Пиранья. Звезда на волнах - Александр Бушков

– Дай-ка, – потянулся Мазур за биноклем.

– Поди ты! – Джонни бесцеремонно отбросил егоруку. – Ладно, я кой-кого знаю, может, и обойдется, может, и выкрутимся...Вы, оба, хаоле! Спускайтесь в кубрик, живо! Попробую уболтать. Если они нас невидели на острове, глядишь, и выскользнем...

Пьер первым кинулся к люку. Мазур же, кроме винтовки, своегобоевого трофея, беззастенчиво поднял с палубы автомат капитана. Тот, впрочем,не протестовал, отчаянно поторапливая их грозными жестами. Далекое стрекотаньемощного мотора крепло с каждой секундой – катер неумолимо нагонял парусник, вочередной раз демонстрируя преимущества двигателя внутреннего сгорания надромантикой парусов...

– Влипли, исландец? – с вымученной улыбкой спросилПьер.

– Ну, это еще как посмотреть... – кривя губы,отозвался Мазур. – Их там, в конце концов, не рота... Иди в кубрик,притаись там так, чтобы под пулю не попасть, если начнется карусель...

Не заставив себя долго упрашивать, бывший сослуживец АленаДелона кубарем скатился по рассохшимся ступенькам. Мазур не сразу последовал заним, он осторожно выглянул из-за надутого свежим ветром паруса, оцениваяситуацию, насколько это удалось.

Катер был уже кабельтовых в трех, он заходил с левого борта,задрав нос, летя на редане, разбрасывая белые пенные полукружья, оставляяширокий кильватерный след. На носу выжидательно замер у пулемета субъект вбелом – у этих ребят прямо-таки мания какая-то таскать с собой пулеметы. Хотяони правы, конечно, во всех смыслах, в их многотрудном ремесле без хорошегоуниверсала не обойдешься, тут наши взгляды полностью совпадают...

Он нырнул в люк. Секунду подумав, автомат оставил при себе,а винтовочку оставил в дверном проеме, ведущем в каюты, – примостил еепоперек двери так, чтобы непременно привлекла внимание любого понимавшего толкв оружии человека. А сам кошкой скользнул под сплошную деревянную лестницу,открытую с боков, – очень уж сухопутный был у нее вид, язык неповорачивался называть это сооружение трапом, хотя на корабле, как известно,лестниц не бывает, а есть одни только трапы...

Пьера не видно и не слышно – притаился, надо полагать,основательно, как мышь под метлой. Мазур ощущал себя самую малость неуверенно –ни один из трех стволов, коими он сейчас располагал, не пристрелян им лично, онвообще ни разу не стрелял из них, а меж тем любое оружие неповторимо, как красиваябаба... Ну ничего, мы не вчера родились, когда нас пытаются прирезать, мы и начудеса способны...

Судя по звуку мотора, катер уже был совсем близко – надежнаяпосудина, наполовину закрытая надстройкой. Сколько там может оказаться народу?Не особенно-то и много, самое большее полдюжины, больше и нет смысла посылать впогоню за их скорлупкой...

Ага! Длинная, у в е р е н н а я пулеметная очередь – ихарактерный жесткий плеск вонзившихся в воду пуль. Предупредительные выстрелы,конечно, не слышно ни одного попадания в корпус...

На палубе затопотали – спускали все паруса, судя по звукам.Слышно было, как гаваец в голос поторапливает команду, вряд ли нуждавшуюся впонуканиях.

Рокот мотора надвинулся слева. Короткий стук – ага, судалегонько ударились бортами. Слышно, как на палубу прыгнули два или тричеловека. Несколько мгновений томительной тишины. Потом раздался громкий,насмешливый голос. Английский чересчур хорош для ублюдка пиджина:

– Что это вы, парни? Ах, молодцы, примерные ребята!Сами догадались, что нужно поднять ручки и стоять смирненько... Ну, и кто жекапитаном на этом суперлайнере?

– Я.

– Да что вы говорите, сэр! Позволено ли мне будетпоинтересоваться вашим благородным именем?

– Вообще-то, меня тут знают как Джонни Гавайца...

Судя по голосу, Джонни было тоскливо и неуютно.

– Да ну? Увы, сэр, вынужден признаться, что мне недоводилось слышать столь славное имя... Вы, надеюсь, простите мне, темному,такое невежество?

– Конечно, о чем разговор?

– Я вижу, мы легко нашли общий язык... Итак, мистер Гаваец,не расскажете ли, какого черта вы делали на острове?

– У нас кончилась пресная вода... Мы хотели набрать...

– Вот в эти канистры, конечно?

– Ну да...

– А почему же не набрали? – невиннейшим тономпоинтересовался незнакомец.

– Ну... Не успели...

– Да отчего же, сэр? – голос откровенноиздевался. – Вам захотелось водички, пресной...

– Послушайте, – уже откровенно дрогнувшим голосомсказал Джонни. – Я, честное слово, не хочу неприятностей... Я знаюкое-кого – Золотого Мыня, господина Теджо, даже однажды беседовал с самимГолландцем Чарли...

– В самом деле? Беда в том, сэр, что названные вамигоспода мне решительно неизвестны...

– Не шутите так...

– Да что вы, сэр, я абсолютно серьезен, право же...Кроме вас пятерых, есть кто-нибудь внизу?

– Нет, никого...

– Проверь, Красавчик. Лионг!

И совершенно неожиданно затрещала длинная автоматнаяочередь. Одинокий панический вскрик, тут же оборвавшийся. Шумный всплеск, ещеодин. Еще очередь, покороче. Тишина...

– Красавчик!

На ступеньки легла тень, мигом позже они заскрипели подцелеустремленными шагами, и на голову Мазуру посыпалась мелкая труха. Он не могиз своего укрытия видеть спускавшегося, приходилось реконструировать егодвижения и перемещения по скудным звукам, а это не самое легкое занятие даже длятого, кто специально этому учен... Так, он уже на нижней ступеньке, вот заметилвинтовку, самое время, промедлишь – все потеряешь...

Тщательно рассчитав каждое свое движение, чуть ли не каждоесокращение мускулов, Мазур бесшумно выскользнул из-под трухлявой лестницы.Красавчик, здоровый лоб в белом, с висящим на правом плече германскимавтоматом, держал одной рукой винтовку, как Мазур и рассчитывал.

Эта английская десятизарядка времен Второй мировой иоказалась последним, что пират видел в своей путаной жизни. Мазур ударил так,что никаких сомнений у него не осталось. Подхватил падающее тело, порядка радинащупал артерию и, окончательно убедившись, что сработал, как задумывал,подхватил автомат, бесшумно двинулся наверх.

Вот теперь предстояло из шкуры вон вывернуться, чтобы всчитанные секунды переделать ситуацию на с в о й расклад...

Он взмыл из люка стремительно и беззвучно, словноолицетворение какого-то здешнего демона смерти. Подобно этому демону, он былнеумолим, молниеносен и ни во что не ставил человеческую жизнь.

Две коротких очереди с р у б и л и в секунду того, что стоялна палубе, и человека за пулеметом. А в следующий миг Мазур уже был в воздухе,он ногами вперед летел на корму катера, однократное мгновение будучи невесомым,как космонавт на орбите, длинной очередью рубанул по тем двум в надстройке – исо звоном полетели стекла наружу, и брызнула осколками приборная доска, и передним больше не было ничего живого, достойного смерти...