Миссия по спасению Мира! - Peace Warrior

метров. — Даже высококлассному шиноби не справиться с такой смертоносной и внезапной атакой с тыла — не зря тебя прозвали Тихой Молнией. Ты и вправду настоящий гений. Но мы столько миссий вместе прошли, что я до миллисекунды знаю, когда ты появишься за спиной врага.

— Я всегда восхищалась твоими навыками шиноби, — вкрадчиво похвалила я его, стирая кровь с подбородка. — Но сегодня ты умрёшь!

— Ещё посмотрим, — проговорил Терай, и я, создав целых и невредимых клонов, отправила их к нему, а сама, с помощью кулона, начала лечить рану. Терай всегда вкладывает чакру в удары, поэтому у меня не только пробиты кунаем рёбра, но и разорваны внутренние органы.

— Стихия земли! Земляные шипы! — он дотронулся руками до пола и мне с клонами пришлось резко уворачиваться от молниеносных шипов, что выходили из стен и потолка.

— Техника молнии, поток молнии! — проговорил один из клонов, и уничтожил техникой все шипы. Через минуту на подмогу пришли и те клоны, что разобрались со своими врагами. Терай не смог справиться с таким количеством оппонентов и через минуту клоны добили его. Он замертво упал на пол, а я, практически закончив себя лечить, смотрела, как вытекает кровь из его перерезанного горла. Как закрываются его глаза и он тихо испускает дух.

Он был последним.

Я смотрела на бывшего товарища, неподвижно лежавшего в луже крови, а внутри у меня не было ни-че-го. Я не была рада, убив его, но и сожаления также не испытывала. Это просто… как долг. Будто я мясник, что вышел на работу. Какое дело ему до свиней? Ему плевать. Он убивал вчера и будет убивать завтра. Это его обязанность.

Теперь я поняла, что убивать — это моё ремесло.

Я развеяла клонов и, встав, медленно пошла к двери, за которой ещё находились друзья. Я потратила практически весь свой основной резерв чакры, поэтому, перед тем, как идти к Данзо, лучше дождаться, когда все клоны развеятся и вернут мне остатки чакры. Да и желательно не использовать энергию, а поднакопить хотя бы минут двадцать. У меня хоть и остался ещё целый бассейн накопленной чакры — думаю, мне всё равно этого не хватит. Да и с глазами надо что-то сделать, зрение садится с каждой минутой, а болят они сильнее, чем когда-либо.

В коридоре на полу и стенах было так много крови, что не получалось переступать через лужи. Где-то лежали руки и ноги, а где-то — валялись чьи-то внутренности… Я всегда предполагала, что моё первое убийство будет случайным. Я много представляла и думала, как буду сожалеть и извиняться, как мне будет неприятно и я не смогу спать после того, что сделала. Скажи я себе полгода назад, что буду инициатором настоящей резни, то никогда бы не поверила.

Не успев дойти до двери, я услышала стон ещё живого врага. Повернувшись, я заметила того, кто участвовал в моих пытках. Отрубив ему ноги и руку, я думала, что его мои клоны добьют, но, видимо, они оставили его мне.

— Данзо был прав… тебя надо было пытать ещё сильнее, — со злостью проговорил он, безуспешно пытаясь отползти к лежавшему рядом мечу. Техника молнии парализовала его так, что он сейчас даже не в состоянии воспользоваться чакрой.

Я направилась к нему и, присев, сняла с него маску, чтобы посмотреть на его лицо. Это был молодой парень с каштановыми волосами. Какого цвета у него глаза я из-за плохого зрения различить не смогла. Он пытался атаковать меня здоровой рукой, но я, перехватив её, жёстко и с хрустом сломала. Он зашипел, сдерживая боль, и без страха в глазах смотрел на меня.

— Твоя выдержка похвальна, — твёрдо проговорила я, без сомнений уважая, что он не молит о пощаде и не боится смерти, а потом, схватив за шею, вместе с ним встала. Мне было в тягость вытаскивать меч, да и пачкать руки больше не хотелось. — Почувствуй, что испытывала я.

Я подняла его выше своей головы и наблюдала, как парень сломанной рукой пытался как-нибудь освободиться, краснея с каждой секундой.

— Те-бя ждёт… то же… кха-кх… сам-ое… кх… — хрипит он, с неподдельным отвращением, даже с каким-то отчаянием глядя на меня.

— Не переживай… Меня также, как и тебя, когда-то убьют, — холодно проговорила я, равнодушно глядя, как он мучительно задыхается в моей хватке. И он уже было практически умер, но неожиданно справа открывается дверь, и я вижу краем глаза, как из неё выходят Наруто и Саске.

***Накануне

Коноха. 25 февраля 1057 г.

4:20

Эта ночь была для Джеро Учихи одной из самых страшных с тех самых пор, как умер его лучший друг детства. И этот сковывающий страх в груди запутывал мысли, не давая понять, в чём же дело. Он был полностью уверен в своих действиях и логикой понимал, что всё делает правильно. Однако, легче не становилось. Он не мог уснуть, хоть и знал, что спать ему осталось не так уж и долго, ведь в шесть утра назначена встреча с Орочимару, а в восемь — ему нужно быть уже в Корне.

Понимая, что засыпать бессмысленно, он, собравшись, вышел из дома и медленно направился к месту встречи.

На улице был трескучий мороз. Рыхлый снег крупными хлопьями падал на землю, образуя ватные сугробы, но парень, ни на что не обращая внимание, шёл вперёд, анализируя по пути все прошедшие дни и то, что привело его к согласию на сделку с Орочимару.

Предложение саннина манило его вот уже последние полгода.

Всё было просто — он отдаст ему Аризу взамен на информацию про его любимую сестру, которую он ищет вот уже как много лет.

Джеро по началу всем своим существом был против этой затеи. Он не хотел предавать друга, даже если узнает про сестрёнку. Это было бы очень низко и подло с его стороны — и он это понимал. Но чем больше времени проходило, тем больше чаши весов перевешивали в сторону согласия.

И, наверное, самое ключевое, что поменяло нить событий — эта смерть Макото. Он осознавал головой, что Ари ни при чём, но подсознание было не обмануть. Ариза убила его лучшего друга, и в глубине души он не мог её за это простить.

В отличие от всех остальных, он знал из дневника девочки, что Аризе известно будущее, а значит, и известно было то, что Макото