Помолвка с чужой судьбой - Екатерина Островская

– Один утонул на Мальдивах во время подводной охоты, другой погиб в ДТП в Греции – на серпантине отказали тормоза, у третьего случился сердечный приступ в отеле в Нью-Йорке – не успели довезти до госпиталя, а четвертый скончался от удушья. У него и в самом деле была астма. И во время очередного приступа лекарства под рукой не оказалось. Успел вызвать охрану, а те, не зная, что делать, вызвали врача. Врач прибыл, но лишь для того, чтобы констатировать смерть…

– Был еще один – немолодой партнер, владевший карьерами. У него ведь тоже сердце прихватило.

– Хороший бизнес был. Тысячи тонн гравия и щебенки ежедневно улетали. Ракитин тогда, войдя в его долю, принес подряды на строительство Кольцевой дороги. Тот человек разбогател неожиданно для себя. Отмечал день рождения, пил беспробудно, потом вызвал молоденькую проститутку, принял лошадиную дозу виагры, а как это сочетается с трехдневным беспробудным пьянством – известно. Когда почувствовал боль в сердце, естественно, проглотил горсть таблеток нитроглицерина. Или что там сердечники принимают. Это и усугубило. Проститутка сбежала, конечно, прихватив его бумажник и золотые часы.

– Не блондинка, случайно?

– Какая разница? Путану задержали через пару дней. Она все с подробностями рассказала… Но у того скрытая камера в спальне была – любил человек просматривать иногда подробности своих утех.

– У него тоже было криминальное прошлое?

– Нет, как ни странно. Долгое время работал на железной дороге, высоких должностей не занимал, а карьеры ему практически даром достались. Бывшие владельцы разорились и просили лишь обеспечить вывоз продукции полувагонами для сыпучих грузов, потому что сбыт у них и так был налажен. Небольшой, правда. Но мы, кажется, отвлеклись.

– Я просто пытаюсь выяснить, кому были выгодны все эти смерти, – объяснила Бережная.

– Ну, уж точно не Ракитину. Хотя некоторые оставшиеся в живых члены правления думали на него.

– Кто? Рогожкин?

Рубцов покачал головой и кивнул.

– Он. Но потом и Рогожа согласился, что Ракитину это не надо. Перед самой своей смертью он даже приходил к Николаю Николаевичу советоваться. Сказал, что будет разводиться, Шопоголикова его стервой оказалась, он, конечно, мог бы ее успокоить, но решил со своим прошлым завязать – надоело в догонялки с полицией играть. Спросил, если он документально передаст свои акции в управление Ракитину, сможет ли эту сделку оспорить жена… А после развода хотел акции снова вернуть… Был такой разговор. Но почти сразу его и, простите за выражение, грохнули.

– Я интересовалась немного тем покушением, – сказала Бережная. – Рогожкин вышел из клуба, подошел к машине. Рядом притормозил другой автомобиль, водитель которого выпустил в него всю обойму. Семь пуль попали в Рогожу. Рядом оказалась клиника пластической хирургии, водитель и телохранитель Рогожкина подхватили босса на руки и бегом туда. В принципе, все правильно сделали, но поздно. Тамошние хирурги начали пули вынимать, и сразу произошла остановка сердца. «Скорая» приехала, но и они бы ничего сделать не могли. Его тело сразу в морг отправили. Кто опознавал тело?

– Жена, разумеется. Она тогда была вне подозрений. Она же потом распорядилась о кремации, хотя Плахотников – лучший друг Рогожи – наезжал на нее: дескать, не по-пацански это. Нужна могила, памятник из мрамора, гора цветов, музыка, толпы соратников… А потом, когда ваш коллега Евдокимов ее раскрутил… Точнее, он раскрутил ее любовника на чистосердечное признание, но она и после не призналась. На суде падала в обморок, кричала, что все это оговор, даже если у нее и было что-то пару раз с тренером по фитнесу, то это не значит, что она не любила мужа. Ей дали двенадцать лет, а убийце за сотрудничество со следствием – восемь. Не думаю, что ему там легко. Рогожу помнят как правильного пацана, хотя он и стал барыгой, а увести у авторитетного человека жену, а потом его же и грохнуть…

– Не выяснили, была ли у Рогожкина в последние дни постоянная любовница-блондинка?

– Не удалось узнать. Но у него разные были. Вообще Шопоголикова была достаточно эффектной бабенкой – бывшая модель как-никак. Но своя жена – это как вчерашняя каша, всегда хочется чего-нибудь свеженького. Это не мое убеждение, а мудрость, которую исповедуют такие люди, как Рогожа, например. Мои парни сейчас разыскивают бывших сокурсниц Сидоркиной, то есть этой Хрипловой. Появится информация, сразу поделюсь… Она – единственная ниточка, но если упрется, доказать что-либо будет трудно. Едва различимое пятно вместо лица на снимке с камеры возле дома Гасилова доказательством не является. Место нахождения ее телефона в момент убийства – тоже. Телефон она сменила уже несколько раз, может хоть каждый день менять, да и вряд ли она каждый номер оформляет на себя, пользуется купленными с рук и избавляется каждый раз после одного-двух сделанных звонков. Засаду у матери или у тетки, вернее, у двоюродной бабушки, устраивать бесполезно, она теперь там никогда не появится. Однажды выкрала документы у старушки. Оформила на нее дорогой автомобиль, документы вернула – и гуд бай, бабка. А вообще я мало верю в то, что эта девушка так долго крутится возле нашего концерна, вернее, рядом с некоторыми членами совета директоров, и не попадает в зону нашего внимания.

Похоже на то, что нас очень грамотно направили по ложному следу, которым мы увлеклись, перестав работать в верном направлении.

– Но вы же не можете установить местонахождение Хрипловой. Фамилию она не меняла в связи с замужеством, за рубеж не выезжала, в криминальные сводки не попадала, хотя, по утверждению матери, отец-уголовник ввел ее в свой криминальный круг.

– Так, может, ее уже и на свете нет? Вы же не хуже меня знаете, насколько жестока воровская среда. Сделала что-то не так – надо отвечать. Если выставили на трассу для отработки, то это самое мягкое наказание… А ведь и там долго не живут. Но мы продолжаем искать.

Рубцов посмотрел на часы.

– Как время-то летит! Надо домой спешить, а то отоспаться не успею. Если у вас ко мне есть еще что-то…

Вера покачала головой:

– Не смею задерживать.

Утром Бережной сообщили, что на счет агентства поступила крупная сумма. Судя по всему, Вероника Ракитина посчитала, что агентство выполнило все условия договора. Но Вера так не считала. Во-первых, с Ракитина не сняли обвинений, а во-вторых, для того, чтобы считать договор исполненным, нужны две подписи под протоколом – исполнителя и заказчика. Если переводом средств Вероника дала понять, что в услугах агентства больше не нуждается, то должна была хотя бы позвонить и сообщить об этом лично.

Она и позвонила вскоре с неизвестного номера. Хотя сначала прозвучал мужской голос, который поинтересовался, не под контролем ли их разговор.

– У меня защита на всех телефонах, кроме того, офис постоянно проверяется на жучки. По оконным стеклам разговор тоже не считывается.

– Будем надеяться, – сказал голос, и через пару секунд прозвучал уже голос Вероники: