Больше не промахнусь - Жиль Легардинье

– Простите, месье… Рада, что у вас все хорошо. Если позволите, я дам вам один совет: никогда не пытайтесь соблазнить женщину, не приняв душа!

Я хватаю Эмили за руку и тащу на улицу. Думаю, теперь она перестанет ходить в театральный клуб, и мне самой придется заняться ее свиданиями…

31

Вас это наверняка удивит, но я с удовольствием вернулась к своей сводной таблице. Я не собираюсь ее заполнять, но созерцаю с умиротворением. Столбцы, строки. Все рационально, реально, стабильно. Я отвезла Эмили домой и предупредила администрацию, что сегодня на работу она не вернется, потому что плохо себя чувствует.

Наконец-то я сижу в своем кабинете, радуясь профессиональной рутине. Ручки стоят в стаканчике, блокноты лежат параллельно бювару, а телефонный провод полностью распутан. Я знаю, что глупо наслаждаться такими пустяками, но приучаю себя довольствоваться малым. Переживания последних дней так меня измучили, что разоблачать подозреваемых уже не хочется. Свою порцию странных мужчин я получила, и мне пока хватит.

Стараюсь не смотреть на тех, кто идет по коридору, чтобы снова не удариться в размышления. Через несколько минут я пойду на обед с Флоранс, Валери и Маликой. А пока я радуюсь спокойному времяпрепровождению в своем кабинете.

Но если вы что-то решили, это еще не значит, что остальные позволят вам это сделать… В дверях появляется Виржини.

– Я тебя не отвлекаю?

– Нет, что ты, входи.

Вот типичный пример женщины, пострадавшей от смены руководства. Она пришла в компанию через несколько лет после меня. На моих глазах вышла замуж – месье Мемнек устроил по этому поводу праздник. Потом родила первого ребенка – компания снова не поскупилась. Затем руководство сменилось, к нам пришел Дебле. Когда у нее родился второй ребенок, нам не разрешили отмечать это событие во время работы, и мы подарили ей конверт с деньгами, которые собрали сами, дирекция участия не принимала. Затем Виржини развелась, и с тех пор разрывается между работой и двумя малышами. Утренняя пробежка, чтобы отвести их в сад, вечерняя пробежка – чтобы забрать. Мать-одиночка и менеджер по работе с клиентами. Каждый день две работы на полную ставку. Я, наверное, уже год не видела улыбки на ее лице. Она всегда безупречна, очень профессиональна, но постоянно находится в напряжении, буквально на грани нервного срыва. Еще одна женщина, которой есть за что поблагодарить мужчин…

– Я тебя слушаю. Чем могу помочь?

– Сегодня утром меня вызвал месье Дебле. С ним был его помощник. Они объяснили мне, что больше не могут позволить мне работать по моему графику.

– То есть?

– Я должна быть на месте в официальные часы работы компании «в целях производственной необходимости». Так они сказали. Но я не могу: утром и вечером я отвожу или забираю детей из сада.

– Чем они это объяснили?

– Рационализацией управления. Они утверждают, что я не раз была им нужна, а меня не было на рабочем месте. Но это неправда! Мой график никогда не вредил работе. Мне кажется, они просто пытаются от меня избавиться. Что делать?

Бедняжка на грани паники. Я ее понимаю.

– На чем вы остановились?

– Они дают мне десять дней на размышление. Потом начнут записывать прогулы…

– Виржини, мы что-нибудь придумаем.

Она улыбается. Она мне верит. Ее терзает такая тревога, что она хочет мне верить. Мы, женщины, такие. Надеемся на других и верим в них больше, чем в себя. Мне не хочется ее разочаровывать. Я до глубины души возмущена очередной несправедливостью. Но должна признать, что пока не вижу никакого решения.

– Я поговорю с ними. Мы рассмотрим их аргументы и возможные решения.

– Спасибо, Мари. Если я потеряю работу, это будет конец…

– До этого еще далеко. Не забивай себе голову раньше времени. Как твои детки?

– Натан уже бегло читает. Он готов к школе. С Артуром, думаю, будет больше проблем…

– Поцелуй их от меня и не беспокойся, я буду держать тебя в курсе.

Сейчас я уже не успеваю пойти к Дебле, но сразу же после обеда обязательно к нему нагряну. Я вижу его игру насквозь. Он собирается дестабилизировать как можно больше сотрудников, используя слабые стороны каждого. Не скоро же он получит свою сводную таблицу по договорам!

Судьба решительно не хочет оставлять меня в блаженном покое с моим стаканчиком с карандашами и распутанным телефонным проводом. На этот раз в кабинете появляется Бенжамен.

– У вас найдется для меня минутка, мадемуазель Лавинь?

– Да, конечно.

Даже если я не хотела видеть знаков, они просто бросаются в глаза. Молодой человек явно чувствует себя неловко. Можно даже сказать, что он в чем-то раскаивается. Не смотрит на меня и переминается с ноги на ногу, словно на них уже висят кандалы. А что, если это его я ждала в субботу? Если он и есть мой таинственный воздыхатель? Он участвовал в моем мысленном кастинге и в роли мужчины, направляющегося ко мне на платформе, выглядел очень даже привлекательно.

– Вы отсутствовали в пятницу… – произношу я нейтральным тоном.

– Пришлось срочно уехать по делам… Собственно, об этом я и хотел с вами поговорить. Но все не так просто…

Можешь не продолжать, юный обольститель. Ты разоблачен! Все совпало: твои взгляды, намеки, бесконечные визиты в мой кабинет и попытка меня очаровать.

Он стоит передо мной, нерешительный, смущенный. Я наблюдаю за ним. Я была уверена, что никогда не прощу того, кто устроил мне это несостоявшееся свидание. Но теперь, когда он тут, я чувствую, что не могу на него обижаться. Он меня умиляет. Это чудовищно. Несмотря на все, что мне пришлось пережить из-за него, несмотря на часы, полные страданий, мой гнев растаял, как снег на солнце. Словно внутри меня открылся люк, и две тонны ярости плюс шестьсот килограммов ненависти вывалились в канализацию. Кто установил внутри нас этот потайной механизм, который умеют приводить в действие только мужчины? Мы злимся на них, проклинаем, а им достаточно явиться с виноватым видом, и мы тут же им все прощаем, особенно когда они такие милашки… Я только что открыла секрет нашего эмоционального устройства, о котором мы сами не знаем: женское сердце снабжено двойным дном, оно может переносить все горести мира при одном условии – если его освещает хотя бы крошечный огонек. Огонек, озаряющий самую мрачную ночь…

Бенжамен наконец решается поднять на меня глаза. Вижу ли я себя рядом с ним? По правде говоря, я представляла своего мужчину несколько иначе. Но он красив и, судя по письмам, мыслит довольно зрело для своего возраста.

– Я так много у вас попросил, злоупотребил вашим временем…

– Ничего страшного.

– Нет же, я злюсь на себя за это.

– Забудем.

– Надеюсь, вы еще не ходили биться за мою надбавку, иначе я буду очень переживать…