На златом крыльце сидели… - Тамара Крюкова

– И ты до сих пор молчал?!

– А чего тут говорить?

– Слушай, возьми у него автограф. Пришли в письме. Я тебе адрес дам. Будь человеком, – взмолилась Ленка.

– Тогда и мне пришли, – попросила Колобок.

Гриша испытал укол ревности. Умом он понимал, что Квазимодо соперник чисто виртуальный. Для женского населения Валерка был так же недосягаем, как золотой запас Центробанка. И все же было неприятно, что Колобок сразу им заинтересовалась.

– Ну дела! Я аж взопрела от нервов. Пойдемте ликерчику тяпнем для успокоения, – предложила Ленка.

Джинна была одной из достопримечательностей Обидуша. По вкусу она напоминала вишневый ликер. По обе стороны центральной улочки тянулись сувенирные лавчонки, возле которых на больших декоративных бочках стояли бутыли с джинной. Пили ликер из маленьких шоколадных стопочек.

– За встречу! – сказала Ленка и чокнулась шоколадной рюмочкой.

– Опомнилась! Мы уж когда встретились, – засмеялась Колобок.

– Так то ж я не знала, сколько у Гришани знаменитых друзей. Ты правда автограф пришлешь? Попроси его написать что-нибудь эдакое.

– Хорошо, – кивнул Гриша.

– Девчонки на работе помрут! Сколько ж у тебя знакомцев: и писатель, и бизнесмен, и Валерочка, – Ленка театрально прижала руки к груди. – Ты прямо сам достопримечательность!

– Какая уж из меня достопримечательность! Самый обычный, – отмахнулся Гриша.

– Ничего не обычный, – возразила Колобок. – Ты про историю рассказываешь – заслушаться можно. Лучше экскурсовода.

– Я же не секс-символ, – с горькой усмешкой произнес Гриша.

– Да кому они нужны, эти символы! Ты мне такой глянешься. Давай на брудершафт, – лукаво улыбнулась Колобок.

Не успел Гриша опомниться, как они сплелись руками. «Глянешься». Какое теплое слово.

Он одним махом проглотил джинну. От ликера по телу разлилось приятное тепло. Колобок, не стесняясь народа, привстала на цыпочки и чмокнула его в губы. От ее дыхания веяло вишней и шоколадом.

– Ну ты, Колобок, и стерва, – с завистью, смешанной с восхищением, сказала Ленка. – Кончайте миловаться. Нам в автобус пора.

Колобок подхватила Гришу под руку.

Он нащупал в кармане мешковатых джинсов оловянную фигурку рыцаря. Неужели это возможно: так много счастья одному?!

В двухкомнатной квартирке на первом этаже хрущобы деятельность не затихала даже ночью. Здесь было шумно и весело.

Алик обнаружил, что и в наше меркантильное время находится много людей, готовых работать за идею. Армия «полевиков» вкалывала бесплатно, потому что пиво с чипсами вряд ли можно считать адекватным вознаграждением за то, что люди ходили по домам, расклеивали плакаты, разбрасывали листовки и агитировали на улице. Способность Алика убеждать сослужила ему неплохую службу. Почти все услуги ему доставались за бесценок.

На окладе сидели лишь шестеро основных помощников, которые выявились сразу: четверо парней и две девчонки. Забросив учебу, они с азартом окунулись в предвыборную кампанию. Алик положил им по паре штук баксов – жалованье не ах какое, но вполне достаточное, чтобы вскружить голову ребятам из общаги. Экономить на лидерах было все равно что расписаться: «Я жлоб». А жлобы в выигрыше не остаются или в результате платят значительно больше. Ценные кадры нужно беречь и лелеять, тем более что у Алика были далеко идущие планы. С хорошей, сплоченной командой можно штурмовать и Госдуму.

Впрочем, не все было так радужно. Ребята вкалывали на совесть, но, судя по опросам, рейтинг нового кандидата был не слишком высок. Великолепная шестерка ломала голову, как повысить его известность. Алик носился по встречам. Каждый раз ему удавалось увлечь народ пламенной речью, но, выйдя из-под власти его обаяния, люди частенько начинали сомневаться, а сумеет ли столь молодой кандидат, почти мальчик, выстоять в горниле власти.

Встреча на хлебозаводе прошла, как всегда, на ура. Пока воодушевленный народ покидал зал, несколько человек подошли к Алику с вопросами и даже с наказами, как будто он уже мог что-то решать в этой жизни. Наконец зал опустел. Алик и Славка остались одни. На сегодня можно было выдохнуть и расслабиться.

И тут они услышали хлопки в ладоши. С заднего ряда поднялся поджарый, седовласый мужчина и направился к агитаторам.

– Браво, браво.

Алик сразу отметил, что перед ними птица важная. Может, кто из здешней администрации? Хотя вряд ли. Те ходят в пиджаках и удавках, а этот в джинсах Дольче и Габбана и курточке от Бриони. Не на рынке прикупается. Да и за здоровьем следит. Походняк спортивный: фитнес, бассейн, массаж, каждый день по десять километров на велотренажере. Интересно, что этому перцу надо?

– Вы из администрации? – на всякий случай спросил Алик, чтобы прощупать обстановку.

– Нет, из любопытства. Зашел посмотреть. Признаюсь, ты умеешь произвести впечатление.

Все ясно. Силин прислал своего шпиона. Или кто-то другой? Конкурентов много, избиратели всем нужны. Алик занервничал. Он был новичком в игре и не представлял, чем чревато подобное внимание к его персоне.

– Аркадьев, – мужчина протянул руку.

Алик где-то слышал эту фамилию, но не мог вспомнить где. Он пожал протянутую руку и представил Славку:

– Воронин. Мой друг и начальник штаба.

– Я так понимаю, это ваши первые выборы. А чем вы занимаетесь по жизни? – обратился новый знакомый к Славке.

– Студент, – стушевался Воронин.

Аркадьев расхохотался.

– Потрясающе! Мне нравится ваша наивность. И вы намереваетесь выйти в финал? – он перевел взгляд на Алика.

– А вы считаете, что у нас это не получится? – вскинулся Алик.

– Я бы очень удивился, если бы получилось. Ребятки, это взрослая игра со своими правилами. На одной харизме тут не выедешь.

Слова нового знакомого были жестоки своей правдивостью. Несмотря на все усилия, рейтинг молодого кандидата оставался довольно низким, но только слабаки пускают сопли и признают свое поражение перед первым встречным. Алика охватила злость. Он даже забыл, что зарабатывает очки для Силина, а не для себя.

– Если предлагаете мне выйти из игры, то вы не туда попали, – реплика прозвучала сердито и потому искренне.

– Выходить из игры с таким потенциалом было бы глупо. Я предлагаю свою помощь.

На слух все звучало хорошо, но какова эта помощь на вкус? По здешним понятиям, альтруизм – чемоданчик с двойным дном. Алик чувствовал подвох, но не мог понять, где собака зарыта.

И тут его будто ошпарило: Аркадьев – легендарная личность, буквально икона политтехнологов. Он не проиграл ни одних выборов. О его изобретательности ходили байки, но он не занимался мелочевкой.