Еще одна блондинка - Сандра Мэй

– Ни слова, Элис!

– Физической работы, имела я в виду. А ты что имел в виду?

– Учти, мне не до словесных перепалок, не до каламбуров и не до соленых шуточек. Дело очень серьезное.

– Ты сказал, это касается Жюльетты.

– И не соврал. Это касается ее. И меня.

Элис откинулась на спинку стула и прищурилась.

– Ты повел себя нескромно, мой ангел? Что ж ты натворил? Заглянул ей в вырез? Поцеловал в щечку при людях?

– Элис, я с ней спал.

– Нет!

– Да! Я ее люблю. И она несовершеннолетняя.

– Погоди, не так быстро. Кто в результате пострадал? Она?

– Естественно! Она же несовершеннолетняя.

– Ты что, изнасиловал ее?

– Элис!!!

– Джон, я с утра плохо соображаю. Вы с ней... того... понятно, что делали. Ты ее любишь. Она тоже не сопротивлялась. В чем проблема?

– Она еще ребенок.

– Ну... теперь уже нет. Джонни, она тебя соблазнила, ты изменил Меделин, и тебя мучает совесть? Ты соблазнил Джу, она осознала, что совершила ошибку, и не хочет тебя видеть? Вы оба напились и лишили друг друга девственности, а теперь ты беременный?

– Почему ты издеваешься?

– Потому что ты несешь чушь. Ты ее любишь, она тебя тоже, в чем здесь проблема?

– Стоп! Я не говорил тебе, что она меня любит.

– Ха! Бином Ньютона! Да это было видно с первого дня! Вы же так и пялились друг на друга. Вопрос был только в том, как быстро до вас дойдет и не станет ли помехой твое дурацкое ханжество.

– Мое ханжество? Элис, я не ожидал...

– Что так много людей знают о тебе правду? Джонни, малыш, я девушка пожилая, грубая, хотя люблю тебя нежно. Все твои вопли о несовершеннолетних воспитанницах и недопустимом для опекуна сластолюбии...

– Я такого не говорил!

– Но именно это подразумевал. Не перебивай. Так вот, все это хорошо для прошлых веков. Не всех, заметь. Жене Бассенкура было пятнадцать, когда он умыкнул ее из Каер-Карнарвона. Еще это хорошо для глупых куриц, вроде Меделин Уайт и ее мамаши. Но в принципе это есть отвратительное, старомодное и пошлое ханжество.

– Элис, ты не понимаешь, а мне не даешь договорить!

– Молчу. Закажи мне минералки?

– Пей мою. Дело не в том, что она маленькая. Она и не маленькая совсем. Она может оказаться...

– Ну давай, не томи.

– Она может быть моей сестрой.

– Интересно. Так иногда говорят любовницам при разрыве. «Мы больше не будем жить вместе, но ты мне теперь как сестра». После этого хочется застрелиться.

– Элис, Жюльетта может оказаться моей сестрой или племянницей. Дочерью или внучкой дяди Гарольда. Это не точно, но вполне возможно. И в этом случае... я не знаю, что мне делать.

– А что ты хочешь с ней делать в принципе?

И вот тут племянник впервые в жизни удивил свою тетку. Он вдруг улыбнулся совершенно неотразимой и удивительно мужской улыбкой, от которой у Элис мурашки по спине побежали и румянец вспыхнул на щеках, а потом тихо произнес:

– Даже тебе я не могу сказать, ЧТО я хочу с ней делать, Элис. Одно только могу сказать – я хочу прожить с ней вместе до самой смерти.

– Отлично! Так иди и женись на ней.

– Но она...

– Джонни, зачем ты забиваешь себе голову ерундой? Ты любишь ее, она любит тебя, вам хорошо вместе – в чем дело? Хочешь – сдай ее кровь на генетический тест, но мой тебе совет: когда получишь результат, выкинь его в корзину, не распечатывая.

– Ты думаешь?

– Я уверена. Когда у нас слет родственников?

– Через неделю, а что?

– Предлагаю устроить сюрприз. Недели нам хватит.

– А Меделин?

– К черту Меделин! Она похожа на стерлядь.

– Надо же, неужели это так бросается в глаза...

– Что ты бормочешь, несчастный?

– Ничего, это так. Нервное. Так какой сюрприз?

Пакет от мэтра Жювийона пришел вечером того же дня. Джон Ормонд подержал его в руках, а потом осторожно сунул на самое дно чемодана и прикрыл вещами. Время печали еще не пришло...

Жюльетта лежала животом на подоконнике, болтала в воздухе ногами и смотрела, как к Форрест-Хиллу тянется вереница сверкающих автомобилей. Ормонды съезжались в родовое гнездо.

Гортензия посвятила эту неделю рассказам об этих самых родственниках. На свет Божий – при помощи Бигелоу – были извлечены кипы фотоальбомов, и перед изумленной Жюльеттой понеслась вереница лордов, пэров, сэров, кавалерственных дам, герцогинь, вдов министров, разведенных депутатов, меценатов, членов Парламента... В конце концов девушка запросила пощады, и было решено остановиться на самой ближней родне. Не дальше троюродных дядюшек и тетушек. В результате Жюли заявила, что знает Гарольда Ормонда, Джона Ормонда, Гортензию Ормонд и Элис Шоу, и этого ей вполне достаточно для счастья. Сегодня ей предстояло увидеть почти всех остальных...

Черный лимузин остановился у крыльца, и сердце Жюльетты неприятно екнуло. К чему бы это?

Оказалось – не зря. Из лимузина выплыла бледнолицая и черноволосая Меделин Уайт в элегантном алом платье, которое в сочетании с черными волосами делало ее похожей на классическую ведьму. Она медлила у машины, и Жюльетта вытянула шею, рискуя вывалиться из окна...

Спутницей Меделин оказалась сухощавая, а вернее – тощая женщина неопределенного возраста. Одета она была в наистрожайший из всех строгих костюмов, на голове у нее красовался тугой кукиш из волосиков мышиного цвета, а на костистом носу сидели очки в роговой оправе. В руках эта мымра держала портфель черной кожи. Жюльетта фыркнула. Таких теток она последний раз видела в приюте, в тот самый день, когда дядя Гарольд забирал ее оттуда. Он потом признался, что здорово их боится, хоть и воевал. Что-то такое есть в этих инспекторах по делам несовершеннолетних...

Жюльетта ахнула и свалилась с подоконника. Какая же она дура! Надо было догадаться, что Меделин ей не простит выходку с поцелуями и воплями «мамаша дорогая!».

Она вихрем пронеслась по коридорам, влетела в библиотеку и трясущимися руками схватила телефон. Ну давай же, набирайся, проклятый номер! Джон, Джонни, где ты, граф! Ответь, папаша несусветный, иначе рискуешь не найти свою воспитанницу по приезде...

Длинные гудки обреченно висли в трубке унылыми серыми струнами. Джон уже выехал из Лондона.

В этот момент дверь в библиотеку распахнулась и голос Меделин Уайт произнес:

– Вот, мисс Хайтекстон, та девочка, о которой я вам рассказывала. Милое дитя много пережило и сейчас нуждается в помощи квалифицированных педагогов. Мой будущий супруг, лорд Ормонд, – человек чести, он выполнял волю умершего родственника, однако ему эта ноша оказалась слишком тяжела. Он бизнесмен, занятой человек, кроме того, в сентябре мы поженимся, так что сами понимаете... в смысле, я хотела сказать...