Миссия по спасению Мира! - Peace Warrior

в горле будто застрял ком. Голова становится тяжелей с каждой секундой, словно я умираю вместе с ним, но тут неожиданно ему в лицо прилетает кунай, что тут же вскрывает его черепную коробку. Мозги размазываются по стене, и я, тяжело выдохнув, отпускаю мужчину. Тот громко падает на пол, а я медленно поворачиваюсь к друзьям, рядом с которыми стоял старший Учиха и Шизуне.

Мой взор падает на Итачи, который убил моего оппонента. Он бросает на мальчиков короткий взгляд, явно на что-то намекая. Я опускаю глаза на друзей детства и ощущаю, словно с души спал тяжёлый камень. Я, несмотря на всё, что сейчас произошло, чувствую внутри неподдельное счастье оттого, что они живы.

Да, они побиты, на них много синяков и ссадин, было видно, что их жёстко избивали, но им не отрезали конечности, не выкололи глаза, — не пытали, как нас. Сердце бешено билось в груди. Самые близкие люди здесь. С ними всё в порядке, они спасены и им уже ничего не угрожает. От этого мне захотелось плакать. К глазам подступили слёзы, но я сильно прикусила щёку, чтобы сдержать свои эмоции и не кинуться их обнимать.

Мне хотелось этого больше всего на свете.

Мы молчали.

Они стояли в пижамах, запачканные и избитые, но всё же в относительной целости, ошарашенно глядя на меня и разинув рты от удивления.

Они окинули меня взглядом — седую, с изуродованным лицом, руками, перемазанными в крови. Осмотрели взглядом коридор — с разрубленными и обезображенными трупами, кровью на стенах и органами на полу, и снова одновременно подняли глаза на меня.

Мы стояли в тишине будто бы целую вечность, глядя друг на друга. Я старалась набрать как можно больше воздуха в лёгкие, чтобы поскорей прийти в себя. Смотрела на друзей и глубоко в душе боялась, что они запомнят меня именно такой. Я им солгала, причинила им боль, из-за меня их затащили сюда и избивали. Несмотря на всю любовь к ним, в их глазах — я сейчас настоящий подонок. Но больше всего меня волновало не это, я запуталась. Я не знала, что говорить и как себя вести. Ведь ещё ночью мой клон соврал им, что я всю жизнь их использовала, а на Коноху мне и вовсе было плевать. Я хотела, чтобы они начали меня ненавидеть. И что мне делать сейчас с этим? Стал бы человек, которому наплевать на друзей, рисковать своей жизнью и идти их вытаскивать? Нет. И они это поняли.

Я посмотрела на Шизуне, что держалась за дверь, как за опору, пребывая в глубочайшем шоке от увиденного.

Пока все молчали, не решаясь от страха начать разговор, я закрыла глаза, решив наконец-то с ними разобраться.

«Юко, ты здесь?» — задала я глупый вопрос, просто не зная с чего начать.

«Да».

— Ари-чан? Это ты?.. А… они… ч-что… ты это… сестрёнка?! — мямлил неуверенно Наруто. — Это… ты их убила… всех?

«Юко, смени мой цвет глаз на чёрный, как у Учих», — мысленно обращаюсь я к системе, игнорируя слова Наруто.

— Что с твоим лицом и волосами, Ариза? — спросил уже Саске.

— Зачем ты их убила, Ари-чан?! — с недопониманием воскликнул Наруто.

«Цвет успешно изменён. Доступное доудзюцу: шаринган», — сказала она через секунду, и я почувствовала, как сердце пропустило удар. Напитав глаза чакрой, я почувствовала невероятную силу. Мощь, что от них исходила, словно разлилась по всему телу. Я заметила, как замедлился мир, он будто весь стал чуть неторопливым. И я, хоть и держала глаза закрытыми, видела чакру и её течение у всех, кто стоял передо мной. Это было настолько необычно, что я почувствовала дрожь в теле.

От понимания того, что я жила всю жизнь во лжи, что на самом деле… всё… абсолютно всё было по-другому, я резко распахнула глаза, тем самым шокируя каждого присутствующего.

Я смотрела словно в никуда, совершенно не зная, что мне теперь делать. Получается, что я изначально была из Конохи, что я толком-то не Узумаки и Рикудо было плевать на мою просьбу. Что, может, и родители были вовсе не мои? Я не знала, что мне делать с тем, что все мои мысли по поводу прошлого — это фальшь. Я сглатываю ком и поднимаю растерянный взгляд на друзей.

— Ч-что? — медленно проговариваю я, забыв вообще, о чём меня спрашивали, и наблюдаю за тем, как брови Наруто лезут на лоб.

— Т-твои глаза… — дрожащими губами тихо произносит Саске и, больше не в силах ничего сказать, только и делает, что открывает и закрывает рот. Понимая, что они снова будут молчать минуту, я гашу шаринган и перевожу хмурый взгляд на Итачи.

Он так же таращится на меня, и в его взгляде я читаю не только удивление, но и нотку упрёка. Ведь ещё пятнадцать минут назад я вовсю отрицала то, что я Учиха, говоря, что он сбрендил, а сейчас, не пересаживая глаз, показываю доудзюцу их клана.

Хоть я и понимаю, что Итачи не виноват, но я всё равно чувствовала в душе глубокую злость на него, словно это он меня по-крупному подставил. Он ведь знал… всё знал и молчал. Всю жизнь я была убеждена в том, что Рикудо отправил меня в Узумаки. Я ведь больше всего не хотела быть Учихой, считая этот клан самым невыгодным для выбора. И от осознания того, что меня обвели вокруг пальца, как последнего дурака, внутри всё коробило.

Я чувствовала себя какой-то воровкой. Я не Узумаки и не Саито, называть себя Учихой у меня язык не поворачивается. Да и не похожу я на представителей этого клана. Тогда кто я? И как меня зовут на самом деле?

От злости я уже хотела вновь сменить цвет глаз обратно, но почувствовала, что со сменой оттенка радужки боль значительно уменьшилась.

— Поговорим позже, — бросаю я Итачи и, развернувшись, начинаю уходить.

Не пройдя и нескольких метров, я услышала позади крик Саске: «Стой!». Но останавливаться я не стала, а просто, не оборачиваясь, пошла дальше.

— Хватит убегать, Ариза! Расскажи нам правду! Настоящую правду! Зачем ты тут всех убила? Откуда у тебя шаринган? — во всё горло орёт Саске мне в спину. — Ты только и делаешь, что лжёшь и уходишь! И так снова и снова! Ты хоть когда-нибудь можешь перестать врать?! Зачем ты это делаешь?!

— Саске прав, Ари-чан! Вернись, даттебайо!

Не желая ничего отвечать,