при ее размерах…

Геолог подавился воздухом.

– Почему Катя?

– Потому что весьма напоминает мифического катоблепа. Так я ее и назвал.

– Вам не кажется, Александр Михайлович, что мы злоупотребляем мифологией? – спросил Обручев рассеянно. – Стимфалиды, катоблепасы…

Никольский пожал плечами.

– Традиция, – отозвался он. – Вас же не смущают жуки-голиафы и ящерицы-василиски? Не говоря уже о лемурах. Не то, – добавил он, – чтобы мы могли поинтересоваться у туземцев, как называют они то или иное животное.

Геолог отмахнулся.

– Собственно, я не об этом хотел поговорить. Нам с вами придется отправиться в экспедицию вместе.

Никольский молча поднял брови.

– Охотничью, – пояснил Обручев. – Павла Евграфовича придется оставить в лагере… хотя бы ради того, чтобы господин Злобин не вставал.

Зоолог поморщился. Вверенный его попечению пациент оказался несговорчив: порывался, наплевав на рекомендации врача-дилетанта, встать и мужественно исполнять служебные обязанности. Приходилось его укладывать силой – к счастью, от ран моряк сильно ослабел, и в попытках вылечить его не приходилось калечить.

– Кроме того, с немецким у него скверно, – дипломатично добавил геолог. – Из моряков я собираюсь взять с собой комендора Черникова… и, пожалуй, матроса Скрипко, он посмышленей будет.

– Уже не первый день собираюсь выбраться из лагеря, – отозвался Никольский, жадно вглядываясь в горизонт. – Стыдно будет сказать: я вскрывал динозавров двух разновидностей и не видел живого ни одного из них. Когда выходим? Мне надо собрать сумку…

– А вот когда наши гости выгрузятся. – Обручев махнул рукой в сторону немецкой шлюпки.

– А они тут при чем? – изумился зоолог.

Геолог подозрительно покосился на него. Ему не верилось, чтобы человек достаточно умный, чтобы стать профессором зоологии, мог сохранить подобную аполитичную наивность.

– Не хочу оставлять их без присмотра, – пояснил он. – Мы должны поддерживать иллюзию, будто берег сей принадлежит нам давно, прочно и правомочно. В частности – иллюзию, будто мы гораздо подробнее знакомы с местностью, чем на самом деле. Не уверен, что могу это кому-то поручить. Поэтому – Черников и Скрипко, которые не говорят по-немецки. И мы с вами. И, Александр Михайлович, если я начну говорить что-то, на ваш взгляд, несообразное… не удивляйтесь и подыгрывайте.

Случайно или нарочно было выбрано место для инструктажа десантной партии – Нергер знать не мог, но подозревал, что без умысла не обошлось. Очень уж отчетливо был слышен в капитанской каюте голос майора.

– …от прочих африканских зверей, на которых мне доводилось охотиться, крокодил отличался невероятной живучестью. Только попавшая в мозг пуля способна уложить его на месте. Попадание в любую другую точку приводит к тому, что животное скрывается в воде или, – говоривший сделал паузу, – бросается на охотника. Поэтому…

Нергер захлопнул иллюминатор и обернулся:

– А вы что скажете, Отто?

– Про крокодилов?

– Нет, конечно же. Про высадку.

Лейтенант цур зее ответил не сразу.

– Я не могу отрицать ее необходимость, – неохотно признался он. – Конечно же, любые сведения о происходящем на суше будут чрезвычайно ценны… и необходимы для подготовки следующих экспедиций. Однако меня в первую очередь волнуют проблемы «Ильтиса», господин капитан, а с этой точки зрения я не могу приветствовать идею отправить несколько десятков матросов на… столь рискованное предприятие.

Первоначально он хотел сказать «в пасть адским тварям», подумал Нергер, и это было бы весьма точное определение. На чудовищных обитателей здешних вод они уже нагляделись вдосталь, опыт же единственной стычки с обитателями суши свидетельствовал не в пользу людей. Из четверых матросов лишь один успел выстрелить, а затем… всякий раз при этом воспоминании у капитана появлялся горький привкус во рту. Неведомый хищник поработал не хуже снаряда, в считаные секунды разорвав четырех человек буквально в клочья. Зрелище, жуткое даже для привычных ко многому военных моряков.

– Откровенно говоря, Отто, – задумчиво произнес капитан, – идея этой вылазки меня также не вдохновляет. Но…

– У вас не нашлось достаточно веских возражений?

– Скорее на сей раз я считаю это неизбежным злом, – отозвался Нергер. – Поскольку мы все равно зашли в эту бухту за пресной водой. И потом, нам действительно не помешает пополнить запасы продовольствия.

– Ну, по этому поводу наш друг Пауль полон оптимизма, – заметил первый офицер. – Как и приват-доцент Беренс. Если его теория о связи этого мира с… прошлым верна, то по здешним равнинам должны бродить настоящие мясные горы.

– Паулю не терпится пополнить коллекцию охотничьих трофеев, – раздраженно буркнул капитан. – А мысль о том, что и сам он может стать очередным трофеем здешних чудовищ, его посещает явно реже, чем следовало бы. И поэтому рядом с ним должен находиться кто-то, способный… – при этих словах Нергер покосился на иллюминатор, – вовремя придержать нашего любителя африканских охот. Вот только…

– Если позволите, господин капитан, – лейтенант встал, – я бы хотел принять личное участие в этой экспедиции. Как вы сами только что сказали, господина майора, возможно, потребуется… сдерживать, а я все-таки после вас старший по званию офицер на этом корабле.

– Именно, – кивнул Нергер. – И заменить вас куда сложнее, чем кочегара.

– Значит, – спокойно произнес лейтенант цур зее, – я приложу максимум усилий, чтобы меня не потребовалось заменять.

– Вас подождать? – спросил Обручев, останавливаясь за огромной риолитовой глыбой, разделявшей надвое мелкий Жарковский ручей.

Немецкий лейтенант его заботу не оценил.

– Будьте так любезны, герр Обрушефф, – процедил он сквозь зубы.