Забытая Византия, которая спасла Запад - Ларс Браунворт

Но несмотря на все трудности империи, ее бывший правитель преуспел в том, чтобы сделать Византию сияющим маяком цивилизации. Архитектурное торжество собора Святой Софии было бы невозможно без успехов в математике, и вскоре появилась процветающая школа, занимавшаяся дальнейшим совершенствованием в этой области. Начальное образование в Византии было доступно для обоих полов, и благодаря стабильности правления Юстиниана практически все слои населения были грамотными. По всей стране университеты продолжали традиции Аристотеля и Платона, которым было уже больше тысячи лет, а труды великих ученых античности собирались как в публичных, так и в частных библиотеках.

По контрасту с этим великолепием старые западные провинции под владычеством варваров быстро скатывались в жестокий хаос Темных веков, а воспоминания о развитой городской жизни там постепенно меркли. Грамотность стремительно приходила в упадок, поскольку борьба за выживание сделала образование непозволительной роскошью, и без участия церкви она бы исчезла окончательно. В церкви грамотность все еще ценилась, и отдаленным монастырям удавалось сохранять знания. Но по всему Западу торговля едва теплилась, города уменьшались, а величественные общественные здания постепенно разрушались без ремонта.

Восток, напротив, оставался преуспевающим центром торговли — обширной сетью процветающих городов, связанных не имеющей себе равных системой римских дорог. Торговцы, везущие пряности и рулоны шелка с Дальнего Востока и янтарь с отдаленного севера, сновали по оживленным дорогам между шумными портами. Мастера создавали удивительные изделия с эмалью и золотой филигранью, драгоценности и украшения. На берегах Малой Азии и Греции умелые собиратели добывали маленьких моллюсков, из которых получали роскошный пурпур, а в Константинополе возникло новое производство шелка, находящееся в ведении государства.[91] И в больших, и в маленьких городах профессионалы делились на гильдии, студенты собирались в университетах, а разносчики доставляли товары хозяйкам, которые не желали выходить из дома в уличную толчею.

Дни пиров и торжеств предоставляли высшим сословиям достаточно возможностей для роскошных приемов, а те, кто был победнее, довольствовались развлечениями, предлагаемыми винными магазинами, ресторанами и небольшими театрами. Сельская жизнь продолжала журчать с той же размеренностью, как и многие века раньше. Фермеры возделывали сады и виноградники, разбросанные по всей сельской местности, а прочие деревенские жители общинами работали на земельных угодьях. По вечерам работники возвращались с полей к своим женам и детям, где их ждал ужин из хлеба, овощей и каши, часто с добавлением омлета и разных сыров. Более состоятельные люди могли добавить к этому зайчатину или птицу, соленую свинину и колбасы, виноградные листья, фаршированные с корицей, изюм и пирожки с начинкой из орехов и меда или варенья. В отличие от варварского обычая намазывать хлеб жиром животного происхождения, у византийцев было принято макать пищу в оливковое масло, и трапеза их обычно состояла из свежей рыбы, фруктов и разных вин. О человеке можно судить по его столу, говорили они.

Но к VI веку на горизонте стало появляться все больше тревожных знамений. Торговцы, промышленники и мелкие землевладельцы, составляющие средний класс, постепенно исчезали, поскольку войны и восстания подрывали торговлю. Природные бедствия и проходившие войска, отнимающие продукты, осложняли жизнь земледельцев, зачастую приводя к тому, что они занимали деньги без надежды их вернуть. Все больше бедняков пытались уйти со своей земли, чтобы скрыться от кредиторов, а оставшиеся продавали себя в рабство, чтобы рассчитаться с долгами. Маленькие фермы постепенно исчезали, жадно поглощаемые крупными землевладельцами из числа знати. Из-за сократившейся налоговой базы и влиятельных земельных магнатов, пользовавшихся значительными налоговыми поблажками, правительство было вынуждено пойти на необычайно суровые меры, чтобы наполнить казну — но и эти жесткие действия почти не дали результата. Хронически нуждаясь в деньгах, императоры, правившие после Юстиниана, не спешили облегчить положение своих подданных и оставались глухи к их жалобам.

Рост искусства и наук, достигший своей высшей точки в царствование Юстиниана, также начал замедляться по мере того, как исчерпывались ресурсы империи. Для роскошных строений или неспешных исследований не было ни времени, ни денег; все средства направлялись на основные нужды проживания — но и это только консервировало проблемы. Войны Юстиниана по отвоеванию земель оттеснили на задний план его дипломатическое искусство, а тщеславные императоры, наследовавшие ему, рассматривали войну скорее как первое, а не последнее средство. Они полагали, что непобедимость означает высокий авторитет, и слишком часто ввергали империю в разрушительные конфликты, которых можно было избежать. Для бедных фермеров, чья жизнь состояла в земледелии, не имело большого значения, носят ли армии, топчущие их землю, византийскую форму или нет. Конечный результат всегда был один и тот же: у них пропадал домашний скот, их продукты отбирали, а поля разоряли. Они испытывали мало симпатии к далеким правителям Константинополя и были счастливы отдать свою поддержку первому же претенденту на трон, пообещавшему им лучшую жизнь. Восстания становились обычным делом, и императоры обнаружили, что удержать в повиновении такую разнообразную и внутренне расколотую страну невозможно.

Юстиниан гордился тем, что его империя простирается от Атлантики до Черного моря — но когда дни его славы минули, империя столкнулась с непреодолимой проблемой. Территория, завоеванная в его походах, включила в себя сильно различающиеся между собой земли Северной Африки, Италии и Испании, составив из них неустойчивую смесь, и поскольку эти новые территории были связаны между собой только слабыми дорогами, их мало что объединяло с остальной империей. Великое объединение римского мира трещало под тяжестью чумы, иноземных вторжений и религиозной напряженности, и ее окраины неуклонно отдалялись от центра в Константинополе.

Чтобы сохранить целостность, тяжеловесное государство нуждалось в мудром правителе — но императоры, которые занимали трон Византии в конце VI века, были недальновидными людьми, не обладающими ни умом, ни могуществом Юстиниана, и были совершенно не способны воссоздать хрупкое равновесие, необходимое для сохранения мира с многочисленными недругами империи. Слишком часто они решали свои проблемы, отменяя непопулярные, но необходимые решения Юстиниана для сиюминутного удовлетворения толпы, и эта близорукая политика поставила империю на грань краха всего за одно поколение. История знает не так много более наглядных примеров опасных решений, принятых из-за сиюминутных интересов.