Малютка Интрига - Дарья Донцова

подарок! Никогда не хотел лежать в кровати, гнить под одеялом. Не дай бог инсульт! Речи нет, ума тоже, с ложечки кормят. Нет, нет! Лучше сразу. Бам! И нету. Завещание составил, все отойдет Кире. Хочу вас поженить!» Я растерялся, но с Вадимом Алексеевичем не поспоришь. Он мне велел: «Начинай ухаживать за моей дочкой. Как только меня похоронят, на запах денег стаи альфонсов слетятся. Обманут девочку. Я от нее до сих пор женихов отгонял, не видел достойных. Дерзай! Букеты, конфеты, билеты в театры – все за мой счет. Тебе по завещанию отходит «Транслогистика» – не бедный жених. Уж постарайся!»

Мужчина на экране развел руками.

– Я выполнил приказ. Кира при отце мне улыбалась, глазки строила. Летом я ей предложил поехать в Париж, она согласилась, мы жили в одном номере. Понимаете?

Мы все кивнули. Рассказчик пожал плечами.

– Свадьбу назначили на май. Вадим Алексеевич очень радовался, снял нам квартиру. Но мы там не жили, только встречались. Почему Костров не приобрел для дочки отдельное жилье? Он нам, молодой семье, загородный дом приготовил.

Роман отвернулся.

– Я не сомневался, что Кира меня любит, она часто об этом говорила. И в постели вела себя как женщина, которая меня обожает. Едва узнал о смерти шефа, сразу к невесте бросился, а та…

Роман замолчал. Мы тоже не произносили ни звука. Помощник Кострова изменил позу.

– Она меня в дом отца не впустила. Вышла на крыльцо, буднично так, без эмоций заявила: «Роман, папа умер. Свадьба не состоится». Я оторопел: «Почему?» «Не люблю тебя, – сообщила Кира, – и никогда не испытывала к тебе страсти. Готова остаться в хороших отношениях. Но насчет личной жизни имею иные планы». Меня как по башке стулом огрели! А она продолжает: «Не волнуйся, как работал, так и будешь работать. Оклад повышу. После похорон папы встретимся в компании с Геннадием, все обсудим». И ушла. А я остался на крыльце. Она со мной спала, признавалась в любви – и такой крутой поворот!

Глава тридцать седьмая

– Интересный рассказ, – воскликнул Чернов, когда экран потух.

– Зачем клясться Роману в любви, если не испытываешь к нему никаких чувств? – задала я вопрос.

– Вадим был богат, авторитарен, похоже, требовал от дочери абсолютного послушания, – заметил Макс. – Вспомните, как девушка себя вела, когда ее отец к нам позвал. Сидела тихо, взгляд в пол. «Да, папа», «конечно, папа». Она просто побоялась высказать родителю свое мнение по поводу предложенного жениха. Перед Кирой замаячил призрак скорой смерти папы. Небось прочитала в интернете про аневризму головного мозга и сообразила: Вадима Алексеевича может убить любое волнение. Вот скажет дочь правду: «Не хочу даже рядом находиться с Романом», – а гневливый папочка живо перепишет последнюю волю, вычеркнет непослушницу из завещания. И останется она ни с чем. Времени помириться может не оказаться, сосуд в голове лопнет у Вадима. Вот такие мысли, вероятно, в голове дочери крутились. А после кончины родителя руки у Киры развязались, все ей досталось, можно наконец-то жить, как душа просит.

Один из ноутбуков Юры издал характерный звук.

– Интересно, – протянул Чернов, – слушайте: «Евлампия, возьмите на ресепшене первого этажа конверт. Не бойтесь. В нем флешка. Без подвоха. Там ответы на все ваши вопросы».

Я встала, Макс тоже поднялся.

– Одну тебя не отпущу.

Костин вскочил.

– Пошли.

– Отправимся втроем за картой памяти? – засмеялась я. – Сама принесу, не надорвусь.

Мужчины переглянулись и молча двинулись к двери.

Когда охрана вскрыла конверт и обнаружила там только носитель информации, я не удержалась от замечания:

– Где белый порошок? Взрывное устройство?

– Лучше перебдеть, чем недобдеть, – заметил Вульф.

– Береженого бог бережет, – добавил Костин.

Чернов тоже решил проявить предусмотрительность – он не воткнул флешку ни в один из своих ноутбуков. Юра сбегал в свой кабинет, притащил древний лэптоп и объяснил:

– Фиг знает, что там. Если Ваня умрет, жаль, конечно, будет старого друга, но трагедии не случится. А вот когда Миша или Петя клавиатуру откинут, тогда я зарыдаю.

– Ты даешь компьютерам имена? – изумилась я.

– Конечно, – без тени улыбки ответил Чернов. – Телефонам тоже. Они же живые. А ты так не поступаешь?

Я не успела ответить. Из хорошо пожившего ноутбука послышался скрип.

– Тсс, – зашипел начальник всех наших гаджетов, – слушайте.

– Еще чаю? – спросил знакомый голос.

– Лучше о деньгах поговорить, – ответила другая женщина.

– Тортик беседе не помеха, – засмеялась первая.

– Деньги лучше десерта, – отрезала вторая.

Диалог потек своим чередом.

– Сейчас пока могу дать сто тысяч.

– Евро?

– Нет.

– Долларов?

– Рублей!

– Издеваешься? По-другому договаривались, делим наследство пополам.

– Конечно. Так и будет. Но пока не могу тронуть все счета.

– Почему?

– В права наследства вступают спустя полгода после смерти человека.

– Ждать шесть месяцев? У меня долгов полно!

– В этом нет моей вины. Живи по средствам.

– Спасибо за науку. Приятно, что учишь меня, глупую. Дочь олигарха знает, как надо экономить на хлебе.

– Одна из участниц диалога – Кира, дочь покойного Вадима, – воскликнул Макс. – Интересно, кто вторая?

– Знаешь, если бы не я, не получить тебе сейчас наследство, – злилась тем временем другая участница разговора.

– Давай рассуждать спокойно, – попросила наследница. – Начнем от печки. Помнишь, как мы познакомились? Я тебе позвонила!

– Естественно, ты позвонила.

– Почему я так поступила? – очень спокойно продолжила богатая собеседница.

– Папаша надоел, – донеслось в ответ.

– Да, верно, – согласилась Кира. – Он меня строил нещадно. Бунтовать не имело смысла, молча терпела его закидоны. Отец требовал стопроцентного подчинения, золотую медаль в школе, красный диплом в институте, работать там, где он приказал. Сделал меня владелицей салона! Это вообще не мое занятие.

– Ну, ты им и не руководишь, только деньги стрижешь. Тебя никто не видел, все вопросы Вадим решал.

– Правильно, – согласилась Кира, – я терпела молча.

– Ой-ой, терпела она! А не хочешь пожить, как я – без дома, денег, доброго папочки?

Кира вновь не стала спорить.

– Мне больше повезло, чем тебе.

Потом раздалось тихое звяканье.

– Кире следовало стать психологом, – восхитился Костин, – ведет разговор спокойно, не сварится с собеседницей, умело гасит чужую агрессию.

– Хорошая минералка, – продолжила беседу Кира, – надо мне такую покупать. Ты умеешь выбирать вещи, продукты, не то что я.

– Браво! – воскликнул Володя.

– Да, у меня отличный вкус, – засмеялась вторая участница беседы.

– Моя жизнь издали кажется прекрасной, а на самом деле она ад, – продолжила Кира. – Тяжело, когда постоянно нужно исполнять чужую волю. Обидно, что твои желания не осуществляются. Я полюбила Георгия Зимина. Он писатель, очень талантливый, но невезучий. И не умеет себя подать. Понятно, я захотела помочь Гоше. Попросила у папы денег на съемки сериала, сказала: «Написала сценарий в соавторстве». Вадим Алексеевич ответил: «Подумаю». Через неделю жестко отказал: «Нет. Никогда меня не обманывай. Лабуду про инопланетян состряпал Жора, от тебя в сценарии только имя-фамилия. Один раз уже помог тебе и не отбил вложений». Принялась его упрашивать, но успеха не достигла. Георгий смертельно обиделся, от меня ушел. Папаша Романа привел. И вот тогда я решила стать свободной. Но как?

– И ты сообразила: нам лучше быть вместе, мы же сестры.

– Маргарита! – подпрыгнула я. – Ну и ну! Они с Кирой знакомы и придумали всю эту историю!

А диалог продолжался.

– Да, – согласилась Кира. – Нам с тобой нужны деньги. Ты была брошена отцом, а мать тебя никогда не любила.

– Верно, – тихо согласилась Маргарита, – она меня постоянно била. А когда ты родилась, вообще жуть началась. Постоянно маман мне пинки раздавала. А когда тебя отец забрал, стала еще сильнее надо мной издеваться. Вопила: «Кирку ее богатый папаша теперь воспитывает. А твой небедный отец на тебя смотреть не желает». И как пнет меня, или по голове ударит. Я лет с пяти мечтала из дома удрать, чуть подросла – убегать стала. Вечно голодная, грязная…

– Досталось тебе горя, – прошептала Кира. – А у меня вроде сплошной шоколад. Я из богатой семьи, но ничего сама