Люди ночи - Джон Майло Форд

Во вторник вечером машин на улицах было мало. Меньше чем через час она добралась до временной квартиры, снятой на фамилию, лишь на несколько букв отличную от ее настоящей.

ВАГНЕР вставила ключ в замок и на мгновение замерла. Что, если здесь окажется такой же разгром, как на старой квартире? Что, если грабители на сей раз решили ее дождаться? Она приложила ладонь к двери, то ли силясь успокоиться, то ли в глупой надежде магическим образом почувствовать опасность.

Нечестивый бежит, когда никто не гонится[59], подумала она и отперла дверь. Внутри была обычная пустота. Маленькая спальня-гостиная с телефоном и телевизором, крохотная кухонька, пластиковая, но светлая, душ и раковина. В кухонном шкафу терпеливо ждал «дипломат» с платой КОН-СВЕТ. Все удобства.

Она снова спустилась в лавчонку за кофе с молоком и фиш-энд-чипс, потом села на кровать и стала есть под хаммеровский ужастик по Четвертому каналу[60]. Завтра воскресенье. Она никуда не пойдет, будет привыкать к новому месту, читать и составлять планы. С понедельника начнется очень напряженная неделя.

Хансард записался в читальный зал Британского музея и пришел точно в назначенное время. Британский музей как-никак.

–Здравствуйте, доктор Хансард,– сказал библиотекарь, глядя на удостоверение Белой группы.– Надолго в Англию на этот раз?

–Недели на две.– Хансард точно слышал фамилию библиотекаря, но вспомнить не мог, хоть убей. Он протянул заполненное требование.– Мне нужно вот это. Если не ошибаюсь, все в одном ящике.

–Хорошо, доктор Хансард. Я все принесу самое большее за пятнадцать минут.

Библиотекарь уложился в десять. Хансард расписался за книги, выбрал стол, сел – аккуратно, чтобы не скрипнуть стулом – и начал читать. Он начал погружаться в мелочи повседневной жизни, словно в теплую ванну, расслабляющую и в то же время вызывающую легкое чувство дезориентации.

–Простите,– прошептал женский голос над самым ухом,– у вас тут нет, случайно, «Анализа домовых счетов» Уивера?

Хансард поднял голову. Перед ним стояла девушка в твидовой юбке и розовой блузке, с наброшенным на плечи защитного цвета кардиганом. Через плечо у нее висела большая и бесформенная кожаная сумка. Волосы у девушки были светлые, глаза – голубые и внимательные, носик чуть острый…

–Да, да. Вот он.– Хансард принялся рыться в поисках брошюры.

–Отлично. Я скоро верну. Или, может быть, мне можно…– Она указала на другой конец его стола.

–Конечно, конечно.

Они оба владели искусством почти беззвучного библиотечного разговора.

–Спасибо.

Девушка села, скромно оправив юбку. Хансард довольно долго смотрел, как она вытаскивает из сумки блокноты и все прочее, затем вернулся к своим книгам. Потом снова взглянул на девушку. В ее лице было что-то от Анны Романо, в бедрах и манере одеваться – что-то от Луизы…

Наконец он начал вставать, затем передумал и, чувствуя, как губы растягиваются в улыбке, написал записку и кинул через стол.

Девушка это заметила. Чересчур быстро, подумал Хансард. Не так, как если бы была целиком погружена в чтение. Она прочла записку, что-то черкнула снизу и бросила листок обратно.

Хансард прочел:

МОЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ГРАНТ ВКЛЮЧАЕТ РАСХОДЫ НА ПИТАНИЕ. ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ О ЛАНЧЕ?

И ниже, аккуратным мелким почерком, ее ответ:

ЧУДЕСНО.

Она придвинула Хансарду одолженную у него брошюру, подняла десять пальцев – мол, дайте мне десять минут – и вышла.

Хансард вернул книги и пошел из читального зала мимо стеклянных витрин с фолио Шекспира и биллями о государственной измене, мимо иллюстрированных сказок братьев Гримм и Хартии вольностей, через весь длинный зал, полный бумажной истории. Он только что не напевал себе под нос.

Девушка сидела на лестнице в окружении любопытных голубей. Они разом взлетели, когда она встала, одернула юбку и спросила:

–Насколько шикарное место вы предпочитаете?

Хансард ждал от нее чего угодно, только не этого.

–Меня… э… вполне устроит музейный ресторан.

–Ой, бросьте. Ресторан сейчас полон скучными учеными и еще более скучными туристами. Блинчики любите?

–Конечно.

–Тогда сюда.

Она повела его на север в Блумсбери. По пути он узнал, что ее зовут Эллен Максвелл, она изучает историю в Кембридже и помогает собирать материал для книги о елизаветинском быте…

–Вы согласитесь, это ровно то, что нужно планете, чтобы решить проблемы перенаселенности и ядерного противостояния.

–Меня зовут Николас Хансард. Я преподаю в Валентайн-колледже, о котором вы никогда не слышали.

–Хансард? Вы хотите сказать, как…

–Как парламентские отчеты, ага.

Они пришли в кафешку с облезлой позолотой на оконных рамах красного дерева и разномастными столами и стульями. Максвелл заказала блинчики с грибами, Хансард – с курицей, и они разлили на двоих бутылку воды «Эвиан».

–Итак, доктор Хансард,– спросила девушка, принимаясь за салат,– что вы делаете для развития западной мысли?

–Я занимаюсь Скинской рукописью.

–Правда? Я видела копию. У подруги из университета есть.

–Копий очень мало. Кто ваша подруга?

–Вы ее не знаете.

–Вдруг знаю.

Эллен рассмеялась.

–Ладно, сознаюсь. Подруге вообще-то не положено иметь копию. Лилли даже не в состоянии прочесть рукопись, но она подумала, что чудесно будет иметь утраченный труд романтического Кита Марло. Она секретарша у одного профессора, и когда доктор Четвинд попросил ее сделать фотокопию…

–Она сделала две.

–Чудеса техники, не правда ли?

–Вы сказали Четвинд.– Хансард задумался. Фамилия вроде бы звучала знакомо.– Я читал его работу, что-то про Непобедимую армаду.

–«Паписты, памфлеты и пьесы – пропаганда на волне Непобедимой армады». Слишком много «п» и довольно натужная шутка, но Лилли, моя подруга, секретарша сэра Эдварда, говорит, что книга хорошая.

Армада, подумал Хансард. В стесненном море на моих глазах, лишь адским пламенем озарена, трагедия свершалась.

–Вам нехорошо?

Хансард осознал, что уже некоторое время сидит, не донеся до рта вилку с остывшим блинчиком.