Печать Индиго. Владыко Миров (3 книга) - Арина Теплова

ненормального человека, который, по словам этого колдуна, будет истязать ее. Но надежда на то, что ее мечта исполнится и ради чего она все это совершила, тут же заставила ее позабыть обо всех неприятных моментах последних часов.

— Ты помогла нам и поступила верно, — добавил Лионель. — Не зря гранатовая колдунья сказала, что тебе можно доверить это сложное задание. Не забудь, девица, ты должна молчать обо всем. В противном случае ты умрешь.

— Я поняла, — кивнула женщина, похолодев от угрозы Верховного.

Лионель медленно вышел и направился в сторону внутреннего двора. А женщина, все еще дрожа от неприятного озноба, поспешила к другой двери, которая вела к выходу из дома, но вдруг нечто на полу привлекло ее внимание. Уловив яркий отсвет, женщина стремительно наклонилась. Она подняла небольшое золотое кольцо и вмиг узнала его. Это было обручальное кольцо Славы, со знаком солнца посередине. Решив, что Светослава обронила его, женщина стремительно спрятала кольцо в карман, дабы Темные не увидели его.

Солнце едва поднималось, когда в светлую горницу при гостинице медленно вошел Касьян, неся на плече тяжелое бессознательное тело Владимира.

— Боже, что с ним? — воскликнула старая ведьма, едва увидела молодых людей.

— На берегу его подобрал, — объяснил волкодав, осторожно опуская Владимира на лавку.

Немедля к ним подбежала Росана и, почти оттолкнув Касьяна, начала водить руками по неподвижному Владимиру.

— Он бледный и холодный, словно мертвец! — выпалила озабоченно она.

— Еще бы. Я говорил вам, он пытался ее со дна достать. Да мокрый весь был. Говорил я ему, домой, в тепло, пойдем. Не вернуть уж ее, — сказал он трагично. — Дак он ни в какую. А вот теперь довел себя до беспамятства. Ведь, почитай, почти всю ночь мокрый на холоде провел.

Росана и Волкодав под наставления старой ведьмы раздели Владимира, обтерли его разогревающим бальзамом и уложили в постель. Уже через несколько часов у молодого человека начался сильный жар. Он бредил и метался по постели, хрипло выкрикивая имя Славы. Лишь на вторые сутки жар чуть спал, и Владимир пришел в себя. Едва оглядевшись по сторонам и все вспомнив, он приподнялся на дрожащих руках и иступлено вскричал:

— Мне надо на берег!

— Нет! Ты болен, Владимир! — воскликнула Росана, которая стремительно приблизилась к нему и попыталась уложить. — У тебя сильный жар!

— Ты не понимаешь! — прохрипел он. — Она будет искать на берегу, а меня нет! Я должен идти…

— Кто искать? — спросила она испуганно.

— Слава! — пролепетал в бреду молодой человек и, сглотнув, глухо добавил: — Она так боится оставаться одна… мне надо идти…

Оттолкнув Росану, Владимир дернулся с места и, резко встав с постели, сделал пару шагов. Но тотчас его больное сознание отключилось, и он рухнул на деревянный пол.

— Господи, когда же он успокоится? — спросил озабоченно Касьян, быстро подходя к Владимиру и помогая Росане поднять и уложить больного на кровать.

— Любит он ее сильно, — сказала старуха-ведьма, которая следила за всем.

— Любил… — огрызнулась недовольно Росана, укрывая бессознательного молодого человека одеялом. — Слава мертва, а он никак не может понять…

— Не любила ты видать, девка, никогда, — проскрежетала старуха. — А то бы поняла, отчего он так рвется…

— Вот еще, — буркнула Росана.

— Слава… — прохрипел Владимир, едва пришел в себя на следующий день.

— Она умерла. Темные убили ее. Ты же сам видел, — произнесла жестоко Росана, садясь к нему на кровать и вытирая пот со лба молодого человека.

— Видел… — выдохнул он и, глухо застонав, упал на подушку. И вдруг, что-то вспомнив, открыл горящие очи и, схватив Росану за руку, прохрипел: — Мне надо к реке, Росана! Надо туда!

— Да Касьян каждый день по три раза ходит на тот берег. Нет там ее тела, — раздраженно буркнула девушка.

— Нет? — спросил он несчастно, и тут же его глаза лихорадочно загорелись. — Но он, возможно, не видит ее? А я позову ее, и она выйдет. Я знаю. Она ждет меня… мне надо туда...

— Ты болен, Владимир.

— Мне лучше, — выдохнул он властно и, шатаясь, встал.

Доковыляв до лавки, где лежала его одежда, он начал натягивать штаны и сапоги.

— И куда ты пойдешь? Там опять дождь, — начала увещевательно Росана, озабоченно глядя на широкую обнаженную спину молодого человека. — Тебе нельзя более мерзнуть, Владимир. А то опять жар поднимется.

— И что ж? — произнес он через силу, уже натягивая рубашку и черный сюртук из простого сукна.

— И куда это он? — спросил входящий в горницу Касьян.

— На берег, — ответила в отчаянии она. — Хоть ты поговори с ним. Он, видимо, совсем спятил.

Волкодав подошел к Владимиру, который еле стоял на ногах и натягивал плащ на сгорбленные широкие плечи, и тихо спросил:

— Неужто вновь пойдешь?

— Да. Как же она без меня? — прошептал безумно Владимир.

— Я ищу ее уже несколько дней. Нет ее там, — сказал траурно волкодав.

— Ты не понимаешь, — словно в бреду твердил молодой человек, обратив болезненный взор на Касьяна. — Она боится Темных… Если бы ты знал, что она пережила по моей вине и по вине тьмы… ты бы понял… я не могу оставить ее одну… она так беззащитна… я должен идти…

— Хорошо, я схожу с тобой, — кивнул волкодав и, обернувшись к Росане и старухе, сказал: — Я провожу его. Мы скоро вернемся.

— Благодарю, — выдохнул Владимир вымученно.

— Держись за мое плечо, — кивнул Касьян, и они вышли.

Почти три часа они бродили по пустынному берегу. Касьян так и держал Владимира за пояс, чтобы тот не упал, а молодой человек, тяжело опираясь на плечо волкодава и ощущая, что его пробивает ледяной озноб, который то и дело сменялся неимоверным жаром, безумными глазами впивался в речную гладь и шептал имя девушки. Когда уже стало темнеть, волкодав не выдержал и глухо заметил:

— Прошло три дня, Владимир. Ее нет. Ты должен понять, она погибла и не вернется…

— Не вернется, — пролепетал как ребенок Владимир, пытаясь осознать смысл страшных слов. Он устремил взор на мужчину и удивленно спросил: