Женщины в шпионских войнах. От Александра I до наших дней - Игорь Григорьевич Атаманенко

того, кто определяет внешнюю политику Англии, и любым способом сделайте его своим… другом, дабы в дальнейшем он содействовал сближению с Россией!»

…Пожелание оператора — закон для агента, и «Сивилла», поднаторевшая в искусстве обольщения и добывания секретов в алькове Меттерниха, преуспела и в будуаре Джорджа Каннинга, влиятельнейшего политика, сначала министра иностранных дел, а затем премьер-министра Англии. Полученную от «душки Джорджа» информацию она незамедлительно переправляла в Санкт-Петербург.

Любовная связь Каннинга и Ливен продолжалась три года и не прервалась даже со смертью Александра I.

Английский премьер-министр был настолько очарован Дарьей, что всецело находился под ее влиянием. Ряд принятых им весомых политических решений не обошлись без непосредственного участия графини.

Так, в 1827‐м не без ее помощи Англия вместе с Россией поддержала освободительную борьбу греков против Османского ига, подписав совместную (Лондонскую) конвенцию о предоставлении Греции автономии.

ПАРИЖ: ПРОДОЛЖЕНИЕ ШПИОНОСЕССИИ «СИВИЛЛЫ»

Взойдя на престол, Николай I пожаловал послу Ливену княжеский титул, а в 1828‐м, со смертью матери царя, княгиня Дарья Христофоровна получила звание статс-дамы и была назначена воспитательницей монарших детей.

Насколько упрочилось положение супругов Ливен при дворе российского императора, настолько оно ослабло при дворе английского короля. Причиной тому стали неразрешимые противоречия между Россией и Великобританией, возникшие после русско-турецкой войны и усмирения русскими войсками польского восстания. В 1834 супруги Ливен вернулись в Петербург.

Однообразие жизни в Царском Селе и полное отсутствие общественной деятельности, к которой пристрастилась княгиня во время пребывания в Лондоне, тяготили ее.

Ко всему в марте 1835‐го умерли от скарлатины ее младшие сыновья — Георгий и Артур (назван в честь своего крестного отца — герцога Веллингтона). Их смерть подорвала и без того слабое здоровье. Врачи предписали Дарье Христофоровне на время уехать из России.

Княгиня Ливен обосновалась в Париже, и ее политический салон, ставший «дозорной вышкой Европы», успешно конкурировал с самыми престижными салонами европейских столиц.

Безвременная кончина сыновей, по которым Дарья неизменно носила траур, не отразилась на ее внешней красоте. В свои пятьдесят с небольшим она выглядела на тридцать пять, на нее по-прежнему «западали» титулованные особы мужского пола любого возраста.

Париж 1837 года оказался идеальным местом для авантюрной натуры «Сивиллы», она с головой окунулась в его бурную жизнь страстей и интриг. Этому способствовал Талейран, который издавна питал слабость к российской красавице и всячески навязывал ей свое покровительство. Оно, в частности, выразилось в домогательствах продать ей за несколько сотен тысяч франков один из своих замков.

…Очень скоро княгиня ощутила резко изменившееся к ней отношение правящей верхушки России. К тому же муж однозначно приказывал ей вернуться на родину. И всё из-за того, что Николаю I не нравилось, что она с ее политическими и дипломатическими талантами отказалась служить ему на родине, предпочтя свободную жизнь в Париже.

После смерти мужа в 1839 году Дарья Христофоровна получила полную свободу действий, и ее любовником стал премьер-министр Франции Франсуа Гизо.

К 1843 году конфликт с Николаем I был улажен, и «Сивилла», для которой добывание политической информации являлось главной страстью жизни, вновь стала «корреспонденткой» императорского двора.

С приближением Крымской войны она с маниакальным постоянством слала в Петербург депеши, предупреждавшие о грозящей России опасности. Но Николай I, в отличие от своего старшего брата Александра I, игнорировал эти послания, считая их женскими фантазиями, недостойными его августейшего внимания.

Когда же война таки грянула, император попросил «Сивиллу» применить свою близость с Ф. Гизо и стать негласным посредником между враждующими сторонами.

«НЕ ВОЗВРАТИТСЯ БОЛЕЕ В ДОМ СВОЙ, И МЕСТО ЕГО НЕ БУДЕТ УЖЕ ЗНАТЬ ЕГО»

Библия, Книга Иова гл.7, стих 10

В начале 1857 года Дарья Христофоровна тяжело заболела бронхитом и на руках сына Павла и Ф. Гизо в ночь с 26 на 27 января скончалась.

Облаченная в черное бархатное платье фрейлины российского императорского двора, с княжеской короной на голове и с распятием из слоновой кости в руках, она, согласно ее желанию, была предана земле в семейной усыпальнице в местечке Межотня (Курляндия).

P.S. То, что совершила Дарья Ливен, больше, чем одномоментный подвиг, — это самопожертвование на протяжении 45 лет во имя Отечества. В своем подвижничестве графиня решилась на то, что многим и поныне представляется грязным способом добывания разведывательных данных под названием «секс-шпионаж». Окститесь! Патриотам, кто пошел на подобное самоуничтожение ради безопасности Родины, надо поклониться в пояс, как бы пафосно это ни звучало.

Глава вторая

Ах, Соррель, Соррель…

Первая мировая война. Сентябрь 1914‐го. Командующим Русской армией генералом Самсоновым разработан детальный план наступления на противника — австро-венгерскую группу соединений.

Генерал Самсонов не сомневался, что противник будет разбит наголову. Однако восточно-прусская операция сентября 1914‐го провалилась, и провал был спровоцирован женщиной!

Успешное наступление армии генерала Самсонова не было поддержано армией генерала Ренненкампфа лишь потому, что шпионка Мария Соррель, она же — любовница Ренненкампфа, в самый ответственный момент организовала в гарнизоне своего возлюбленного грандиозный прием, а попросту попойку, продолжавшуюся несколько дней кряду.

Перепились все высшие офицеры штаба Ренненкампфа, да он и сам был вдрызг пьян, так что Самсонову ждать помощи было не от кого.

В результате русским войскам было нанесено самое сокрушительное поражение за всю Первую мировую войну.

А ведь они — Ренненкампф и Соррель, — как утверждал впоследствии генерал-сластолюбец, искренне любили друг друга…

…Когда Соррель разоблачили как шпионку и приговорили к смертной казни через повешение, она, рыдая, стояла на коленях перед эшафотом и просила командующего замолвить за нее словечко, чтобы остаться в живых.

Вообще история всех разведслужб мира знает немало примеров гибели целых армий и сдачи неприступных крепостей противнику вследствие предательства шпионок-обольстительниц.

Глава третья

Горизонтальная коллаборационистка

ПУТЬ НАВЕРХ

Габриэль Шанель, законодательница женской моды ХХ века и «крестная мать» революционного синтетического парфюма «Chanel № 5», родилась 19 августа 1883 года в богадельне на юге Франции.

Ее родители — Альбер Шанель и Жанна Деволь, — лишившись своего жилья, подались в коробейники и с ватагой малолетних детей колесили по стране в повозке, груженной товаром. В 1895 году, после смерти жены, Альбер поместил дочерей в церковный приют «Сердце Христово», где они должны были обслуживать монахинь.

На рубеже XIX и ХХ веков католические духовные институты Западной Европы воспитывали своих адептов в ненависти и презрении к евреям. Эта эпидемия, конечно же, не обошла стороной приют «Сердце Христово», и споры антисемитизма глубоко проникли в сознание Габриэль.

С годами он дал такие метастазы, что биографы Шанель были вынуждены