Танкист Мордора - Павел Мочалов

– Сейчас Энамир атакует и сомнет их, – заорал орк, – немного осталось!

– Если они нас раньше в ворота не затянут, – не разделил его радости Серега. Движение вперед так и не прекратилось, а до первых домиков оставалось совсем немного.

– Не успеют, – уверенно заявил Гудрон, зажимая разбитую бровь какой-то тряпкой, – слишком медленно тянут.

Но осажденные и не пытались похитить хитроумную машину. Канат был протянут через один из домов, и как только танк вкатился в бревенчатое строение, обрушив на себя крышу, машина остановилась. Полностью исчез и обзор: в триплексах было темно, а через прицел Серега мог в мельчайших подробностях разглядеть строение излома какого-то бревна. Гудрон заметно скис:

– Ну, вот и конец. Сейчас обольют хибару маслом и подожгут. – Он тщетно пытался открыть крышку люка, на котором покоилась половина крыши. – Не хочу гореть! Дайте погибнуть в честном бою, прихвостни эльфийские!

Горло капитана Мордора тоже перехватил спазм, паника затапливала сознание, заставляя беспорядочно хвататься руками за все доступные выступы и детали, и в это время в памяти вдруг всплыла Ленинская комната родной казармы и замполит батальона майор Хвостиков, проводящий беседу о выполнении воинского долга с агитаторами взводов. Прохаживаясь вдоль стенда с портретами членов Политбюро ЦК КПСС, майор в красках, помогая себе руками и богатой мимикой, повествовал об экипаже танка, который сломался на нейтральной полосе (лицо торжественно-суровое) и который гитлеровцы (легкое презрение) попытались угнать к себе (священный ужас перед перспективой плена) с помощью своего, гитлеровского танка (полное презрение к жалким потугам врага). Но (указательный палец вверх) к этому времени экипаж танка уже починил машину (укоризненный взгляд на курсантов, имеющих двойки по предмету «Боевые машины») и, запустив двигатель, утащил вражеский танк на свои позиции. Столь удачный выход из положения вызвал одобрительное перешептывание по рядам слушателей и придал лицу майора торжественно-праздничное выражение. Рассказ и тогда агитатору Попову понравился, а сейчас он просто вызвал бурю в душе.

– Стой, Гудрон, – завопил Серега, – погоди вылезать! Лучше помоги раздеться!

Орк осекся в крике и недоуменно воззрился на Попова.

– Хорош тормозить! Помоги мне все это снять, и я попробую пролезть в отделение управления. Запустим двигатель. Если повезет.

Гудрон ничего не понял, но уловил надежду в словах начальника, а потому без разговоров помог Попову стянуть теплую куртку, кольчугу и кожанку. Оставшись в одной рубахе, Серега пролез ногами за ограждение пушки и перегнулся под прицел. Открывавшийся лаз показался вполне проходимым, к тому же решимости придавал дымок, появившийся в танке. Где он находил себе дорогу, выяснять было некогда и незачем. Попов нырнул под прицел, вытягивая руки вперед, как прыгун в воду. В полумраке Сергей нащупал спинку сиденья механика-водителя и вдруг почувствовал, что застрял, зацепившись за что-то брюками. Сказать, что испугался, это не сказать ничего. Перспектива не просто запечься заживо в стальной коробке, а запечься вниз головой настолько ужасала, что он рванулся вперед, выдирая из седалищной части штанов огромный клок. Сбив спинку сиденья вперед, Попов головой вылетел к самым педалям, перемазавшись в грязи, скопившейся на днище. Задыхаясь от собственных сверхусилий и мата, Серега сумел-таки перевернуться и занять место на сиденье, отбросив назад тяжеленную спинку.

– Как вы там, господин? – робко поинтересовался Гудрон сверху.

– Каком кверху, – огрызнулся Попов, – не мешай пока.

Орк послушно замолчал. Дымом в танке пахло все сильнее, Сереге даже показалось, что он слышит потрескивание горящих бревен. Аккумуляторные батареи, конечно, были посажены, их хватило лишь на короткое включение маслозакачивающего насоса. Вся надежда была только на баллоны со сжатым воздухом – сильно стравить за это время они не могли. Теоретически.

Серега перекрестился дрожащей измазанной рукой (бабушка научила, на всякий случай, вот он и представился) и даванул стартер. Полсекунды, показавшейся Попову вечностью, двигатель молчал, и Серега уже видел свое обугленное тело, извлеченное торжествующими победителями из сгоревшего танка на позор и осмеяние, но вдруг мотор чихнул и завелся. Не веря ушам, он придавил педаль подачи топлива, и двигатель торжествующе взревел.

– Только не глохни, – зашептал Попов, аккуратно выжимая сцепление и сдвигая по гребенке рычаг на заднюю передачу, – потерпи, миленький, потерпи, хороший. Я знаю, воздуха тебе не хватает, пожар кругом, и на МТО ящики лежат, но мы же быстро, мы сейчас, задом, потихонечку…

Нога на педали сцепления дрожала, как в лихорадке. Стиснув зубы, Серега медленно и плавно отпустил сцепление. Танк дернулся и подался назад. Двигатель продолжал молотить, и Попов добавил газу. Машина поползла, через что-то переезжая и сбрасывая с себя остатки горящей уже крыши. В триплекс механика-водителя брызнул дневной свет, и Серега сунулся к нему, торопясь понять, что происходит снаружи.

Сначала ничего не было видно, кроме горящей избы, из которой он только что выбрался и дым от которой ветер сносил прямо на танк. Потом по мере продвижения назад, Серега разглядел пару тел на снегу, через которые переехали гусеницы, превратив в смятое тряпье, залитое темной кровью. Живых людей видно не было, лишь трупов становилось все больше по мере продвижения вверх по склону. Подгоревший и оборванный танком канат неопрятным удавом тащился следом.

Решив, что отъехал достаточно, Попов зажал правый рычаг и развернулся на месте, сдирая дерн. Прижал сцепление, тормоз, быстро переключился на первую и пошел вверх по заваленному трупами склону. Перевалил через гребень и встал. В прибор были видны шеренги гвардии Мордора и бегущие к танку люди с Анарионом впереди.

Серега заглушил двигатель и зарыдал, упираясь лбом в триплекс. Наверху что-то орал счастливый Гудрон. Через открытые люки ворвался поток свежего воздуха, который вытянул запах гари, а Попов все сидел, всхлипывая, размазывая по лицу сопли и слезы, никого не слыша и ничего не понимая. Наконец к нему пробился голос орка из башни:

– Господин! С вами все в порядке?! Ответьте, господин!

Серега всхлипнул последний раз, вытер изнанкой рубахи слезы и отозвался срывающимся голосом:

– Да в порядке я, в порядке. Башню поверни в сторону.

– А как?

– Я же показывал. Да ладно, стой. Сейчас обратно полезу.

Путь обратно в башню показался более длинным и трудным, но через пару минут Попов был в боевом отделении, а уж из люка его в четыре руки выдернули инженер и орк. Поэтому он сначала попал в объятия к Анариону, а затем чуть не закончил жизнь в стальных лапах Гудрона.

– Пусти, – сдавленно просипел Серега, – раздавишь, Железная лапа.

Гудрон аккуратно поставил его на ноги, которые неожиданно подкосились, и капитан Мордора был вынужден присесть на башню. Заботливые руки накинули ему на плечи куртку комбинезона. Вокруг танка начали собираться восторженные почитатели невиданной машины, но все резко исчезли с появлением Энамира.