Танкист Мордора - Павел Мочалов

– Уже не чаял и свидеться, капитан. Крепко нас эти рыбоеды зажали. Да еще эльфы с их стрелами. Две наши атаки были отбиты, мы готовили третью.

– Я видел, – просипел Попов, – там весь склон трупами завален.

– Но и вы молодец, вырвались. Я только не понял, как? Ведь толкать вас было некому?

– Долго рассказывать. Но, в крайнем случае, эта машина может двигаться самостоятельно. Вот этот случай и наступил.

– Если мне будет позволено доложить, господин, – вклинился орк, – то это был настоящий подвиг. Нас заманили в заранее расставленную ловушку, подцепили канатом и хотели сжечь. Вон дым до сих пор сюда несет. Однако благодаря мужеству и находчивости капитана Мордора, ценная машина была спасена.

– А заодно спасена и ценная жизнь орка-телохранителя, – ухмыльнулся Энамир. – Насчет ловушки я только не понял. Был же четкий приказ – не приближаться к городу. Так, господин инженер?

– Вы правы, господин, – склонил голову Анарион, – это моя вина. Как инженер, я должен был предвидеть возникшие трудности с устойчивым положением на скользком и крутом склоне. Да и тролли мои перестарались – слишком далеко толкнули машину.

– Это я видел. Что, впрочем, не отменяет и заслуг капитана Мордора. Я доложу обо всем Повелителю. Сколько вам нужно времени, чтобы восстановить машину?

– Вы снова хотите атаковать? – ужаснулся Серега. – Сегодня? Сейчас?

– А вы предлагаете мне торчать здесь до нового явления Мелькора? Только потому, что осадная машина попала в переплет, а гвардия Мордора потеряла едва полторы сотни бойцов? Снег прекратился, до сумерек еще далеко, вы живы и здоровы, что мешает продолжать штурм?

– Там на воротах была Этель, – тихо сказал Попов.

– Что? – не понял Энамир.

– Под наши выстрелы вышла пропавшая девчонка, господин. Сама вышла или ее заставили, непонятно, но я тоже видел ее, – снова встрял в разговор орк.

Энамир фыркнул:

– Что за глупости? Мы все равно собирались брать крепость штурмом, а во время падения города, как правило, гибнет много людей. Если она сбежала от Повелителя, то ее смерть будет закономерным итогом предательства. Если же она осталась верна, выполняла какое-то тайное поручение и при этом погибла, то честь ей и хвала. Какие вообще проблемы? Пусть хоть все женщины и дети этого паршивого городишки выйдут перед воротами – это не помешает выполнению приказа Повелителя. Он приказал – и я исполню. Когда вы будете готовы?

– Через час. – Попов был слишком опустошен морально, чтобы спорить.

– Хорошо. Через час мы возобновляем обстрел. – Энамир развернул коня и поехал к орочьей пехоте.

Час повторной подготовки Серега провел как во сне. Вокруг сновали орки Зиргана, которые вовремя сбежали от танка и остались живы, топталась новая пара троллей, как уверял Анарион, гораздо более сообразительная, распоряжался Гудрон, нашедший для капитана новые брюки, а перед глазами Попова все стояла Этель. Он вымыл лицо и руки снегом, поменял брюки, вновь надел куртку и кольчугу, загрузил в танк новые снаряды и выбросил стреляные поддоны, распорядился отвязать от буксирных крюков изнахраченный канат, а Этель все стояла и стояла на полуразрушенном балконе, и северный ветер развевал ее волосы. Гудрон понял отрешенность командира по-своему:

– Анарион все объяснил троллям, господин, нас катят только до гребня, и ни на шаг дальше. Если же они снова совершат вылазку, мы тут же откатываемся назад за пехоту. Все будет нормально.

Серега вяло махнул рукой:

– Плевать.

– Как это плевать, господин?

– Слюной. Как Остап Бендер советовал.

– Кто?

– Да никто. Не смогу я выстрелить, если она опять появится, понял? Не смогу. И вообще, ты уверен, что мы все делаем правильно? Что Энамир прав, укладывая вас, уруков, под стенами этого города, жители которого всего лишь хотят жить так, как хотят они, а не мы?

– Тише, господин, – взмолился Гудрон, – прошу вас, тише. Кругом столько ушей и языков, вы даже себе не представляете. Они донесут Повелителю, а я не донесу. Как вы думаете, что решит Повелитель? Он решит, что вы приносите ему много пользы, в отличие от никчемного орка, который даже не выполняет свои прямые обязанности. Где тогда окажется голова Гудрона? На стене Лугбурза, конечно, выставленная в назидание другим бездельникам.

– Хорошо, я молчу о целесообразности вашей внешней политики, – буркнул Серега, – но что прикажешь делать с личными чувствами?

– Мы в армии, господин, – развел лапами орк, – а здесь всегда общее выше личного. Мне тоже нравилась эта полуэльфийка, было в ней какое-то необъяснимое притяжение. Но у нас приказ – четкий и недвусмысленный.

– Ну да, а представь, что на стену вышла бы твоя мать?

– Уруков забирают от матерей еще маленькими, и я не знаю, кто моя мать, где она и что с ней. Да и вряд ли бы она оказалась у рыбоедов.

Серега в отчаянии махнул рукой:

– Ты опять все понимаешь буквально, Гудрон. Так же, как с анекдотами Анариона. А я не смогу по ней стрелять, не смогу. Атакуйте эту крепость сами, как хотите. Я отказываюсь.

Морда орка стала до крайности серьезной.

– Не говорите так, господин. Вас просто убьют. Вернее, сначала арестуют за невыполнение приказа, потом доставят в Лугбурз, и вы умрете. Хорошо, если сразу и быстро. Но, скорее всего, медленно и мучительно. Вы этого хотите?

– И что, у меня теперь постоянно не будет выхода? Возможности достойно выйти из этой игры?

Гудрон остался все так же мрачно-серьезен:

– Из этой игры просто так не выходят. Мы, уруки, бьемся за свое место на этой земле, и ставка в этой игре – наше существование. Поэтому мы поддерживаем Темного Властелина. Мелькор – создатель всего орочьего народа, а Властелин Мордора – отец уруков, лучшего племени орков. Настанет день, и мы займем подобающее место в ряду народов Арды, место хозяев, а не рабов, охотников, а не добычи. Тогда настанет и мир во всем мире. Вот за это светлое будущее мы и сражаемся, за него мы готовы умирать и убивать других. И вы, господин, или в одном строю с нами, или против нас. Нейтральной позиции здесь нет.

– Другими словами, или я стреляю в человека, который мне дорог, или меня убьют? И все это ради светлого будущего?

– Великая цель оправдывает способы ее достижения, – пожал плечами Гудрон. – Если люди, гномы, эльфы и прочие сопротивляются всеобщему счастью, разве не вправе мы применить силу? На пепелище этого мира мы возведем новый справедливый мир, где не будет высоких и низких рас, не будет никаких избранных народов, а заслуги каждого будут оцениваться Повелителем по их пользе обществу. Он – майар, разве можно найти судью беспристрастнее?

– Ты хочешь сказать, – Серега аж головой замотал, – что вы тут коммунизм строите: от каждого по способностям, каждому по потребностям?