Эльнара. Дочь лекаря - Кора Бек

– Я не воровка! – в негодовании вскричала Эли. – И я уже говорила, что не знаю вас, так зачем же мне что-то выискивать или узнавать?

– Ты не воровка, – едко повторил незнакомец и вынул из-за спины свёрток, в котором, к удивлению девушки, оказались её платье и ожерелье. – Тогда, как у тебя появились эти вещи? Говори правду!

– Это мои вещи! – возмутилась Эльнара. – И я не понимаю, зачем с меня их сняли?

– Твои? – переспросил мужчина жёстким безжалостным тоном. – Если правда, что тебя зовут Эльнара, то почему же в уголке этого покрывала, а также на серебряной пластинке, соединяющей ожерелье, указано, а в ином случае вышито, совсем другое имя? Кого ты вздумала обмануть, маленькая негодная плутовка? Немедленно отвечай, как к тебе попали эти вещи, или я лично отрублю тебе твою лживую глупую голову!

– Я говорю правду! – вновь вскричала искренне – недоумевающая девушка. – Платье и ожерелье достались мне в наследство от моей бедной покойной матери!

– Как звали твою мать? – голос незнакомца вдруг дрогнул.

– Фарида, дочь Сатара родом из Персии, – заметив эту, не менее непонятную перемену, удивлённо ответила Эли.

– Ты – дочь Фариды? – потрясённо произнёс мужчина.

– Да! А вы что, знали мою мать?

Вместо ответа незнакомец крепко прижал к своей широкой груди девичью голову, осыпая её поцелуями вперемешку с невольными слезами.

– Я – Сатар, отец Фариды, а ты, выходит, моя родная и единственная внучка! Я знал, что моя бедная дочь, потеряв голову от любви к этому паршивому хоршикскому целителю, необдуманно покинула свой отчий дом и уже спустя какое-то время ушла из жизни, но не знал, что она родила дочь.

– О, Всевышний, твоя милость воистину не знает границ, ты не позволил угаснуть достойному роду Каиров, не раз спасавших своё отечество – прекрасную древнюю Персию! О, Эльнара, свет очей моих, теперь я могу покинуть этот бренный мир со спокойной душой. Дай, я хорошенько посмотрю на тебя, моё бесценное сокровище!

Широко – распахнутыми, удивленными глазами смотрела Эльнара на мужчину, неожиданно оказавшегося её родным дедом.

– Как же я сразу не догадался? – сокрушался тот, восхищённо глядя на девушку. – Ты ведь очень похожа внешне, душа моя, на свою покойную мать, пользовавшуюся славой первой красавицы Персии: тот же нежный овал лица, благородный точёный нос, дивная тонкая шея, роскошный волос и глаза почти те же, лишь чуть-чуть подпорченные дикой азиатской кровью.

– Мы – не дикари! – возмутилась гордая дочь степей. – И мой благородный отец вовсе не паршивый целитель, как вы изволили выразиться, а один из талантливейших лекарей великого Хоршикского ханства!

– Все хоршики страдают неумеренной гордыней, – невозмутимо ответил дед. – Ну что ж, как бы то ни было, а наполовину ты, дитя моё, все же персиянка, и не просто персиянка, а продолжательница рода Каиров, о славных деяниях которого я тебе ещё расскажу. Ты должна гордиться своими корнями!

– О, создатель, я столько лет страдал из-за разлуки с моей родной прекрасной Персией, откуда я был выслан в качестве посла в далёкое Хоршикское ханство по воле сына покойного падишаха, которому я много лет служил верой и правдой. Однако, заменивший моего господина на престоле, его сын Хусейн не простил мне побега Фариды, обещанной мной ему в жёны, и я оказался здесь, где всё было чуждо моему бедному одинокому сердцу. Но теперь я понял, ради чего так страдал, и ни о чём не жалею! Ты, свет очей моих, скрасишь мою жизнь на старости лет! В следующем году заканчивается определённый мне моим повелителем десятилетний срок службы, а это значит, что я смогу вернуться в Персию, но уже вместе с тобой, моей единственной наследницей. Ты увидишь страну, прекрасней которой нет на свете! Мы будем очень счастливы!

Бывший визирь, а ныне посол Персии, неожиданно обретя внучку, окружил её такой заботой и лаской, что его ближайшее окружение, знавшее своего господина, как жёсткого и даже жестокого человека, только диву давалось, глядя, с каким удовольствием и даже рвением он исполняет малейшие пожелания постепенно выздоравливающей юной красавицы. Эльнара просто купалась в его горячей любви и бесконечном обожании.

Сатар поселил внучку в лучшие покои своего небольшого, но очень красивого дворца, по восточной традиции обставленного роскошной мебелью из благородного красного дерева, обитой дорогим бархатом и сверкающей парчой, устланного множеством изумительных богатых ковров, занавешенного красивыми тканями, украшенного фресками, лепкой, позолотой и разнообразными зеркалами, оправленными золотом и драгоценными каменьями.

Соблюдая традиции родной Персии, хозяин дворца строго следил за тем, чтобы комнаты постоянно опрыскивались дорогими благовониями, и чтобы в них всегда стояли свежие цветы, причём, дабы запахи не смешивались, одни покои украшали только благородные хризантемы, другие – роскошные розы, в-третьих устанавливали вазы с романтическими фиалками, в-четвёртых кружил голову стойкий запах сирени. Огромное множество редких и красивых цветов росло летом в саду, находившемся позади двухэтажного дворца, первый этаж в котором был облицован чёрным гранитом, а второй – красным.

В этом доме было приятно жить. Сия приятность усиливалась бережной заботой и трогательным вниманием человека, обогревшего усталую одинокую душу Эли, не столь давно перенёсшую первое серьёзное жизненное потрясение, вызванное предательством любимого человека.

Мало-помалу девушка оживала. Она вновь становилась похожей на себя – озорную, в меру капризную, ласковую, весёлую, быструю Эльнару. Её лёгкие шаги и звонкий смех раздавались по всему дому, искренне радуя всех, кто в нём жил.

Незаметно наступила зима, покрыв землю пушистым белоснежным ковром. Ослепительно-белый снег щедро обсыпал ветви деревьев, крыши домов, купола мечетей. На центральной площади Перистана местные власти построили сказочный ледовый городок, где с утра до вечера шумела ребятня, с восторгом спускаясь с высоких горок, с азартом перебегая из одного чудо-дворца, выглядевшего совсем как настоящий, в другой, не менее красивый и увлекательный, играя в снежки и вылепливая из снега свои, подсказанные богатой детской фантазией, всевозможные предметы и фигуры. В выходной день народ веселили ряженые в шутовские наряды актёры, а на столичных рынках шла бойкая торговля различными меховыми изделиями.

Любящий дед приобрёл для Эли изящную шубку из нежного белого песца и высокую красивую шапку, отороченную этим же мехом. В этом наряде Эльнара была чудо как хороша! Неудивительно, что, когда вместе с двумя прислужницами она выходила на прогулку, нередко прохожие оглядывались ей вслед, восхищаясь её утончённой красотой и изумительной грацией, достойных представительницы какого-нибудь царского рода. Сатар с гордостью называл её: «Моя принцесса».

Однако, как известно, всё хорошее имеет скверную привычку быстро заканчиваться. Эльнара вдруг стала замечать, что ласковая забота деда постепенно перерастает в нечто другое, выходящее за рамки обычных родственных отношений. При встречах он начал целовать её не в лоб, а в губы, несмотря на явное смущение и протесты внучки. Порой беседуя с ней на самые разные темы, он мог внезапно прервать разговор и порывисто прижать её к себе так сильно, что у девушки перехватывало дыхание. Дошло до того, что, купаясь в купальне, стены которой были задрапированы тканями, она не могла отделаться от неприятного ощущения, что за ней кто-то исподтишка наблюдает, подмечая каждое её движение и разглядывая её нагое тело. Всё это очень беспокоило Эли, но, как и что сказать деду, она просто не знала.