На златом крыльце сидели… - Тамара Крюкова

– Наверняка питаешься абы как. Боря, ты прямо как ребенок. Сходи к врачу. Надо сделать гастроскопию.

– Мне только шланг глотать не хватает для полного счастья, – вырвалось у Бориса.

– Что-то еще? Боря, не скрывай.

Было ясно, что Инга не отвяжется, и он обтекаемо сказал:

– Просто не идет сцена.

– Может быть, я могу чем-то помочь? Давай вечером созвонимся по скайпу.

Ее энтузиазм подействовал на Бориса, как капля уксуса на червяка. Чтобы выкрутиться, приходилось извиваться.

– Нет, я постараюсь найти решение сам, – заявил он.

– Напрасно. Вдруг вместе мы бы сдвинули твою сцену? Вспомни Кинга.

Имя короля ужасов вызвало у Бориса другие воспоминания. После книги «Как написать роман» он попробовал обрести вдохновение по рецепту мастера бестселлеров: пару раз курил травку в надежде, что к нему снизойдет муза. Кто бы мог подумать, что придется прибегать к таким стимуляторам! Правда, опыт Кинга подкачал. Дурь дала нулевой эффект. Эйфория не принесла ничего, кроме последовавшей за ней депрессии. Борис подумывал применить более сильное средство, но испугался. К тому же он был уверен, что Инга к подобным экспериментам отнесется далеко не так снисходительно, как жена Стиви.

– Кинг всегда обсуждал рукописи с женой, – продолжала Инга.

– Он еще и наркотики принимал! – сердито бросил Борис.

– Чего ты злишься?

– Да потому что не надо мне все время кивать на Кинга. Можно подумать, он единственный достойный писатель на земле и кроме него больше никого нет.

– Не сердись. Ты такой ранимый. Я просто хочу помочь.

Растерянность в ее голосе заставила Бориса взять себя в руки и вспомнить, что с Ингой нужно разговаривать «дивно».[5]

– Прости, я не хотел быть резким. Набоков прав. По телефону разговор получается чудовищным.

– Ничего, я скоро приеду.

– И я зацелую тебя до забвения, – подхватил Борис.

– Я тебя люблю, – рассмеялась Инга.

– Я тебя тоже, – эхом отозвался Борис.

После звонка он чувствовал себя погано. Чего он вдруг сорвался, как пес с цепи? Инга же не виновата, что у него творческий кризис. Она верила, что сможет стать его музой и он напишет нечто значительное. Лучше бы она оставалась земной женщиной.

На столе высилась стопка книг по творческому мастерству. Еще недавно Борис с упоением штудировал их, надеясь, что они подскажут ему, как создать шедевр. Но никакие рецепты не помогли приготовить удобоваримого блюда.

В нем вскипела злость на свою несостоятельность. Следовало выпустить пар. Перепутав причину со следствием, он стал одну за другой хватать книги со стола и швырять их на пол: «Как написать бестселлер»… «Как написать гениальный детектив»… «Как написать роман»…

Лжете, господа! Этому вы не научите! Вы даете правильные советы, все раскладываете по полочкам. Загвоздка только в том, что так шедевра не создашь. По вашим формулам можно накропать третьесортную муру. Возможно, ее даже удастся пристроить в издательство, но что это даст? Кто помнит имена создателей многочисленных поделок и сериалов? Разве этого ждет от меня Инга?

Он клеймил авторов популярных книжек, а в душе гаденько напевал внутренний голос:

«…Будь честным хотя бы с самим собой. Ты ведь не можешь выдавить из себя даже банального детектива или дешевого романа…»

«…Я не хочу писать однодневку…» – возражал он сам себе.

«…Не хочешь или не можешь?..»

В кабаке было накурено. Борис присел на высокий стул к барной стойке и заказал двойную порцию коньяка. Осушив бокал одним махом, как будто пил не коньяк, а водку, он кивнул бармену, чтобы налил второй.

На соседнем табурете над стаканом с выпивкой прозябала еще одна потерянная душа в облике мужика в растянутом свитере и мятых брюках. Он с участием посмотрел на Бориса и спросил:

– Что, совсем худо?

Борис скользнул по нему взглядом и, не удостоив ответом, принялся за коньяк.

– Все из-за баб, – продолжал мужик. – Моя вильнула хвостом и не посмотрела, что десять лет прожили вместе. Я для нее все, а она увидела кобеля побогаче и… пишите письма мелким почерком.

Борис хотел пересесть, чтобы не слушать, как этот зануда грузит его своими проблемами, но все столики были заняты.

– У тебя тоже ушла? – спросил мужик.

После третьего бокала Бориса охватила щемящая жалость к себе, и его тоже потянуло на беседу.

– Моя в командировке. В Париже.

– Ну-у там она себе найдет парижского хахаля. У них это быстро.

– Нет, – мотнул головой Борис. – Она не такая.

– Все мы так думаем до поры до времени, – усмехнулся собеседник. – А чего ж ты тогда тут накачиваешься?

– Я ее недостоин, – трагически произнес Борис и щелкнул пальцами, привлекая к себе внимание: – Бармен, еще коньяку. И моему другу тоже. За мой счет.

Новый знакомый кивнул, с благодарностью принимая угощение, и продолжал:

– Моя тоже меня пилила, мол, мало зарабатываю. А чего ей надо? Каждое лето в Турцию, все включено. Две шубы. На кухне всякие миксеры-фиксеры, рожна только нет… – перечислял мужик. – Я грю: куда тебе две шубы? – Он растопырил пальцы. – Задница не вспотеет?

– Инга еще не знает, что я ее недостоин. Она думает, что я… В общем…

Борис достал мобильник и нашел фотографию Инги. Мужик вперился в нее мутным взглядом.

– Красивая. За такой только догляд.

– Нет, она меня любит. А я не оправдал…

– Да брось ты. Может, найдешь работу, где больше платят.

– Не в этом дело. Ей нужно, чтобы рядом была неординарная личность.

– Брось! Это они все так поют, а на самом деле важно, сколько бабок заколачиваешь. Все они ненасытные. У моей две шубы! Прикинь, две, а все мало.

– Я миллионер.

– Это что, шутка такая?

– Нет, чесслово. Не веришь? У меня миллион баксов в банке, – сказал Борис.

– А какого ж рожна ей тогда надо? Моя бы за миллион на карачках приползла, – удивился мужик.

– Ей надо, чтобы я стал знаменитым. Понимаешь, она ждет, что я напишу роман, который потрясет мир. А я… – Борис развел руками и издал неприличный звук. – Ничего. Не идет. Инга меня бросит. Точно.

– Не дрейфь, от миллиона еще ни одна баба не уходила.

– А она уйдет. Ей нужен талант, гений. Она возвышенная натура. А я не Петрарка. Понимаешь, поначалу всё дела какие-то, то квартиру ищи, то ремонт, то мебель. А теперь сажусь за компьютер и ступор. Ни слова. Как подумаю, что она уйдет…