Эльнара. Дочь лекаря - Кора Бек

– Конечно, я с самого начала знал, что ты – лишь временное явление в моей жизни. Будучи женщиной, ты при всём желании не могла сполна утолить мою страсть, хотя и очень старалась. Мне хотелось поступить с тобой по возможности справедливо, и я долго думал над тем, как это сделать? Надеюсь, ты понимаешь, птичка, что ни один человек на свете, кроме самых близких и проверенных мною людей, не должен знать, что брат великого хоршикского хана занимается любовью с мужчинами. Знание подобной тайны карается смертью, но я открыл тебе её для того, чтобы ты знала, почему я оставил тебя, несмотря на всю твою пылкую любовь ко мне. Ты должна ценить моё благородство, женщина. Однако в жизни за всё приходится платить…

При этих словах, всё это время пытавшаяся держать себя в руках, Эльнара невольно вздрогнула. Сердце юной девушки защемило от тоски и обиды. С невыразимой горечью она подумала про себя:

– И этому человеку я хотела сегодня вечером подарить свою невинность в знак вечной любви и беззаветной преданности?.. Что же мне теперь делать?

– А теперь, – словно бы угадав её тайные мысли, заплетающимся языком произнёс Фарух, пытаясь опереться на своего, спящего безмятежным сном, приятеля, – ты должна узнать и по достоинству оценить моё мудрое справедливое решение. Ты ещё совсем юна и очень хороша собой, птичка. Мне действительно жаль лишать тебя жизни! Да и потом, кое-кто из моих друзей, предпочитающих в постели женщин, мог бы попользоваться тобой, не так ли? Вот я и подумал: зачем добру пропадать? Радуйся, я сохраню тебе голову! Однако для того, чтобы ты невзначай всё же не проболталась об известной тебе тайне, завтра утром я велю отрезать тебе язык. И все останутся довольны. Ах, кстати, ты даже не догадываешься, глупая, что я обманул тебя дважды. Ты не знаешь, что… – не договорив, сморенный сном, Фарух уронил голову на колени спящему другу.

Какое-то время Эльнара, не в силах сделать ни единого движения, в оцепенении смотрела на них, пытаясь осмыслить услышанное и прийти в себя. Наконец, крепко прикусив губы, чтобы не дать вырваться переполнявшему её крику отчаяния и душевной боли, она медленно попятилась к дверям, прочь из жестокого дома, где бездумно растоптали и предали её первую любовь.

Прекрасная пленница

К счастью, вынужденный тщательно скрывать от всех свой истинный образ жизни, Фарух имел немногочисленную прислугу, благодаря чему спешно покидавшей его дом Эльнаре удалось выскользнуть из дворца никем не замеченной.

Огромный многолюдный Перистан лениво просыпался после минувшего выходного дня, проведённого одними в приятной праздности, другими в пьяных кутежах, третьими – в каждодневном кропотливом труде, всецело направленным на выживание.

С бидонами в руках, полными вкусного парного молока, спешили на базар одетые в белые фартуки и высокие колпаки молочники, которым нужно было поскорее сбыть скоропортящийся продукт. В том же направлении неспешно двигались груженые всяческим добром, неторопливые ишаки, для острастки понукаемые отчаянно зевающими хозяевами. Скрипя плохо смазанными колёсами и разнося окрест дразнящие запахи свежеиспеченной сдобы, медленно ехала разбитая арба хозяина хлебной лавки, восседавшего на передке и непрестанно мотавшего головой из стороны в сторону, не без оснований опасаясь, как бы эти несносные уличные мальчишки не стащили чего за его спиной. О чём-то весело шушукаясь и взявшись под ручки, пробежали торговки цветами, по традиции носившие на голове пышные яркие венки, дабы их сразу можно было отличить от всего прочего люда, проводившего на кормившем его рынке большую часть своей жизни.

Неярко светило сентябрьское солнце, дул лёгкий свежий ветерок, журчала в арыках прохладная чистая вода, с лёгким шелестом падали на землю пожелтевшие листья. Повсюду царило характерное для осени умиротворение природы. Но всей этой, поистине божественной красы, не замечала, охваченная невыносимой душевной болью, юная девушка в прелестном голубом одеянии.

С трудом подавляя рвущиеся из груди горькие рыдания, не разбирая дороги, она бежала неизвестно куда по незнакомым ей улицам и небольшим переулкам. Один сердобольный прохожий попытался окликнуть её, чтобы узнать, не может ли он ей чем-либо помочь, но она посмотрела на него таким диким взглядом, в котором сквозила просто нечеловеческая боль, что он отшатнулся и поспешил пойти прочь. Вконец обессилевшая Эльнара, потеряв сознание, упала у высоких ворот какого-то богатого дома, на крыше которого развевалось что-то вроде яркого стяга.

Прошло немного времени. Из ворот этого дома на белоснежном скакуне выехал некий важный господин в сопровождении небольшой свиты. Почувствовавший простор нетерпеливый конь едва не наступил копытом на распростёртую на пыльной земле хрупкую девушку. Заметив неподвижное тело, один из всадников поспешно спустился с коня и приблизился к незнакомке. Пока он проверял её пульс, несчастной девушкой неожиданно заинтересовался его господин. Удивительно легко для его грузного тела, без всякой помощи он спрыгнул со своего красавца-скакуна, подошёл к Эли, внимательно и долго разглядывал её, потом, нахмурив брови, приказал слугам снять с бесчувственного тела почему-то особенно заинтересовавшие его покрывало и жемчужное ожерелье. Повертев эти предметы в руках и окончательно рассердившись, он велел занести по-прежнему находившуюся в беспамятстве девушку в дом, после чего продолжил свой путь.

Эльнара очнулась в незнакомом ей помещении с высокими потолками, украшенными красивыми фресками, на которых были изображены бои между всадниками, державшими в руках длинные тонкие сабли с немного закругленными концами. Девушка удивлённо оглянулась по сторонам и вдруг обнаружила у своих ног опять-таки незнакомую ей старушку с добрым морщинистым лицом и щербатым ртом. Эли попыталась было расспросить её о том, где она находится и как, вообще, тут оказалась, но старушка, непрестанно твердя, что «господин сам всё расскажет», поспешила к хозяину, вот уже добрых пять дней ожидавшему, когда же незнакомка придёт в себя, с долгожданной для него вестью.

Ощущая смутную внутреннюю тревогу, Эльнара попыталась приподняться с непривычно – высокого, широкого ложа, но уже в следующее мгновение упала обратно, не в силах сделать ни малейшего движения от охватившей её слабости после стольких дней беспамятства.

Открылась дверь, и в широком дверном проёме показалась грузная фигура коренастого седовласого мужчины с небольшой окладистой бородкой и зорким взглядом живых чёрных глаз. Мужчина что-то держал за спиной и смотрел на девушку так холодно и даже враждебно, будто она являлась его личным и очень ненавистным врагом. От этого жёсткого взгляда Эльнара вся похолодела и невольно съёжилась под тонким одеялом, только сейчас обнаружив, что на ней нет абсолютно никакой одежды.

– Кто ты? – спросил незнакомец тоном, не сулившим ничего хорошего.

Девушка поняла, что здесь лучше говорить правду и только правду, без каких бы то ни было легенд.

– Эльнара, дочь Пехлибея из города Архота.

– Что ты делала у моего дома?

– Я не знаю, кто вы и совсем не помню, как я оказалась здесь?

– Ты лжёшь! – последовал бесстрастный и категоричный ответ. – Ты не могла так просто оказаться именно у моего дома. Что ты хотела узнать, или, быть может, украсть?