Безумный Макс. Ротмистр Империи - Михаил Ланцов

Через пятнадцать минут колонна достигла первого железнодорожного моста через Одер. Остановилась, пропуская состав в Позен. После чего продолжила движение. Оставив лишь отделение линейного взвода с бронеавтомобилем и сапером, чтобы прервать это безобразие. Заранее заготовленные фугасы, электрозапалы и подрывная машинка[88] радикально облегчили это дело. Быстро, ловко и просто.

За спиной, в городе, слышали редкие выстрелы. Меншиков улыбнулся. Кто-то не выдержал и сорвал с места ландвер, сняв охрану со складов. А обыватели бросились их грабить. Голод не тетка. Впрочем, беспорядки были очень своевременны. Пусть и ненадолго, но они затрудняли его преследование…

1915 год, 26 июня. Ноймаркт в Силезии[89]

Выйдя из Бреслау и взорвав оба железнодорожных моста, Максим направился вдоль Одера по направлению к следующему транспортному узлу – городку Кроссен. То есть вернулся к своему же плану, поданному им в Ставку в качестве дезинформации. Само собой, в переработанном формате. Ведь в Берлине после вчерашних чудес его должны были полностью отвергнуть и бросить все силы для блокирования Максима в Позене.

Разогнался. Разбежался. Но далеко не ушел. Застрял уже в тридцати километрах от Бреслау – в местечке Ноймаркт. Буквально на ровном месте.

Бам! Бам! Бам!

Ударили малокалиберные пушки, обстреляв бронеавтомобиль. Два снаряда ушли в молоко. А один, пробив насквозь мягкое котельное железо, взорвался сразу за боевой машиной, положив экипаж сопровождавшего его мотоцикла с коляской.

В самом бронеавтомобиле тоже были потери – одного члена экипажа убило. Однако боеспособности и подвижности он не потерял. Не растерялся и ударил по артиллеристам, выдавшим себя облачками порохового дыма – видимо, били из старых орудий, работавших еще на «дымаре». Начал молотить по батарее из пулемета да назад сдавать, за поворот от греха подальше.

Из-за этого неприятного инцидента Меншиков был вынужден остановить колонну. Объезда не было. Слева – паханое поле, справа тоже. А единственную дорогу обхватил небольшой городок, раскинувшийся по обе стороны от нее.

Войск здесь не могло быть много даже теоретически. Размещать негде. Рота будет – уже хорошо. Но пушки портили всю «малину» и не давали нахрапом взять позиции.

Вперед выдвинулось несколько егерей, которые аккуратно пробрались в сопряженные дома и прицельным огнем из своих «оптик» спровоцировали вскрытие позиций. Конечно, с той стороны постреливали и из «маузеров», но не очень результативно. Без оптических прицелов сложно ловить «гостей» в окнах. Тем более что егеря к самому окну не выходили, предпочитая стрелять из затемненной глубины помещения.

Иными словами – полдюжины егерей связали немцев вялотекущим боем. Тем временем остальные аккуратно «пробирались огородами». То есть пытались пролезть по опасным узким «тропинкам» параллельных, вполне себе средневековых улиц. Не могли же они всюду пушек наставить? Главное – прорваться поближе. А там гранатами закидать можно.

Бронеавтомобиль медленно ехал по улочке[90], идущей параллельно дороге. Вдруг послышались выстрелы. Слишком громкие для винтовок и слишком тихие для пушек. А он встал как вкопанный, словно что-то в нем заклинило.

Егерь, сопровождавший это отделение, выглянул из-за боевой машины и открыл огонь. Бойцы выступили вперед и поддержали его из своих легких самозарядных карабинов. Благо вся улочка меньше двухсот метров. А значит, простреливалась пистолетным патроном замечательно.

Открылись дверцы бронеавтомобиля[91], и командир боевой машины закинул вперед, шагов на тридцать, дымовую шашку. Но это только спровоцировало боевую активность немцев. Ударил станковый пулемет, молчавший до тех пор. Он попытался уничтожить тех, кто лез сквозь дым на приступ. К счастью, этого никто делать не стал. Напротив – люди отошли за бронеавтомобиль.

А вот с ним получилась сущая беда. Ему чем-то расковыряли лобовую проекцию, накрутив дырок и разбив двигатель. Так что самостоятельно двигаться он больше не мог.

– Где они засели? – поинтересовался Меншиков у егеря.

– Вот в этом здании, – уверенно ткнул он в карту. – И вот тут. И вот отсюда тоже постреливали. Но их там не очень много. Казалось, будто в каждом из них всего человек по пять, не больше.

– Достанешь? – спросил Максим у командира авто-САУ.

– Отчего не достать? – задумчиво потеребив затылок, ответил он. – Достану.

– Там еще где-то внизу пулемет.

– Завалит его, – отмахнулся артиллерист.

– Действуй, – кивнул ротмистр.

И тот отправился подготавливать удар. А Меншиков остался на наблюдательном посту, изучая в бинокль ситуацию там, на улочке. Немцы продолжали постреливать из каких-то старых ружей… или винтовок по бронеавтомобилю, оставшемуся стоять на дороге. Вон – то и дело ухало что-то раскатисто и дымное облачко появлялось.

Через некоторое время на наблюдательный пост прибежал наблюдатель-корректировщик. А двое бойцов-связистов проложили короткий телефонный кабель и поставили полевой телефон. Для прямой связи с батареей.

Бум! Ухнул 90-мм миномет, и на дороге возле тех домов поднялся султан разрыва. С недолетом метров в двадцать. Корректировщик о том уведомил кого-то на другом конце «провода». Бум! Ухнул еще раз миномет. Еще корректировка. Бум! Еще одна. Бум! Четвертая. А уже после пятого выстрела все три 90-мм миномета ударили беглым обстрелом, выпустив тридцать мин, вставшие сплошной чередой разрывов.

И пехота пошла вперед. На штурм. Ведь противник, если он и выжил в тех немало поврежденных зданиях, сейчас деморализован, дезориентирован и частично контужен. Схема стандартная. Подошли. Кинули гранату. Вошли. Добили. Продвинулись дальше…

– Ваше высокоблагородье, – радостно воскликнул подбежавший солдат. – Взяли.

– Нашли, чем стреляли?

– Нашли. Там такие дуры… – размахнулся руками солдат, словно заправский рыбак, показывающий улов.

На проверку «дурами» оказались 23,5-мм крепостные ружья системы Дрейзе образца 1865 года[92]. Игольчатые. Под бумажный патрон. Анахронизм редкостный. Но дюжину миллиметров котельной стали на такой дистанции они били, как картон, обычной свинцовой пулей.