Воспоминания бывшего человека - Ник Председатель

говорил. Волна за волной накрывала мое измученное тело, пока, наконец, я не разрядился и не свалился на пол тут же, в коридоре, который всегда так старательно пылесосила Оксана.

Утро встретило меня головной болью. Оксаны с ее чашечкой кофе не было. Если утром ваши домашние с вами не разговаривают… Мыча от тошноты, я поднялся и поплелся в туалет. Расчистка! Расчистка ждет меня! О боже! Как же это я так нажрался?! Облегчив в туалете мочевой пузырь, затем кишечник, а затем и желудок, я бледный, мучимый запахом кала и рвоты, с трудом дошел до спальни и вновь рухнул на смятую кровать.

Второе пробуждение было немного легче. После стука, как ни в чем не бывало, вошла Оксана с подносиком. Глотая обжигающий, освежающий и возвращающий к жизни напиток, я заметил, что руки Оксаны дрожат, а под глазами легли темные круги.

— Спасибо, — я вернул чашку, — а где остальные?

— Светлана домой уехала еще ночью, Лена спит, а… этот… адвокат… тоже уехал… утром.

— Он долго еще был у тебя?

Оксана молчала и я стал опасаться, что она никогда уже не ответит, но, в конце концов, она тихо сказала:

— До утра… — и тут же добавила: — но я хочу, чтобы вы знали, что я не хотела… я больше никогда с ним не… это была случайность…

— Которая продлилась до самого утра.

Глаза Оксаны налились слезами. Она шмыгнула носиком и всхлипнула.

— Вы теперь меня выгоните? После всего… конечно…

— Успокойся, дурочка, не выгоню… не выгоню… — проговорил я, ощущая отчего-то нарастающее беспокойство.

Что-то я забыл. Что-то крайне важное. Что-то связанное с Ленкой. Да, когда я, совсем спятив, заставил Светлану обслужить себя в коридоре… Потом подошла Ленка… Да, она умело закончила то, что начала Светлана… Позже кто-то оттащил меня в спальню… А перед этим, когда мы с Ленкой остались вдвоем, когда я свалился на пол, она сказала… она сказала… О боже! Она сказала: «Знаешь, это ведь я убила Вадима! Надоел он мне со своими глобальными проблемами!»

Глава 12

После бурных событий последних дней я решил спокойно поразмышлять. Удалил из дома Оксану — она восприняла это, как начало тихого увольнения. Попросил не приходить пару дней Светлану — она решила, что я просто не хочу ее видеть, после того действия, которое закончила вместо нее Ленка. C Ленкой, думал я тогда, разговор будет особый. Позже. После того, как я все разложу по полочкам.

Итак, через день после памятной попойки, к вечеру я, наконец, остался один. О многом следовало поразмыслить. Например, о том, что если Вадима убила Ленка, почему он писал о каких-то страхах, которые насылали на него, как он считал, Кураторы. После разговора с Кураторами, явившимися в виде греческих богов, у меня сложилось о них иное впечатление. Еще раньше они говорили о том, что Вадим умер страшной смертью, но не говорили, что они причина этой смерти. Кто же его пугал? Вообще-то, Кураторы попугать его могли, чтобы не совал нос, куда не надо, но убила-то его — жена. Наверное, это действительно страшно — умереть от рук жены. Ленка, Ленка… Я вспомнил наш разговор, состоявшийся на следующий день, после попойки:

— Как ты могла?

Она, конечно, сразу догадалась, о чем речь, догадалась, что я вспомнил ее пьяное признание.

— Знаешь, — сказала она с горечью, — он был нехорошим человеком. Точнее, он стал нехорошим человеком.

— Ты это о чем? Да он и мухи…

— Ты его не знал в последние месяцы, — зло перебила Ленка.

— Зато знал всю предыдущую жизнь! Человек не может так резко измениться! — Я говорил уверенно, но уверенности не было. Вполне может, думал я, вполне.

— Помнишь, я рассказывала тебе, как они меня насиловали с Михаилом — тупым сектантом? Помнишь? — тихо спросила Ленка.

— Помню, конечно. А что?

— Так вот, я тебе не рассказала, что потом, после этого, они каждый вечер приводили не меньше десятка своих сектантов, и они насиловали меня по очереди! Со своими песнями. Почти как на той кассете.

Врет? Или, правда? Я допускал, что однажды, накурившись анаши, Вадим мог совершить такое, но чтобы каждый день…

— Но самое страшное было в том, что Вадим брал с них деньги! — продолжала Ленка. — Ему нужно было лететь в Индию, а это, знаешь ли, не дешево!

— Но он же продал машины!

— Ну, честно сказать, я вытащила у него почти все деньги… Машины же — совместное имущество! Чего ради…

— Подожди! Он считал, что ты не знаешь о продаже машин.

— Да все я знала! Только ему не говорила. Раз он тайком продал машины — я тайком взяла деньги, и инсценировала кражу. Но он, наверное, подозревал…

— И заставил тебя отработать… Вас обоих это выставляет в самом плохом свете!

— Да хрен с ним, со светом! Вот ты — ты бы мог так поступить?

— Нет, конечно!

— Вот именно, — обрадовалась Ленка, — а он… ты видишь, каким он стал? Теперь видишь?

— Вижу, вижу, — к похмельной головной боли прибавилась новая. — И как же ты его убила?

— Ну, что тебя интересует? Ножом ткнула сзади… а потом еще пришлось… никак в сердце попасть ему не могла…

— А от трупа…

— А от трупа помог избавится знакомый. Да ты его… видел… и убил.

— Понятно, почему было столько крови. — Я помолчал, массируя виски. — Ты знаешь, Ленка… ты попадешь на расчистку или в рудники. На всю оставшуюся… вечность. Это страшно, поверь… я видел.

— А я не верю в этот ваш бред! — заорала Ленка, но в глазах метался страх.

Больше, этого тягостного разговора я вынести не мог и попросил Ленку удалится.

И вот теперь, находясь в одиночестве в огромном пустом доме, я решил поразмыслить. Разложить, так сказать, по полочкам. Но что-то мешало. Что-то отвлекало от спокойных размышлений. Что? Пустота в доме, который, казалось, жил своей размеренной жизнью? Тихие потрескивания, иногда стуки… Я поймал себя на том, что