Аристократка - Вирджиния Спайс

– Я должна побыть одна, чтобы хорошенько подумать надо всем этим. Я хочу уехать, прямо сейчас. Извини меня, Арман, но так нужно.

– Хорошо, – с наигранным спокойствием произнес он. – Я провожу тебя в город.

– Нет! – испуганно крикнула она. – Не стоит этого делать, пожалуйста, Арман. Я доберусь сама.

Не глядя ему в глаза, Элиза повернулась и почти побежала к своей лошади. Запрыгивая в седло, она краем глаза видела, что Лаваль все так же стоит, не двинувшись с места. Он смотрел перед собой каким-то невидящим взглядом и меланхолично покусывал сухую былинку. Какие мысли кружились сейчас в его голове, Элиза боялась даже думать.

Густые заросли сомкнулись за спиной девушки, скрыв поляну, на которой они только что предавались веселому обеду. Элиза глубоко вздохнула, не чувствуя облегчения. Мысль о возвращении в гостиницу и возможной встрече с Каролиной и Лектуром почему-то казалась сейчас неприятной, и Элиза остановила лошадь, а затем и вовсе соскочила на землю. Нужно побыть немного в уединении и все спокойно обдумать.

Хочет ли она, чтобы их отношения с Арманом возобновились? При мысли о том, какие радости сулит ей это сближение, Элиза ощутила, как у нее задрожали руки. Но что, если это окажется серьезной ошибкой? Сможет ли она затем расстаться с Лавалем без ненужных терзаний? Со дня на день должен поступить приказ о выводе его полка из Польши, и тогда их дороги неизбежно разойдутся. Арман отправится в Париж, а она должна будет вернуться в Англию, к своей привычной, устоявшейся и беспечной жизни, к своему влиятельному любовнику. Возможности долговременных отношений с полковником наполеоновской гвардии Элиза даже не допускала. А тем более каких-либо прочных уз. Это было бы недопустимым мезальянсом. Выйти замуж за человека третьего сословия! Да ее засмеют все знакомые! Конечно, у Лаваля теперь есть титул. Но многого ли он стоит в глазах людей ее круга? А в самой Франции? Этого она не знала.

Громкое ржание Дианы заставило девушку резко обернуться. С ее губ сорвался испуганный возглас, ноги налились свинцовой тяжестью, а руки мелко задрожали. Рядом с лошадью стоял человек разбойного вида. На глазах испуганной Элизы он неспешно вытащил нож и хладнокровно перерезал повод Дианы, за который она была привязана к дереву.

«Он хочет украсть мою лошадь»! – пронеслось в голове у Элизы, и от возмущения она на время утратила страх.

– А ну, грязный негодяй, быстро отпусти Диану и убирайся отсюда! – грозно проговорила девушка, приближаясь к нему на несколько шагов. – Слышишь? Убирайся! – повторила она, гневно топнув ногой.

Вместо того чтобы последовать ее словам, конокрад злорадно ухмыльнулся и, отпустив повод лошади, двинулся к Элизе. Внезапно девушка осознала, в каком опасном положении она оказалась и, испуганно вскрикнув, попятилась назад. Бормоча что-то на непонятном ей языке, мужчина неуклонно шел к ней, раздвигая сильными руками сучья кустов. Она все отступала, он приближался. Не выдержав, Элиза побежала. И с ужасом услышала, что страшный незнакомец, хрипло дыша, бежит следом за ней.

– Арман! – закричала девушка, что было сил. От страха ее голос сорвался, превратившись в невнятное бормотание. Широкая юбка амазонки цеплялась за кусты, мешая бежать, ноги с каждой секундой все больше уставали.

Лаваль появился так внезапно, что Элиза едва не налетела на него. Выхватив шпагу из ножен, он бросился к ее преследователю, и они тут же исчезли за густыми кустами. Прислонившись к дереву, Элиза с трудом отдышалась, а затем кое-как пригладила растрепавшиеся волосы. Ей все еще не верилось, что все закончилось хорошо, хотелось одновременно смеяться и плакать.

Вскоре появился Арман, ведя за собой Диану. Элиза бросилась к нему с радостным вскриком и смущенно остановилась на полпути. Ей вдруг стало так неловко, что она покраснела. Он снова выступил в роли ее спасителя, и это после того, как она так отвратительно обошлась с ним.

– Тебя нельзя ни на минуту оставить одну, чтобы ты тут же не попала в какую-нибудь переделку, – сердито проворчал Лаваль, остановившись напротив нее. – Ну что? Все еще будешь упорствовать или вернешься в Варшаву под моей охраной?

– Извини меня, Арман, – неловко пробормотала Элиза. – Я была так не права.

Она судорожно всхлипнула и прижалась к его груди. Руки Элизы порывисто взметнулись на плечи Арману, и она, с облегчением понимая, что все ее страхи позади, разрыдалась. Арман ласково гладил ее вздрагивающие плечи, шепча успокаивающие слова. Страхи и волнения девушки постепенно рассеялись, уступив место признательной нежности. Вытерев слезы, она робким, виноватым взглядом посмотрела на своего спасителя. Улыбнувшись в ответ, он запечатлел на ее губах нежный, успокаивающий поцелуй, а затем, еще раз крепко прижав ее к своей груди, разжал объятия.

– Пойдем отсюда скорее, – сказал он, увлекая ее к выходу из леса.

Вскоре они снова оказались на поляне. Привязав Диану рядом со своим скакуном, Лаваль вернулся к Элизе и пытливо всмотрелся в ее лицо.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – спросил он. – Этот мерзавец сильно тебя напугал?

– Да, но сейчас я уже совсем спокойна, – ответила она, поправляя сбившийся воротник его рубашки. – Что ты сделал с этим человеком? Ты не?.. – Элиза опасливо покосилась на шпагу Лаваля.

– Нет, что ты! Просто немного припугнул.

– Ты, как всегда, появился очень вовремя. – Элиза смущенно улыбнулась. – Как тебе это удалось? Ты услышал мой крик?

– Услышал. Но лишь потому, что ты была недалеко. – Приподняв подбородок девушки, Арман строго посмотрел в ее глаза. – Никогда больше не веди себя так легкомысленно. Это тебе не Англия, где можно безнаказанно разъезжать в одиночестве. Я был просто глупцом, что так безрассудно отпустил тебя одну.

– Это случилось потому, что я очень расстроила тебя. Да, расстроила? – спросила Элиза с заискивающей улыбкой.

– Нет. – Лаваль стиснул губы, и его взгляд стал неожиданно жестким. – Ты не расстроила меня, ты меня разозлила. Я не привык терпеливо сносить женские капризы и не собираюсь этому учиться. Даже если передо мной «знатная леди», а не «какая-нибудь маркитантка».

Ошеломленная этой внезапной отповедью, Элиза молча смотрела на Армана, теребя рукава своего жакета. Внезапно ей стало не по себе. Если она снова проявит холодность, Лаваль может не на шутку обидеться и вообще порвет с ней отношения. А этого ей теперь совсем не хотелось.

– Пожалуйста, Арман, прости меня, – пробормотала она, опустив глаза. – Я действительно вела себя не совсем тактично. Я должна была понимать, к чему может привести наше сегодняшнее свидание, и поставила саму себя в глупое положение.

Спрятав руки за спину, Арман больно ущипнул себя, чтобы скрыть свою бурную радость. Это была его первая победа над избалованной аристократкой. Он заставил ее просить у него прощения! Ему даже не верилось, что это получилось так легко. Но означает ли это, прежде всего то, что Элиза к нему весьма неравнодушна? Могут ли у него еще оставаться сомнения?