Детский университет. Исследователи объясняют загадки мира. Книга первая - Ульрих Янссен

«ЖИЛ-БЫЛ…»

Так начинаются многие из сказок братьев Гримм, но придуман этот знаменитый сказочный зачин не ими. Это вступление, без которого теперь уже невозможно представить себе сказки, они позаимствовали у одного своего коллеги, художника и писателя Филиппа Отто Рунге. Именно он выбрал для «Сказки о рыбаке и его жене», записанной на нижненемецком диалекте, формулу «Dar wöör maal eens», которая и переводится как «Жил-был».

«Жил-был» — так звучит типичный сказочный зачин. Стоит его услышать — тут же становится понятно, что все последующее повествование относится к какому-то неопределенному прошлому: все происходило то ли десять, то ли сто, то ли тысячу лет назад. О месте, где происходят описываемые события, тоже обычно не сообщается практически ничего. Понятно только, что это или дворец, или темный и страшный лес, или далекая-предалекая страна за морями и горами. Никому и в голову не придет искать свидетелей этих событий, ведь в сказках все происходит Нигде и Никогда или, иначе говоря, Везде и Всегда. Действие сказки распространяется не только на какой-нибудь один лес или дворец — она хочет рассказать правду обо всех лесах и дворцах, обо всех принцессах и дровосеках, обо всех крестьянах, обо всех злых и добрых людях. Все эти персонажи в реальности не существуют, а если и существуют, то не в таком сказочно преувеличенном виде. Таким образом, сказки утверждают, что немного от принцессы и немного от дровосека есть в каждом из нас.

Чему же должны научиться дети из этих текстов? Например, тому, что бескорыстие, доброта, порядок, трудолюбие, послушание и кротость вознаграждаются. В отличие от этих добродетелей, ум в сказках ценится на удивление мало. Ведь часто как раз младшему бестолковому сыну достаются и принцесса, и королевство, и вечное счастье. И про того, кто в начале представляется благодушным дурачком, в конце сказки говорится: «И жил он долго-долго в счастье и довольстве».

Иногда братья Гримм, записывая сказки, достаточно вольно обходились с устным материалом. Из воспитательных соображений они в некоторых случаях несколько меняли персонажей. Так, например, братья Гримм родную мать Белоснежки, которая еще упоминалась в первом издании собрания сказок, заменили злой мачехой. Ведь что иначе подумают дети — так, видимо, рассуждали братья, — слушая, как родная мать хочет убить собственную дочь, и лишь за то, что та может оспорить материнское звание первой красавицы. Ведь мораль этой сказки не в том, что надо бояться собственной матери, а, скорее, «Где бы ты ни был, опасайся зависти и ревности»!

Что мы уже выяснили про рассказывание? Мы теперь знаем, что людям необходимо общаться и для этого им нужен язык. Еще мы знаем, что люди рассказывают друг другу истории с очень давних пор и эти истории должны быть как можно более увлекательными, а иногда еще и поучительными. Например, сказки рассказывают не только ради интересной истории — в них содержатся скрытые наставления. А так как эти наставления даются в такой привлекательной оболочке, то они лучше запоминаются. То есть мы, слыша их, не нажимаем тут же в своей голове кнопку «удалить», как это часто происходит с обычными поучениями.

Итак, в сказке есть занимательный сюжет и некое наставление. А как устроены другие повествования, не сказки? В них тоже есть подобные скрытые послания? Неужели истории вообще не могут обойтись без наставительно поднятого пальца в конце, без какого-нибудь жизненного урока?

Давайте рассмотрим простой рассказ из повседневной жизни, то, что каждый из нас знает и часто рассказывает. К примеру, возьмем что-нибудь из школьных впечатлений.

«Сегодня на биологии было просто ужасно! — рассказывает дома мальчик. — Нужно было разрезать рыб и рассматривать их внутренности. Воняло жутко! И на ощупь это было совершенно отвратительно. Я почувствовал, что с животом нехорошо, а потом все пошло наверх. У нас весь класс стошнило». Это будет первая версия событий. Но эту же историю можно рассказать и по-другому.

Давайте снова послушаем об уроке биологии. «Сегодня на биологии было классно», — говорит мальчик. И его мама уже радуется необычному воодушевлению сына и ожидает, что он будет нахваливать новую увлекательную тему. Но мальчик продолжает: «Когда мы вошли, в классе как-то странно пахло. Как в порту. Учитель раздал всем микроскопы, а потом — мертвую рыбу. Рыба на ощупь была скользкая и холодная. Лена, Лиза и Макс завопили: «Фу-у-у-у!» Мы начали разрезать рыб, тут Катя стала судорожно хватать ртом воздух, и ее завтрак вышел наружу. Теперь стало вонять не только рыбой, но и блевотиной. Рядом с Катей сидит Вера, ее стошнило следующей. Лена вскочила и понеслась в туалет. Но рядом с дверью она остановилась, схватила мусорку, и ее вывернуло туда. Алекс, Марк и Феликс захохотали. На последнем ряду дружно блевали Макс и Филипп. Учитель страшно побледнел и не мог вымолвить ни слова. Потом он немного пришел в себя, в панике стал распахивать все окна и собрал у нас рыбу. Урок биологии длился всего минут десять, а все остальное время мы убирали класс».