Ошибка Клео - Лола Лафон

В 2013 году танцовщицы «Крейзи Хорс» два вечера подряд отказывались выходить на сцену, пока не будут выслушаны их требования.

В апреле 2014-го директор «Диамантель» представил своим восьмидесяти сотрудникам, собравшимся вечером в зале, приветливого молодого человека, выпускника лондонской бизнес-школы.

На нем были темно-красные полотняные брюки и небесно-голубой джемпер поло. Он сообщил, что отныне никто не будет называть их «служащими», теперь они – команда. Его белоснежные, без единого пятнышка, кроссовки, казалось, никогда не ступали по земле.

Компании «Диамантель» пора выйти из «зоны комфорта» и устремиться к большей «динамике». Количество номеров в представлении увеличится, и они должны стать короче. Например, для номера «Французская революция» достаточно пятнадцати девушек, которые будут танцевать больше. За исполнение номеров с элементами акробатики будет начисляться дополнительная плата. Также будет учитываться фактор риска. Традиция? Разумеется, она сохранится – перья, блестки и прочее, – но будет капитально пересмотрена. Цель нововведений – резко поднять sexy level. Он много раз употребил слово «гибкий»: гибкий график, гибкая модель контрактов. Артисты – не чиновники! Клод он подарил большую тетрадь в кожаной обложке, использовать которую та не посмела ни для своих записей, ни для чего бы то ни было другого.

Однажды утром ассистентка молодого человека пригласила ее к себе в маленький кабинет на третьем этаже. На девушке была темная футболка с белыми пятнами дезодоранта под мышками. Клод хотела посоветовать ей хороший пятновыводитель, но не успела, потому что ассистентка сообщила ей, что она уволена. Клод слушала ее, качая головой, как игрушечная кивающая собачка у заднего стекла автомобиля. Завершив свою краткую речь, девушка встала, и они на несколько мгновений оказались нос к носу, не очень понимая, что дальше делать: поблагодарить за то, что тебя поблагодарили, пожелать друг другу удачи или просто попрощаться?

В тот вечер Клод в последний раз опускалась на корточки перед теми, кому назавтра предстояло узнать, что по причине смены «художественной концепции» их контракт истечет через девяносто дней.

В тот год на поздравительной открытке не хватило места, и Клод добавила к ней половину листка A4.

Ее уволили. Скорее всего, из-за больных рук: у нее обнаружили полиартрит. И пусть не рассчитывают, что она придет на премьеру нового представления!

Какая смехотворная и запоздалая горячность со стороны той, кто годами вежливо придерживал дверь этому самому новому миру, притворяясь, будто не замечает его осторожного продвижения. В 2014 году возмущаться эхом грома, грянувшего в 1999-м!

Вероятно, Клео не поняла смысл второй открытки, отправленной Клод на следующий день и содержавшей всего два слова: «Прости, Клео».

Ответ пришел три месяца спустя в виде письма, испещренного детскими помарками и в то же время выдержанного в менторском тоне: чтобы просить прощения, надо, как минимум, чтобы Клео выразила недовольство. Может, лучше все забыть? Кстати, читала ли Клод роман Кундеры, в котором есть такая фраза: «Все будет забыто, и ничего не будет искуплено»[18]? Клео предлагала забвение, но Клод его боялась. Дня не проходило, чтобы ее в очередной раз не подвела память: то она не могла вспомнить слово, то найти запасные ключи…

Зато старые воспоминания вставали перед ней с поразительной точностью. Летние ночи, когда отец подсаживал ее на каменную садовую ограду. Его раскрытые ладони, проступающие в сумерках словно сквозь темную воду, и струящийся сквозь пальцы лунный свет.

В конце концов Клод перешла на электронную почту – бумага предательски выдавала дрожание ее непослушной руки. Компьютер сглаживал эффект времени. Благодаря ему Клео продолжала обращаться к своей бывшей костюмерше, а не к старушке с деформированными пальцами. А Клод обращалась к резкой и приветливой девушке с мускулистыми бедрами, открывшей ей собственную трусость.

Клео и Клод жили не так уж далеко друг от друга, но регулярно обменивались письмами. Бывшая танцовщица вышла замуж за… мужчину. Она сообщила об этом Клод, прислав формальное уведомление, к которому приписала: What The Fuck?!

Она рассказывала Клод о своей дочери-подростке, которая сурово осуждала работу матери в «Диамантель», поскольку тамошние ревю «воспроизводили патриархальные нормы». В конце этой фразы Клео поставила многоточие. Послушать ее, так Клод и Клео, сами того не желая, травмировали сотни женщин.

Не раз речь заходила о том, что надо бы встретиться, но они так и не встретились.

* * *

И вот сегодня, впервые за время их знакомства, Клео не получит в свой сорок восьмой день рождения поздравительную открытку.

На следующий день Клод все-таки удалось подключиться к интернету, и тут выяснилось, что все письма в ее почтовом ящике стерты. Она написала Клео: компьютер решил стереть всю их переписку Разве это не лучший подарок на день рождения? Начать все заново?

Антон нерешительно водил курсором по странице.

Курсор метался по странице, словно стрелка бесполезных весов, не способных склонить Антона к тому или иному решению. В почтовый ящик упало письмо от тетки. Тема: «Среда?»

* * *

До последнего времени Антон виделся с ней только в дни рождения, на Рождество и Пасху. Тетка с ее толстой задницей и кожей цвета молочного шоколада, не знающей румян, мало походила на остальных его родственниц, одинаково накрашенных и одинаково предпочитающих носить лифчики, увеличивающие грудь, заметные под футболкой. Тетка присутствовала на всех домашних сборищах, но не принимала участия в разговорах, даже самых невинных. Она была настолько инфантильной, что порой Антону казалось, будто она крадет его возраст. Если Антона хвалили за его успехи, то тетка отличалась полным отсутствием достижений, ценимых в семье; выше всего котировались материнство и престиж, а у нее не было ничего: ни детей, ни диеты, ни своего парикмахера, ни стремления сделать карьеру. Она работала продавщицей в цветочном магазине, потом секретаршей у ветеринара, записалась на заочные курсы по психологии и общественным наукам. Каждая ее попытка заканчивалась неудачей, хотя никто не знал почему: то ли она уходила сама, то ли ее выставлял за дверь работодатель, которому надоело, что ее вечно нет на месте. И правда, она «цепляла» все: микробы, вирусы, прострелы.

Когда Антон был маленький, семья на неделю собиралась в августе в доме на берегу озера. Тетка хватала ключи от машины и укатывала на целый день в неизвестном направлении. Возвращалась к ужину; они слышали, как хлопала дверца холодильника. Отклонив приглашение садиться к столу, она уходила к себе в комнату с тарелкой бутербродов с маслом. По ночам, когда Антон вставал в туалет, он находил ее сидящей с ногами на диване; на полу рядом с ней стоял чайник; она читала. Пока он медленно выбирался из детства, тетка плыла из юности в зрелость.