Танкист Мордора - Павел Мочалов

– Чего тут было-то? – спросил себя Серега, но ответа не получил. В памяти всплывал лишь капитан Малина, торжественным голосом читающий постановление ЦК КПСС о борьбе с пьянством и алкоголизмом. Дочитав, Малина ткнул пальцем в Попова и строго сказал:

– Однако далеко не все комсомольцы нашего взвода сделали должные выводы из этого важного постановления партии и правительства. Так, курсант Попов?

– Похоже, что так, – пробормотал бывший курсант Попов себе под нос и, как был босиком, выскочил из шатра, пристраиваясь к ближайшему дереву. По счастью, выскочил он с тыльной стороны шатра, и единственным свидетелем этого оказался орк-часовой, прохаживающийся с огромной алебардой вдоль задней линии палаток. Орк отвернулся от засмущавшегося Попова и спокойно пошел дальше, как будто полуголые мужики выскакивают на него из каждой палатки.

Пока лишняя жидкость покидала тело, Серега понял, что за ночь погода существенным образом поменялась. Ветер прекратился, тучи ушли на юг, в Мордор, и поднявшееся над перелесками солнце как метлой убирало вчерашний снег. Но воздух еще не прогрелся, и утренний морозец выгонял из тела остатки алкоголя. Поджимая замерзающие пятки, Попов дождался окончания процесса и снова юркнул в приятное тепло шатра. Разыскал и натянул штаны с рубахой. От его возни светловолосая проснулась:

– Вы уже уходите, господин?

– Пора и честь знать. Засиделся я в гостях – аж до утра. Кстати, что я тут вчера творил?

– В том-то и дело, что ничего, господин, – опустила глаза девушка. Между тем проснулась и черненькая, оказавшаяся побойчее:

– Господин Энамир, с которым вы пришли, приказал развлекать вас и выполнять все ваши желания, любые, самые невероятные желания, господин.

– Во как? – заинтересовался Попов. – И чего я там пожелал?

– Ничего, господин, – развела руками черненькая, – мы-то думали, до утра не уснем. Боялись, что вдруг вы недовольным останетесь. А вы, как только господин Энамир вышел, упали навзничь и захрапели. Мы подождали до полуночи, вдруг вы проснетесь, но вы не просыпались, только стонали во сне так тяжело. Тогда мы вас раздели и сами заснули. Простите нас, господин.

– Да ладно, – махнул рукой Серега, – хотя и обидно, конечно, такой шанс упустил. С такими девчонками.

Светленькая потупилась, а черненькая, наоборот, перепрыгнула по подушкам к Сереге:

– Еще не все потеряно, господин. Зря вы оделись. Идите к нам, пошалим чуть-чуть. Вы молодой и достаточно симпатичный, мы уже давно не видели молодых людей. Господин Энамир добр с нами, но он очень занят, да и не молод, конечно.

– Молчи, дура, – попыталась одернуть ее светлая, – ты что несешь? Выбросит нас господин на улицу или вообще оркам отдаст. Молчи.

– Не выбросит, – отмахнулась черноволосая, – и сама ты дура. Куда он без нас? Пока новых найдет, пока к ним привыкнет. А без привычки у него не получится, ты же знаешь. Ну не уходите, господин, мы столько всего умеем и знаем, вам не будет скучно. Не уходите.

Серега заколебался, глядя в просящие глаза, но ситуацию разрешил чей-то деликатный кашель у «парадного» входа. Попов высунулся наружу и нос к носу столкнулся с Гудроном.

– Вы уже проснулись, господин? – виновато пробормотал орк. – Я боялся вас разбудить. Господин Энамир сказал, что вы здесь.

– Да не разбудил, не разбудил, видишь, я одетый. Извините, девчонки, служба, – помахал рукой Серега, – может, еще и увидимся.

– Мы будем ждать, господин, – это уже из-за упавшей занавески входа, судя по голосу – черноволосая.

Попов натянул сапоги, они вышли на улицу и двинулись к платформе, на которой орки уже драпировали танк мешковиной. За лагерем стучали в мерзлую землю лопаты – пленные рыли общую могилу для погибших. Гудрон показался Сереге одновременно и смущенным, и непонятно чем возбужденным.

– Что случилось, Гудрон-батыр? Если бы я не знал твой железный характер, я бы подумал, что ты чего-то боишься.

Гудрон закашлялся, потом повертел по сторонам головой и неожиданно подтолкнул Попова к ближайшим кустам с пожухлой листвой:

– На секунду, господин.

Они шмыгнули в хитросплетение ветвей, орк присел на корточки и потянул за собой вниз Серегу:

– Как будто бы нам по большой нужде приспичило, господин.

– Ну ты и конспиратор. Чего хоть произошло-то?

Гудрон еще раз повертел головой и, почти задевая Серегино ухо клыками, быстро прошептал:

– Этель нашлась.

От неожиданности капитан Мордора сел на холодную землю:

– Как нашлась? Где? Живая?

– Тише, господин, тише, – зашипел орк, – конечно живая, стал бы я из-за мертвой секретничать и предавать Властелина Мордора.

– Почему предавать?

– А вы сами не понимаете? Она дезертировала, боролась против нас, пусть даже недолго и безуспешно, и если я, урук, бывший гвардеец Мордора, ныне телохранитель капитана Мордора, помогаю ей избежать кары Темного Властелина, это как, по-вашему, называется? По-нашему, предательство.

– Уф, – Попов вытер неизвестно откуда взявшийся пот, – ничего я не понимаю в вашей жизни. Только, кажется, разберешься и по своим местам все расставишь, вдруг опять все перемешаете. Давай, рассказывай, быстро, но по порядку.

– Когда вы вчера ушли, мы с инженером еще немного поболтали и, когда поняли, что вы вернетесь или поздно, или даже утром, легли спать. А мне под утро, уже восток розовел, приспичило облегчиться. Неохота было вылезать, холодища такая, но, сами знаете, деваться некуда. Ну, стою, дело делаю, и вдруг слышу ее голос. Тихо, но рядом, почти как мы с вами сейчас. У нее плащ эльфийский был, господин, а это, считайте, почти невидимка.

– Ты же эльфийские вещи за версту чуешь, Гудрон?

– А этот плащ вообще не пахнет. Ни нами, ни ими, ничем. Магия эльфийская.

– Ну и дальше?

– Ну спаси, говорит, помоги.

– Нашла место, – покачал головой Серега, – сумасшедшая.

– А ей деваться было некуда, господин. Город вместе с посадом сожгли, в поле наши разъезды конные, а жилья человеческого вокруг на два дня пути нет, тут господин Энамир постарался. Всю ночь она под плащом среди трупов просидела, замерзла почти что насмерть. Ну и поняла, что ей теперь либо в лагерь, либо самой в труп превращаться.

– И где она сейчас-то?

– В танке, господин. Я Зиргана с его свиньями отпустил мертвых пограбить и провел ее.

– Там же холодно, в этой железяке.

– Я ей теплое одеяло туда отдал и куртку вашу. Ну и фляжку у Анариона стырил, заветную. Он все равно спал.

– Анарион не видел?

– Не должен. Спал он, говорю же.

– Так, хорош тут сидеть, – решительно поднялся Попов, – столько по нужде нормальные люди, да и орки, наверное, не сидят.