Современный детектив. Большая антология. Книга 1 - Карстен Дюсс

Глава 32

Они сидели за уставленным бутылками круглым столом в зале ресторана «Пи Джи Кингз». Ресторан уже закрылся, и в зале никого не было, кроме четырех детективов и Элиш Фален. Алекс Павлик сидел между прежним и новым напарниками, Декстером Грини и Джоном Денафриа. Арлин Белзинджер примостилась рядом с Элиш Фален, слева от Грини. С другой стороны от Арлин, чуть поодаль, сидел Денафриа. Все были заметно навеселе, а Павлик совсем захмелел.

Взяв очередную бутылку «Хайнекена», Денафриа посмотрел на мопсиху Наташу. Собачка спала на полу, на плотной подстилке.

— Поверить не могу, что ты спер собаку у Тони Мопса.

Павлик поднял вверх правую руку, в которой сжимал наполовину выпитую бутыль текилы.

— Поправочка, — провозгласил он. — Я спер мопса у Тони Мопса.

Декстер Грини качал головой.

— Правда, он зануда? — сказал он, обращаясь одновременно к Денафриа и Белзинджер. — «Поправочка. Уточнение». Ты спер у него собаку!

Павлик повернулся к Белзинджер.

— Видишь, какой он? С ним надо держать ухо востро, — предупредил он. — Декс ужасно завистливый тип. Тут уж ничем не поможешь. Представляешь, как тяжело мне с ним пришлось? Мы проработали вместе целых восемь лет!

— Элиш, а ты как его терпишь? — забеспокоился Грини. — Я выносил его поневоле, нас ведь заставили работать вместе.

— Он редко бывает дома, — ответила Элиш. — Привык задерживаться на работе допоздна.

Белзинджер засмеялась, подняла голову и посмотрела на Денафриа. Тот тоже посмотрел на нее.

— А ты как считаешь, Джон? — спросила она. — По-твоему, Алекс тоже трудный?

Грини и Денафриа переглянулись.

— Алекс?

Белзинджер хихикнула.

— Я просто назвала его по имени!

— Алекс? — повторил Грини.

— Мне он не позволил называть себя Алексом, — вздохнул Денафриа. — Более того, сам велел, чтобы я обращался к нему по фамилии.

— Да, он у нас такой польский мачо. Гордится своей фамилией, — кивнул Грини. — Ему и невдомек, что всем наплевать на его происхождение.

— Ничего подобного! — сказал Павлик. — Хотя знаешь, Декс, иногда я скучаю по твоему шовинизму. Вот, например, мой новый напарник, Джон, в самом деле умеет говорить на своем родном языке. Ну и что? А от тебя только и слышно: «мы», «вы»… Ты помешался на своем африканском шовинизме. Что, я не прав?

Павлик сам безудержно расхохотался собственной шутке.

Грини повернулся к Белзинджер:

— Теперь понимаешь, о чем я? Он дурак. Как тот калека в опере. Как там его звали, шута? Вот и Павлик такой. Шут. Причем здоровый к тому же.

— Он имел в виду Риголетто, — объяснил Павлик Белзинджер и повернулся к Денафриа: — Ну а ты как бы меня назвал, Джон?

Денафриа пристально смотрел на Белзинджер.

— На нее не обращай внимания, она из убойного отдела, — предупредил Павлик.

Денафриа повернулся к Павлику:

— Что? А, да. Как ты его назвал, Декс, шутом? По-моему, подходящее определение. Достаточно точно.

Элиш рассмеялась и захлопала в ладоши.

— Эй! — обиделся Павлик. — Я-то думал, ты на моей стороне.

— Я и была на твоей стороне, пока ты работал, милый, — сказала Элиш. — Но сейчас ты у нас безработный. Куда тебя теперь возьмут? Разве что охранником в дешевую киношку…

Грини вскочил с места и зааплодировал. Денафриа последовал его примеру. Белзинджер и Элиш повернулись друг к другу и хлопнули друг друга по ладоням.

Павлик отпил глоток текилы. Он дождался, пока Грини и Денафриа сядут на места.

— Правда, напарник, — кивнул Денафриа. — Кино — самое для тебя подходящее место.

— Ничего подобного, — возразил Павлик. — Все схвачено! Никаких киношек! Начиная с понедельника я — частный детектив. Буду работать на Чарли Дестефано с Лонг-Айленда. У него, по его словам, для меня работы хватит. А может, я стану и его партнером.

Грини сморщился:

— Чарли Дестефано! Тот самый итальяшка… Джон, не обижайся. Тот самый итальяшка, который обожал петь на полицейских холостяцких вечеринках? Который воображал себя знаменитым тенором?

— Он самый, — ответил Павлик, отпивая из бутылки. — Декс, у него опера буквально в крови. Примерно так же, как у тебя в крови рэп.

— А у тебя — необходимость мериться, у кого яйца круче, — подначил Грини.

Элиш захлопала в ладоши.

Остальные одобрительно закричали.

Павлик пытался подавить улыбку.

— Это был удар ниже пояса! — заявил он.

— Кто он такой? — спросил Денафриа. — Я имею в виду Дестефано. Фамилия вроде бы знакомая, но я не могу его вспомнить.

— Еще один хороший коп, которого перемолола система, — ответил Павлик.

— Дестефано подставил напарник, — добавил Грини. — Его напарник был продажным. По уши влип из-за наркоты и прочего дерьма и подставил Дестефано и нескольких других хороших полицейских. Например, Джека Руссо. Всех их уволили во время очередной кампании «охоты на ведьм» несколько лет назад. Служили они в Бронксе.

— Про Руссо я знаю, — вставил Денафриа. — Слышал от нескольких человек.

— Теперь он работает таксистом, чтобы свести концы с концами, — продолжал Грини. — А еще служит подручным у тамошнего букмекера. Ему нужно оплачивать обучение ребенка и еще отстегивать адвокату, которого он нанял для своей защиты.

— Руссо был хорошим полицейским, — с серьезным видом сказал Павлик. — Ему нужно связаться с Дестефано.

— Дестефано я не знаю, — вставил Денафриа. — Хотя фамилия звучит знакомо.

— Кто-то из его родных был великим тенором Дестефано, — ответил Павлик. — У него был роман с Каллас, они записали знаменитую версию «Тоски».

— Тоже слышал в университете? — с подозрением спросил Грини. — Или только что, сейчас все выдумал? — Он повернулся к Денафриа: — Он часто так поступает, знаешь? Выдумывает что попало и когда попало, лишь бы ему было удобно.

Денафриа улыбался Белзинджер. Грини повернулся к Белзинджер и увидел, что та улыбается в ответ.

— Эй, вы! Перестаньте, хотя бы ненадолго! — позвал Грини.

— Оставь их в покое, Декс, — одернула Элиш.

— Ох уж мне эти белые… — проворчал Грини.

Павлик обратился к Белзинджер:

— Только не говори, что он тебе нравится!

— По-моему, он прелесть, — с вызовом ответила Белзинджер.

— Он прелесть? — хором воскликнули Павлик и Грини и переглянулись. Грини закатил глаза.

— Из нас двоих прелесть — я, — заявил Павлик, поворачиваясь к Элиш. — Правильно, солнышко? Разве я не прелесть?

— Ничуточки, — ответила Элиш. — Мужчины — самые бесчувственные животные. Нет, милый, ты не прелесть. Ты… ну да, ты у меня большой. Ты большой мужчина.

Грини вскочил с места и принялся бурно аплодировать. Элиш встала и раскланялась.

— Ты правда считаешь, что я — прелесть? — спросил Денафриа у Белзинджер.

— Да, я так считаю, — подтвердила Белзинджер.

— По-моему, ты красавица, — сказал Денафриа.

— Спасибо, — ответила Белзинджер.

— Не стесняйся нас, продолжай ухаживать, — подбодрил напарника Павлик. — А может, вам номер нужен? Я знаком с владельцем. Внизу есть столовая; на пол можно постелить