Полнолуние - Андрей Кокотюха

— Но слюну животного от человеческой отличите?

— Да, тут не ошибусь.

— Тогда начнем снова — удалось, Саввич?

Нещерет вздохнул:

— Наверное, больше тянуть нет смысла. Анализ вышел.

Доктор по привычке топтался на месте, передвигаясь в сторону, и тянул с ответом. Явно не возражая, чтобы ответ тащили из него клещами. Из этого Левченко уже понял, каким он будет. И все равно нажал снова:

— Что? Колитесь, Саввич, ну!

— Слюна человеческая. Вы это хотели услышать, Андрей? На нашу… мою медсестру Любу напал и перегрыз горло не человек. Но слюна человеческая. И все-таки это не совсем человек. Существо, либо раньше бывшее человеком, либо способное превращаться в человека. Правда запутанно? Бред, не так ли? Хотите, чтобы я закончил? Так я закончу. Возможно, очень возможно, что на других… другие… Словом, на всех людей нападало это самое… существо. Довольны?

— А ночью от меня убегал волк.

Это прозвучало очень буднично.

Левченко не ожидал от себя такой реакции. Так, будто человек-волк — обычный порядок вещей.

Война учит ничему не удивляться.

Голуб узнал этот сломанный нос.

Увечье на лице сразу бросалось в глаза. Это не привлекало специального внимания, потому что вокруг сейчас хватало не только взрослых мужчин, но и женщин и даже детей, лишенных войной рук, ног, глаз. Рядом с безногим танкистом, у которого еще и обгорела часть лица, бородач с неуклюже вывернутым набок, расплющенным на переносице носом выглядел чуть ли не баловнем судьбы. Но взгляд Голуба зацепился за что-то знакомое — и он тут же отодвинулся в сторону, чтобы Офицер случайно его не заметил.

Почему и каким образом тот вынырнул именно в Сатанове, Голуб понятия не имел, но особенно этим не обеспокоился. Игоря Вовка он оставил на берегу реки, в тайге, возле подрезанного Балабана. Теперь Офицер тут, их пути пересеклись, и такой расклад Голуба не удивлял. Разве что в который раз получил подтверждение: мир на самом деле теснее, чем кажется. И сразу начал думать, чем грозит или, наоборот, помогает ему появление типа, с которым довелось вместе рвать когти.

Рассказать Теплому про Офицера нужно. Вряд ли он легавый, и там, в лагере, мусора провернули хитрую комбинацию с его вводом в ближний круг Проши Балабана. Конечно, от них можно ожидать какой угодно подлянки. Но на выходе любая игра должна была иметь старт и финиш. Реальной же, вменяемой конечной цели именно для такой долгосрочной комбинации Голуб со всем своим немалым криминальным опытом не видел.

Вывести на побег самого Балабана? Для чего? Ну, допустим, был план, но его и правда мог поломать Голуб. В таком случае для чего играть дальше?

Нет, сто пудов… Хорошо, пусть девяносто, железных девяносто, что Офицер выбрался из тайги. Ему тоже подфартило, и теперь они в одинаковом положении. Это может пригодиться Жоре Теплому — а может и не заинтересовать. Подумаешь, еще один бродяга-беглец. Толку с него.

Собственный вид Голуба позволял слиться с толпой и раствориться в ней. Старая, местами дырявая кожаная летная куртка поверх много раз стираной гимнастерки без ремня, такие же старые солдатские галифе, давно не чищенные сапоги. Вместо пилотки или фуражки — обычная кепка, козырек низко на глазах. К тому же старательно хромал, притворяться комиссованным после ранения помогала самодельная трость. В задымленную и заплеванную чайную при местном базаре зашел один из десятков тысяч неприкаянных горемык, одетых с чужого плеча. Подобные ему где-то в скитаниях или потеряли, или пропили все более-менее пристойное, что имели. И наверняка знают — никто нигде их таких с фронта не ждет, вот и пытаются хоть где-то кинуть якорь. Чтобы не скатиться в нищенство, потому что скоро зарядят дожди, дальше — холода, крыша над головой позарез нужна. Если повезет, то и пригреет какая невеселая вдова. Все ж таки руки-ноги при мужике, а хромает — так бог с ним, не так страшно, не человеческий обрубок.

Конечно, Голуба сейчас вдовицы не интересовали. Под видом комиссованного красноармейца, которому нужно за что-то зацепиться и на какое-то время осесть, он толокся среди людей, ненавязчиво расспрашивал о работе и будто между прочим намекал: мол, есть ли тут в селе военный склад? Фронт давно и быстро пошел вперед, однако склад остался. Поставили взвод солдат для охраны, командир наладил караульную службу. Но чем дальше, тем больше молодым здоровым бойцам надоедало сидеть в глубоком теперь тылу. Правда, не всем, кое-кто даже успел поджениться среди местных. Но приказа отправляться на фронт не поступало. Наоборот, часть склада переоборудовали под продуктовый, для местных нужд. Да и обмундирование новенькое осталось на балансе. Не только советское. В наследство от немцев, которые этот склад еще раньше оборудовали на околице, в старой конюшне, перешли комплекты формы и постельного белья достаточно пристойного качества.

Итак, с мая склад из сугубо военного, интендантского объекта превратился в целое структурное подразделение. Уже только стеречь его недостаточно: оброс тыловой бюрократией, которая нуждалась в кадрах. Так что «на складах», как говорили в Сатанове, можно было найти работу. Тем более вчерашним фронтовикам, которые имели целые руки и крепко держались на ногах.

Склад, вернее его содержимое, интересовал Жору Теплого уже давно. И подбираться туда нужно было долго и осторожно, шаг за шагом, не вызывая лишних подозрений.

Замысел был очень простой. Одним наскоком захватить все, что можно забрать со складов за раз. Марш-броском рвануть от Сатанова до Проскурова, там скинуть всю добычу оптом по заранее договоренной цене барыгам — и раствориться с живыми деньгами. На этом этапе Теплый рассчитывал распустить банду, чтобы потом, через какое-то время, встретиться подальше отсюда. Желательно в большом городе. В Киеве, а еще лучше — в Харькове, откуда до Жориных родных мест рукой подать.

Как успел убедиться Голуб, земля в Каменце и вокруг начинала гореть у Теплого под ногами. Потому тот обрадовался его появлению, пусть и устроил неприятную проверку. Ведь он — новый в этих краях человек, нигде не светился и способен передвигаться по городу и окрестностям свободнее других. Придумать соответствующую легенду — и можно посылать кента в разведку. Задание Голуба — вынюхать все связанное со складами.

Ясно, расклад смены караула вряд ли выйдет узнать. Такие вопросы сами по себе звучат подозрительно. Но стоит попробовать разговориться с кем-то из служивых. Они же скучают, когда идут в увольнение, — им некуда себя девать. Разве что чайная при базаре, ее мужчины не обходят, и бойцы, которые несут службу на складах, ничем не хуже. Какие еще развлечения в небольшом поселке…

Вот почему Голуб пошел в чайную.

Где и узрел Офицера.

Тот зашел в затянутое сизым табачным дымом помещение, сразу двинулся к самодельной фанерной стойке, поздоровавшись с несколькими знакомыми по пути. А Голуб, расположившись с кружкой пива в компании таких, как он сам, всего лишь в нескольких метрах от того места, немедленно закашлялся. Опустил голову, позволил похлопать себя по спине. При этом переместился так, чтобы Офицера ему перекрыл один из новых знакомых.