Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс

Наконец с громким скрипом коляска остановилась прямо напротив вокзала; от колес шел легкий дым. Часы над входом показывали одну минуту седьмого.

Соскочив на землю, Чарльз бросил поводья ошеломленной женщине, не забыв крикнуть: «Спасибо!», и помчался к вокзалу.

– Где поезд на Балтимор? – спросил он служащему, закрывающему железные раздвижные ворота.

– Только что отошел, – ответил тот, показывая на платформу, в конце которой еще виднелся хвост поезда в клубах пара.

Чарльз проскочил в щель ворот.

– Эй, туда нельзя!

Почти в то же мгновение за Чарльзом погнались трое других служащих вокзала. Они были старше его и явно не в лучшей физической форме; его же подгоняло отчаяние. От быстрого бега вскоре заболели легкие, а поезд уже выходил из-под навеса платформы.

Он видел край последнего вагона. И спрыгнул на рельсы.

Приземлился он неудачно. Раненая нога подвернулась, и он упал.

– Хватайте его! – закричал один из преследователей.

Задыхаясь и мучаясь от боли, он кое-как встал и побежал снова, так быстро, как никогда не бегал в жизни. Длинная борода развевалась на ветру. Он подумал о Бедовом. Если бы его любимый серый был сейчас здесь, он бы смог это сделать. У него бы хватило стойкости…

Эта мысль придала сил ему самому. Он уже был на расстоянии вытянутой руки от последнего вагона. Тянулся к поручням. Но промахнулся, едва не упал… поручни отдалились. Представляя себе лицо Августы, он вложил все силы в последний рывок.

Он ухватился за поручни перед дверью вагона обеими руками. Поезд потащил его, ноги Чарльза ударялись о землю. Он закинул их вперед, понимая, что иначе они могут попасть под колеса.

Одна нога соскользнула с металлической ступеньки. Чарльз едва не упал вниз. Руки горели от напряжения. Но он подтягивался…

Подтягивался…

Слабея и задыхаясь, он взобрался за заднюю площадку и тут же увидел, как дверь вагона открылась и появился широкоплечий кондуктор, преградивший ему дорогу. Кондуктор видел человека, бежавшего за поездом, и прекрасно понял его намерения.

– Пожалуйста, – выдохнул Чарльз, – впустите меня.

– Убирайтесь отсюда!

– Вы не понимаете. Это очень важно. Один из ваших пассажиров…

– Убирайтесь, или я вас сброшу! – заявил кондуктор, толкая Чарльза.

Чарльз пошатнулся, и одна его нога повисла в воздухе. Он яростно вцепился в поручни и только так смог не упасть.

– Прочь! – заорал кондуктор, снова пытаясь спихнуть Чарльза с площадки.

Но тут в его живот уперлось что-то твердое. Он посмотрел вниз – и увидел кольт, прижатый к его жилету.

– У вас десять секунд, чтобы остановить поезд.

– Но я не могу…

Чарльз взвел курок:

– Десять секунд.

В ответ на отчаянные взмахи флажков и тревожный свисток поезд затормозил и остановился.

Только вмешательство влиятельного генерала Дункана предотвратило немедленный арест Чарльза. В тот же вечер в половине одиннадцатого двое мужчин сидели в гостиной вновь открытого дома; лица у обоих были мрачными, словно они все еще продолжали воевать по разные стороны фронта. Ирландка с малышом поднялась наверх; Чарльз уже дважды приходил смотреть на ребенка, причем и во второй раз чувствовал не только растерянность, но и почти отвращение. После возвращения с вокзала генерал рассказал ему всю историю, но Чарльз никак не мог поверить в то, что случилось.

Вечер был душным, с северо-запада надвигалась гроза. Чарльз, в застегнутой на все пуговицы рубашке, неподвижно сидел в бархатном кресле, даже не притронувшись к стоявшему справа на маленьком столике виски. Его глаза, освещенные светом лампы, казались мертвыми. Он и не чувствовал ничего, кроме пустоты.

– Ну почему она мне не сказала? – внезапно наклонившись вперед, сказал он со злостью.

– Майор Мэйн, – с ледяной вежливостью ответил генерал, – вы уже в третий или в четвертый раз задаете мне этот вопрос. Она очень вас любила… как я и сообщал вам в письмах, которые до вас не дошли. И очень горевала из-за того, что война так надломила вас – это ее слова. Надломила до такой степени, что вы даже, пусть ненароком, решили, что не можете больше продолжать ваши с ней отношения. Но моя племянница была достойной и благородной женщиной… – Сам он, как видно, считал, что Чарльз не обладает ни одним из этих качеств. – Она не могла допустить, – продолжал Дункан, – чтобы ее… состояние стало чем-то вроде дубинки над вашей головой. В общем, я не хочу повторять это снова. К тому же я уже начинаю жалеть, что вы нашли меня. Ваша холодность к собственному ребенку, вашей плоти и крови, мне совершенно непонятна.

– Этот ребенок убил ее.

– Да, у вас и в самом деле не в порядке с головой, Мэйн. Ее убили обстоятельства. Собственная хрупкость. Она хотела ребенка. Вашего ребенка. Хотела выносить его и назвала сына в вашу честь. Неужели вы всерьез хотите мне сказать, что он вам не нужен?

– Я не знаю, – с болью в голосе откликнулся Чарльз.

– Что ж, я не намерен задерживаться в Вашингтоне, пока вы разберетесь в себе и примете решение. Я полагал, что наша встреча будет счастливой, если она когда-нибудь состоится. Теперь я вижу, что все как раз наоборот.

– Просто дайте мне немного времени…

– Едва ли вы того стоите, майор… если учесть все ваши слова. Я уеду завтра, тем же шестичасовым поездом. Сначала в Балтимор, потом дальше, на Запад. Если вам не нужен ваш сын, то он нужен мне.

– На Запад?.. – недоуменно моргнул Чарльз.

– Да, я получил назначение в кавалерию на равнинах, если это вас вообще касается. А теперь прошу меня извинить, но мне наскучил этот разговор. Я иду спать. – Он встал, но уже у двери гостиной вдруг остановился и нехотя добавил: – На втором этаже есть свободная комната. Можете остаться там на ночь, если хотите. – Он смерил Чарльза ледяным взглядом. – Если ваш сын вдруг заплачет, вам незачем беспокоиться. Мы с Морин сами о нем позаботимся.

– Черт вас побери, хватит говорить со мной таким тоном! – взорвался Чарльз, вскакивая. – Я любил ее! Я никого никогда так не любил! Я готов был умереть ради нее, и я не хотел, чтобы она постоянно тревожилась из-за меня. Если вы считаете это преступлением, ну и черт с вами! Когда я остановил ваш поезд и нашел вас там, я не знал, что у меня есть сын! Я хотел только одного – узнать, где она… была…

– Она похоронена на частном кладбище в Джорджтауне. Там есть надгробие с надписью. Но я прошу вас, майор, принять решение относительно Чарльза завтра, до моего отъезда.

– Я не могу. Я просто не знаю, что мне делать.

– Да поможет Господь каждому, кто так говорит.

Генерал ушел вверх по лестнице. На площадке он услышал, как хлопнула входная дверь, потом раздался раскат грома, и все стихло. Белая вспышка молнии осветила дом. Дункан поднял голову, услышав стук дождевых капель по крыше. Снизу больше не доносилось никаких звуков.