Стеклянная невеста - Ольга Орлова

— А ты, парень, говорят, в Чечне хорошо себя показал.

— Кто говорит? — усмехнулся Матвей.

— Граф говорил.

— А-а, ему видней. Вообще-то пришлось, — сказал Матвей и взял кружку с чаем. — А вам в Афгане с духами тоже, говорят, пришлось?

— Да, досталось там… всем. Прошлась по нам война, — задумчиво подтвердил Петр Иванович.

— Что это вы о войне да о войне? Словно других тем нет? Разве мало у нас хорошего в жизни? — порывисто сказал Шурочка и, отведя назад рукой свои длинные шелковистые волосы, другой пододвинул розетку с медом к швейцару.

— Спасибо, Шурочка, — поблагодарил Петр Иванович и вновь обратился к Матвею. — Как ты, освоился у нас?

— Да вроде того.

— Ничего, все будет тип-топ, — сказал Петр Иванович. — Главное, жив-здоров.

— Это верно, — согласился Шурочка. — Ты вон какой красивый парень. Мне мои девочки все уши о тебе прожужжали. Спрашивают, почему ты их дичишься. Все просят, чтобы познакомил.

— А ты познакомь, — посоветовал Петр Иванович. — Может, счастье свое найдет.

— А что там от меня начальству требуется? — спросил Матвей.

— Кто их там разберет. Там у них семейное совещание: Атаманша, ее брат и Граф.

— А что брату надо? — поинтересовался Матвей. Он взял чайник и стал наливать себе новую чашку чая.

— Павлу Андреевичу? Да мало ли чего! Неприятности, наверное, какие-то. Час назад приехал какой-то расстроенный. Кто его знает? Может быть, неудача с финансами? Сейчас же время какое: можно вмиг миллионером стать, а можно и нищим. Как повезет. Так что они там сейчас совещаются с Графом.

— Граф говорил, что он может стать соучредителем, да? — спросил Матвей.

— Граф? Граф, конечно, конечно. На нем, между нами говоря, все здесь и держится. Поэтому Атаманша его и соучредителем сделала, — собрал морщины в улыбку Петр Иванович.

Раздался звонок телефона. Петр Иванович послушал, сказал: «да» и, вслепую кладя трубку, кивнул Матвею:

— Тебя требуют.

Когда Матвей зашел в круглый зал с пальмами, из кабинета Атаманши вышел мужчина. Это был Павел Андреевич, двоюродный брат Атаманши и отец Светы. Проходя мимо Матвея, он окинул его внимательным взглядом, неожиданно поздоровался и прошел мимо.

В кабинете было сумрачно. Окна были открыты, но зашторены, и ветерок с трудом прорывался в комнату, колыша сборки белой материи. Когда Матвей зашел, Атаманша что-то тихо говорила Графу. Тот, склонив голову набок, внимательно слушал. На звук открываемой двери оба оглянулись.

— Входи, герой, — оживился Граф.

Он указал на стул, на котором недавно, видимо, сидел Павел Андреевич:

— Садись, ты сегодня именинник. Хорошо поработал. Правда, Аня?

— Ну, еще бы! Все бы так работали, можно было бы на заслуженный отдых отправляться, — насмешливо отозвалась Атаманша.

— Это тебе на заслуженный? — засмеялся Граф. — Да из нас ты самая юная и энергичная.

— Твоими устами да мед пить, — усмехнулась Атаманша, но видно было, что эти слова были ей приятны.

Граф, перегнувшись к тумбе стола, покопался в недрах и достал оттуда чистую рюмку.

— Выпьем за твою сегодняшнюю удачу, — сказал он, разливая коньяк.

— А также за то, чтобы земля была пухом… кому надо, — вновь усмехнулась Атаманша.

Она залпом выпила коньяк, оглядела стол, взяла один из шоколадных кусочков, лежавших на развернутой фольге, понюхала и отложила в сторону.

— Вот что, герой, — сказала она Матвею. — Как договаривались, получи оставшуюся часть… гонорара.

Она достала из сумочки конверт и протянула его Матвею.

— Здесь ровно кусок зелени, можешь не считать. Учти, это только начало. Будешь меня держаться, на хлеб с маслом всегда заработаешь. А то и на икру, — добавила она, заметив, что Граф что-то хочет вставить.

Она все же сунула в рот кусок шоколада, прожевала, а потом закурила. Держа сигарету на отлете между указательным и средним пальцами, унизанными золотыми кольцами с крупными цветными камнями, она сказала, выпуская дым между словами:

— Я своих людей не бросаю. Если будешь мне верой и правдой служить, озолочу в буквальном смысле.

От коньяка Атаманша раскраснелась. Рыхловатое от регулярных возлияний лицо ее распустилось и стало лицом стареющей сорокалетней женщины. Ей явно было приятно находиться в обществе молодых мужчин. И было заметно, что ей хотелось сделать или сказать им что-нибудь приятное.

— А знаешь, Граф, я ведь и правда сделала тебя соучредителем. Конечно, без права подписи, подписываю все бумаги я как генеральный директор, но десять процентов прибыли уже твои. Держись меня, и у тебя все будет, — сказала она и лихо забросила себе в рот еще один кусочек шоколада.

— Ну, Аня, не знаю, как и благодарить, — улыбнулся Граф. Он был обрадован и даже не пытался это скрыть. Улыбка неудержимо рвалась с его губ.

— Не беспокойся, я тебе все это делаю не за твои красивые глаза. Ты еще отработаешь, будь спокоен. Мне сейчас от тебя нужно, чтобы все видели в тебе хозяина. Пока мы на ноги не встали, мне надо отсидеться в тени. Понимаешь, была вчера у Алки, встретила там Стрельцова, этого хапугу, банкира недобитого. Так он тоже интересовался насчет нашего клубного здания. И думаешь, он один такой интересующийся? Что ты, волков полно кругом.

— Алка — это Пугачева, — пояснил Граф специально для Матвея. — Аня и Алла — большие подруги. Еще с давних пор.

— Правда? — удивился Матвей, как и многие считавший, что те, кого часто показывают по телевизору, живут в другом мире, с нашим не соприкасающемся.

— О-о! — польщенно улыбнулась Атаманша. — Мы с ней с давних пор не разлей вода.

Она затянулась сигаретой, прищурившись, выпустила струйку дыма и сказала:

— Я вот добрая. Кто ко мне хорошо, к тому и я хорошо. Ты мне, Матвеюшка, сегодня услужил, так я тебе хочу подарок сделать.

Она решительным жестом притянула к себе сумку и вновь стала копаться в ее недрах. Сигарета прилепилась к углу рта, и дым заставлял ее щуриться. Нашла наконец.

— Вот тебе, носи на память, — сказала она, протягивая Матвею толстую золотую цепочку. — Сейчас все мужики носят. Нет, не так, давай я тебе сама застегну.

Она встала, обошла Матвея и стала застегивать замочек. Потом, заправляя цепочку за воротник рубашки, погладила Матвея по голой груди и засмеялась:

— Какие мы еще юные и красивые!

После этого Атаманша тут же подобралась, построжела и вернулась на свое место за столом.

— Все, теперь к делу. Юрка, объясни Матвею, что от него требуется.