Смерть старого мира - Марина Шамова

и накопительными элементами. В мешочке их оказалось две полных пригоршни.

Впрочем, Агнесса их стоимости не знала, просто слышала, что Алмазы Ши были крайне востребованы в колдовстве. Стало быть, могут пригодиться ей во время обучения.

Сложив все денежные сбережения на кровати, Агнесса на цыпочках спустилась вниз и наскоро, хотя и весьма тщательно, помылась. Грязную одежду она уложила в отдельный свёрток, решив, что постирает, когда доберётся до места назначения, а сейчас переоделась в чистое дорожное платье. Собрала вещи — все пожитки её уместились в небольшой дорожный саквояж, используемый для хранения старых тетрадей и книг. Всё это добро она выложила на стол. Отдельно довольно бережно сложила светло-голубое платье, праздничное и очень ею любимое. По мнению Лауры, оно было немного старомодным, но Агнессе очень нравилась нежная кружевная отделка пояса и вытачек на груди. И оно было достаточно закрытым — под самое горлышко, что девушке было ещё больше по нраву.

Когда все вещи были собраны, девушка пробралась в спальню к малышне, где спала и Лаура, и осторожно её разбудила. Видя, что она, сонно моргая, что-то пытается спросить — прижала палец к губам и поманила за собой. Лаура не особо переживала по поводу конспирации и, сонно зевая, пошлёпала босыми ногами следом за сестрой, кутаясь в тонкий плед и мало что соображая. Лишь оказавшись в комнате Агнессы и увидев небольшой «погром», Лаура проснулась окончательно и настороженно посмотрела на девушку.

— Так. И что это значит?

Агнесса, чуть подумав, просто протянула ей письмо, осознав, что по привычке преследует так же и цель натаскивать младшенькую в чтении. Лаура, нахмурившись и подслеповато щурясь, принялась продираться сквозь исполненные канцелярщины формулировки, но когда добралась до сути — резко вскинула взгляд на сестру.

— Ты…

— Паб сгорел. Работы пока нет, и когда будет — неясно, — быстро и тихо проговорила девушка, сев на кровать и приглашающе похлопав рядом с собой. Лаура неуверенно села, сжимая в кулачках края пледа и хмурясь:

— Понятно. И куда ты хочешь идти?

— В Бирмингем.

Личико девчонки исказилось изумлением и лёгким страданием.

— Это же так далеко!

— Тише… да. Но не волнуйся… думаю, я смогу устроиться там на работу. Буду регулярно высылать тебе деньги. А пока — возьми, это на первое время. Здесь примерно сто фунтов.

Лаура вытаращила глаза, ошарашенно глядя на протянутую сумочку.

— Агни, это же… как это? А ты?

Девушка тихо рассмеялась, прижав к себе сестру и укачивая в объятиях.

— Я для вас копила. Не могла же я уйти, ничего не оставив тебе и малышам? Только постарайся сделать так, чтобы Магрит не узнала, хорошо? Спрячь как можно надёжнее. Трать разумно.

— Агни… — Лаура всхлипнула судорожно, но тут же затихла, борясь с подступающими слезами.

— Так, ну-ка… нечего тут реветь. Я не на другой конец света плыву, в конце концов! Есть почта, я сразу же напишу тебе, как только смогу. Обещаю. И ты мне тоже обязательно пиши потом, хорошо?

— Хор-рошо, — чуть заикнувшись, откликнулась девчонка, прильнув к плечу сестры и тихо сопя. — А чего ты Сандро не сказала?

— Потому что Сандро — мужчина, и его сейчас мало что волнует, кроме рабочих смен. Да и… ну серьёзно, разве будет он с вами заниматься счётом и письмом? — Агнесса ободряюще улыбнулась и потрепала Лауру по макушке:

— Ладно… съедим пирожное? А то я проголодалась страшно, если честно.

— Давай!

Разделив сладость пополам, сёстры в несколько укусов расправились с корзинкой, причём Агнесса продолжала испытывать муки совести от того, что не разделила десерт со всеми — но пирожное было слишком маленьким, а семья была слишком большая…

Посидев ещё немного и обсудив с Лаурой дальнейшие планы, Агнесса поняла — нужно прощаться. Очень не хотелось, но младшая и сама всё поняла без слов — скуксилась, сморщилась и быстро отвернулась, буркнув «подожди минутку», после чего прошмыгнула к себе. Вернулась действительно быстро и очень деловито сунула Агнессе в руку нечто маленькое, блеснувшее золотом.

— Вот… это… тебе, на день рождения. Подарок. Мы с Сандро решили, что тебе нужны украшения. Ну, знаешь, чтобы ты ещё красивее была. И… ну вот, я тебя за нас всех поздравляю, — неуверенно и сбивчиво проговорила Лаура, глядя себе под ноги и пощипывая себя за запястье.

Агнесса, разумеется, тут же надела колечко — отлично севшее на указательный палец, и сама едва удержалась от того, чтобы расчувствоваться.

— Оно прекрасно… спасибо вам. Я… думаю, я его не буду снимать вообще. Такая прелесть, — проворковала девушка, разглядывая тоненький узор.

Колечко было лёгким и изящным, но бесценным его делал факт подарка. Сама Агнесса никогда в жизни не купила бы себе ничего подобного.

— Всё, теперь уходи. А то дождёшься рассвета, а там Магрит — фу, не хочу, чтобы ты перед ней объяснялась, — Лаура с нарочитой суровостью принялась подталкивать сестру в спину. — Давай, брысь. Обязательно напиши, как только доберёшься! Я должна знать, что с тобой всё в порядке. За мелких не беспокойся, справлюсь. И завтрак я сегодня сделаю, ни к чему тебе задерживаться.

— Я очень тебя люблю, Лаура, — в ответ на всю её тираду заявила Агнесса, обняла и поцеловала в лоб. — Я абсолютно уверена, что ты справишься. Иначе вряд ли я решилась бы уйти, правда?

— Вот и уходи! — Лаура почти зло прошипела, но в глазах её девушка углядела слёзы.

Плакать прилюдно младшая Баллирано ненавидела и прикрывала это колючестью. Сейчас Агнесса не стала ей мешать, только молча потрепала по голове, подхватила саквояж и, уже не оглядываясь, в последний раз спустилась по лестнице вниз, пересекла коридор, прошла через кухню и вышла из дома.

Глава 5 — Вор или Джентльмен?

Шагалось легко, хотя путь был неблизким. Агнессу никто не тревожил в дороге, даже никого из знакомцев не попадалось — впрочем, чему удивляться, если вышла из дому она затемно? На душе, вопреки опаске и страхам, было легко, словно… это была очень подлая мысль, но почему-то подумалось это именно так и именно этими словами: словно за спиной она оставила обузу. Агнессе стало неприятно, но сейчас не было Мельхиора, который явно вцепился бы в эту непрошеную мысль и развил её до абсурда. А уж от себя самой, пусть и с трудом, но отмахнуться удалось.

Просёлочная дорога сменилась крепким и затёртым булыжником, а затем и брусчаткой, когда Агнесса ступила на улицы рассветного Нижнего Лондона. Путь её лежал на Юстонский вокзал, поскольку лишь он обслуживал северо-западное направление Лондон — Бирмингем, и был не самым