📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПриключениеГладиатор - Филипп Ванденберг

Гладиатор - Филипп Ванденберг

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 84
Перейти на страницу:

Мариамна, жена банкира, была красавицей средних лет, ухоженной и величественной, чем-то напоминавшей греческую гетеру. Тертулла, ее дочь, примерно того же возраста, что и Вителлий, была отнюдь не дурна собой, но явно страдала от сознания, что до красоты матери ей все-таки далеко.

– Правду говоря, – сказал Ферорас после того, как Вителлий произнес все положенные учтивые комплименты, – они обе сгорали от желания познакомиться с тобой и прожужжали мне об этом все уши. Надеюсь, ты еще не раскаиваешься в том, что принял мое приглашение.

– Я в восторге, – ответил Вителлий, – и боюсь только обмануть ваши ожидания. Я всего лишь молодой гладиатор, и если уж кого-то можно назвать зеленым новичком, так это меня.

– Достойная уважения скромность, но сегодня весь Рим говорит о тебе! – Ферорас протянул Вителлию бокал вина. – Рассказывают, что ты был приговорен к смерти, хотя и не принимал участия в заговоре против Клавдия. Пугнакс донес на тебя, потому что…

Тертулла перебила отца:

– Другие же утверждают, что тебя видели входившим в дом Мессалины.

– В городе бездельников можно не удивляться тому, что один слух идет по пятам за другим, – сказал Вителлий. – У множества людей сплетни – любимейшее из развлечений, они без них просто жить не могут. Что касается меня, то доля правды в них есть. Я и впрямь был в доме Мессалины, хотя привели меня туда силой. Как бы то ни было, я не участвовал в заговоре и ничего не знал о нем. Клянусь в этом моей правой рукой!

– Почему же тебя привели к Мессалине? – спросила Мариамна с улыбкой, говорившей о том, что ей отлично известен ответ на этот вопрос.

Вителлий молчал. Взглянув на двух стоявших чуть в стороне шутов, Ферорас запрещающе махнул рукой. В обязанность этих шутов входило заполнять своими шуточками возникающие в разговоре паузы – новый обычай, широко распространившийся среди состоятельных римлян. Известно ведь, что римляне способны были стойко выносить голод, боль, издевательства – все, кроме долгого молчания.

Ферорас прервал возникшую паузу.

– Всем известно, что Мессалина склонна была одаривать красивых мужчин знаками своей благосклонности. В этом нет ничего, порочащего нашего гостя!

Глава семейства хлопнул в ладоши, и слуги, поставив перед хозяевами и Вителлием маленькие столики, начали расставлять на них позолоченные блюда с разнообразными закусками. О таких деликатесах Вителлий прежде никогда даже не слышал. Прегустаторы, то есть рабы, предварительно пробовавшие пищу, обходили столики, проверяя каждое блюдо, прежде чем до него дотронутся хозяева.

– Была ли она и впрямь столь соблазнительна, как об этом рассказывают? – вновь заговорила Мариамна, отправляя кончиками пальцев в рот какой-то лакомый кусочек.

Вителлий, словно зачарованный, следил за ее грациозными движениями. Когда губы женщины сомкнулись на кусочке и легким движением втянули его в рот, это почти вывело Вителлия из равновесия. Он невольно подумал о Туллии, которая (правда, совсем другого рода движениями) вызывала у него подобное же чувство.

– Да, да, – проговорил он поспешно, чтобы скрыть секундную рассеянность. – Мессалина была, вне всяких сомнений, необычайной женщиной.

Ферорас понял, насколько гостю неприятна эта тема, и постарался направить разговор в другое русло.

– Ты, говорят, прибыл из провинции, но полноправный римский гражданин. И тем не менее ты сделал схватки не на жизнь, а на смерть своей профессией…

– У меня не было выбора, – ответил Вителлий. – Ремесло лудильщика, которым я владею, не пользуется в Риме особым спросом. Поэтому я был только рад, когда меня приняли в школу гладиаторов и начали обучать всем видам боя.

– Ты и с дикими зверями умеешь сражаться? – взволнованно спросила Тертулла.

– Меня обучали и этому. Львов я не боюсь.

– А какой твой излюбленный вид боя?

– Вряд ли можно назвать излюбленным хоть какой-то вид боя, если приходится рисковать жизнью. Все же я сказал бы, что охотнее всего сражаюсь как ретиарий – с сетью и трезубцем.

– Тем не менее, – возразила Мариамна, – свою первую схватку в этом виде боя ты, насколько мне известно, проиграл.

– И все же это так. Поединок гладиаторов, вооруженных сетью и трезубцем, требует прежде всего ловкости. Он менее жесток, чем другие виды. Проигравшего закалывают, но здесь нет кровавой бойни.

– Когда состоится твой следующий бой? – поинтересовалась Мариамна.

– Не знаю, – ответил Вителлий.

– Ты ведь получил право на полную свободу и волен, стало быть, сам принимать решения. Ты намерен продолжать сражаться и дальше?

– Я зарабатываю, торгуя собственной жизнью. Клянусь богами, именно так обстоит дело.

Ферорас на мгновение задумался, а затем проговорил:

– Я не ланиста, наставник, обучающий гладиаторов, но меня привлекает мысль сделать из тебя величайшего гладиатора Рима. У тебя есть для этого все предпосылки: ты победил Пугнакса, ты молод, умен и уже известен среди римлян. Что бы ты хотел иметь за это?

Вителлий пожал плечами. К такому предложению он не был готов. Причина, по которой он охотно принял приглашение Ферораса, заключалась в другом. Ему нужны были деньги, много денег, и притом немедленно, если он не хотел обречь жрицу Туллию на верную смерть. Ферорас же был известен как крупнейший ростовщик Рима, совершавший множество сделок, причем никто не знал в точности, куда он вкладывает свои деньги.

– Мне нужны деньги, – неожиданно проговорил Вителлий. Ферорас, Мариамна и Тертулла изумленно воззрились на гостя. – Да, я оказался в безвыходном положении. Если уж быть честным – именно поэтому я и пришел сюда…

Шуты попытались, разыграв импровизированную сценку, смягчить неловкость воцарившегося молчания. Не дожидаясь ее конца, Ферорас обратился к Вителлию:

– Сколько тебе нужно?

– Пятьсот сестерциев. К завтрашнему дню.

– Пятьсот сестерциев. – Ферорас засмеялся. – Пятьсот сестерциев!

Смех Ферораса становился все громче, пока у него не перехватило дыхание и из глаз не потекли слезы. Смеялись Мариамна, Тертулла, рабы и даже сам Вителлий. Почему, он и сам не смог бы объяснить, но смех Ферораса был так заразителен, что удержаться не было никакой возможности.

– Сюда приходит, – хлопая себя по ляжкам и захлебываясь от смеха, с трудом выговорил Ферорас, – сюда приходит человек, имеющий все данные стать величайшим гладиатором Рима, и просит пятьсот сестерциев. Пятьсот! – Немного успокоившись, Ферорас сел рядом с Вителлием, положил руку на плечо юноши и проговорил: – Прости мой глупый смех, сынок, но когда к Ферорасу приходит клиент и говорит, что ему нужны большие деньги, то меня не слишком волнует, нуждается он в ста тысячах или только лишь в десяти тысячах сестерциев. Брут, гнусный убийца Цезаря, зарабатывал на жизнь, давая деньги взаймы под сорок процентов, но законы Двенадцати таблиц запрещают брать больше восьми процентов, а Вторая книга Моисеева вообще запрещает ростовщичество.

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 84
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?