Никогда не говори: не могу - Сергей Донской

– Знаешь, зачем я тебя вызвал? – осведомился наконец он.

– Уже догадываюсь, – буркнул Бондарь. – Вот, значит, какая у вас для меня работенка? Хотите, чтобы я рапорт настрочил? Что ж, давайте бумагу, я готов подать в отставку.

Перемена, произошедшая с Родниным, была поразительной. Только что он изображал из себя окаменелого сфинкса и вдруг взбеленился, да так, что едва не выпрыгнул из своего синего костюма.

– Ты о чем, капитан? – гаркнул он.

– Об отставке, – глухо произнес Бондарь.

– Прекрати тут оскорбленную невинность корчить! Что заслужил, то и имеешь. Вот так!

– И никаких гвоздей?

– Никаких! Именно! – Накричавшись в свое удовольствие, Роднин слегка понизил голос. – Конечно, некоторого снисхождения ты заслуживаешь, и оно к тебе было проявлено. Но лимит терпения не бесконечен.

– Не нужно мне ваше снисхождение! – Бондарь тоже едва не сорвался на крик. Костяшки его стиснутых пальцев налились мертвенной бледностью.

Это не ускользнуло от внимания Роднина. Кивнув на сбитые кулаки подчиненного, он саркастически усмехнулся:

– Дожился! Теперь я вижу, что не руки у тебя чешутся, как ты сказал мне по телефону, а кулаки. Что, от собутыльников уважения добивался? Или просто приключений искал на свою жопу?

– Приключений, – вызывающе ответил Бондарь. – Я могу идти?

– Нет! – Изо рта Роднина брызнула слюна. – Не можешь! Не для того я государственный бензин жег, чтобы ты мне тут комедию ломал. Па-адумаешь, какие мы а-абидчивые. Слова нам не скажи.

– Обидчивые. Разрешите подать рапорт об отставке. Я действительно являюсь злостным нарушителем дисциплины. Боюсь, дальнейшая служба не для меня. Подыщу себе другое занятие.

– Банкиров охранять?

– А это идея, – воскликнул Бондарь. Он попытался улыбнуться, но ничего, кроме болезненной гримасы, у него не получилось.

– Можно еще сторожем устроиться, – продолжал Роднин.

– Тоже неплохо.

– Или частным детективом – за неверными супругами из кустов подглядывать, всяких похотливых тварей по съемным квартирам выслеживать.

– Ну, всяких тварей я и по долгу службы навидался достаточно, – заверил начальника Бондарь. – И похотливых, и трусливых, и жадных, разных. Надоело. Хватит.

И тут Роднин выкинул фокус, никогда прежде Бондарем не виданный. Он поднял правый кулак и изо всей силы шарахнул им по столу.

– С кем ты разговариваешь? – загремел его голос. – Перед кем выкаблучиваешься? Ни хрена себе! – Роднин задохнулся от возмущения. – Я предлагаю ему ответственнейшее задание, о котором только может мечтать честолюбивый офицер, а он талдычит мне про какую-то отставку! Сопляк! Мальчишка! Капризная баба!

Бондарь был ошеломлен. Потрясен до глубины души. Выбит из колеи, подавлен, обескуражен. Чувствуя себя если не сопливым мальчишкой, то слабонервным юнцом, он пробормотал:

– Извините, товарищ полковник. Я плохо владею собой в последнее время.

– А надо хорошо владеть! – Роднин шарахнул по столу еще раз, но уже потише. – Нужно даже лучше, чем прежде. Нервы сплести в стальной канат! Лишние эмоции – побоку. Зубы покрепче сцепи. Но слабины давать не сметь! Я запрещаю, ясно?

– Ясно, – выдохнул Бондарь.

– Отвечай как положено. Приказ понял?

– Так точно, товарищ полковник.

– Теперь приготовься выслушать следующий приказ, капитан. Готов?

– Так точно. – Неожиданно для себя Бондарь обнаружил, что его губы норовят растянуться до ушей. Это было глупо, но все равно приятно. Он ведь уже забыл, как это – улыбаться. Оказалось, ненамного труднее, чем стискивать зубы. – Так точно, товарищ полковник, – повторил он, так и не позволив себе улыбнуться по-настоящему.

* * *

Инструктаж был краток. Введя Бондаря в курс дела, Роднин вскинул указательный палец, давая понять, что переходит к главному.

– О твоем задании знаем только мы двое, – предупредил он. – Не считая, конечно, высшего руководства. – Поднятый палец показал на потолок.

Бондарь недоуменно поднял взгляд.

– К чему такая секретность? – спросил он. – Подумаешь, какой-то стареющий ловелас! Я вообще сомневаюсь, что этот ваш Каменир имеет хотя бы косвенное отношение к террористам. Разве нет других версий?

Роднин, успевший вжиться в свою роль, строго ответил:

– Версий, как всегда, хватает с избытком. Но отрабатывать их будут без твоего участия. Твой главный и единственный объект – Эдуард Львович Каменир. Оперативная информация о нем собрана. Остается взять его в разработку и выйти на организаторов взрыва в клубе.

– Бред какой-то, – вырвалось у Бондаря.

– Кто, по-твоему, бредит? Я? Или, может быть, руководитель УКРО, утвердивший разработку? Кстати, генерал Волопасов возражал против твоей кандидатуры. Сам понимаешь почему. Твое поведение в последнее время не назовешь безупречным. Пьянство, недисциплинированность, грубые выходки. Кому такое понравится?

– Никому, – неохотно признал Бондарь.

– Совершенно верно. Было нелегко убедить руководство дать тебе столь ответственное задание. Пришлось за тебя поручиться, капитан. – Роднин напустил на себя озабоченный вид. – Не подведи меня. Себя тоже не подведи. Не то полетят наши головы с плеч долой… вместе с погонами.

– И все равно мне не нравится эта история.

– Мне тоже. Шестнадцать трупов. Журналюги обвиняют спецслужбы в бездеятельности. Главы иностранных государств выражают соболезнование, а тебе известно, как они это умеют делать.

– С подъеб… – попытался вставить Бондарь, но не успел.

– С подтекстом, – перебил его Роднин. – В результате президент не слазит с нашего руководства, а оно, соответственно, рвет и мечет. Короче говоря, встревоженная общественность ждет, когда преступники будут пойманы и преданы суду. Но тут вот какая загвоздка возникла. – Роднин озабоченно нахмурился. – У нас есть основания подозревать, что из нашей конторы происходит утечка информации. Вот почему необходима маскировка. Официально все силы брошены на проверку посторонних людей. Тебе придется действовать скрытно и фактически в одиночку. Так что твой «отпуск», в кавычках, пришелся весьма кстати.

Это прозвучало чертовски убедительно. Сердце Бондаря забилось сильнее. Вот уж чего он не ожидал! Еще сегодня вечером он был конченым человеком, его карьера висела на волоске, его репутация грозила рухнуть как карточный домик, и вдруг такие неожиданные перемены к лучшему!

– Я согласен, – хрипло произнес Бондарь.

– Еще бы ты был не согласен! – хохотнул Роднин.

– Но мне может понадобиться помощь…

– Будешь держать связь со мной. Но никаких контактов с сотрудниками. Веди себя так, как если бы тебя забросили в чужую страну.