Горбачевы. Чета президентов - Сергей Платонов

— Можно согласиться, что программа в каком-то смысле сборник догм, особенно если признано, например, съездом партии, что ее положения устарели. Но ни один последующий съезд на это не указал. Значит, программа действует. И пока это не догма. Кто нас гонит? Через полгода состоится XXVII съезд партии. Это даст возможность проверить свои старые решения в свете новых фактов, нового опыта. Пусть съезд выскажется на этот счет. Политбюро не может его подменить. И еще, Михаил Сергеевич, не слушайте таких экспертов, как Арбатов. Для них все советское — плохо, все американское — хорошо.

— Естественно, съезду решать, но встреча с Рейганом уже через месяц. И нам надо определиться с нашей линией, — более примирительно отозвался Генсек.

Но на предостережение о вреде арбатовщины не прореагировал. Только посмотрел в ту сторону, где сидели приглашенные эксперты, и среди них Георгий Аркадьевич Арбатов — на то время самый ближайший его советчик. Возникла пауза. И в разговор вступил Громыко, который четыре месяца как занял пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР.

— Михаил Сергеевич, встречу можно перенести. Борис Николаевич дело говорит. Нас никто не гонит. В мае, еще будучи министром, я встречался с госсекретарем Шульцем и понял, что Рейган тоже не торопится.

— Это точно. Экономика трещит по швам не у них, а у нас. В США она как раз на подъеме. Мы свою без быстрого и резкого сокращения военных расходов не выправим. Так, Николай Иванович?

— Именно так, — откликнулся председатель правительства Рыжков. — На «военку» приходится сорок процентов расходов бюджета. Бремя для экономики страны непосильное.

И тут опять не выдержал Алиев:

— Экономику конверсией не исправить. Она сама потребует огромных расходов. Предлагаю постепенно сокращать выпуск обычных вооружений и количество призываемых в армию. Вывести войска из Монголии. Этим успокоим и приблизим Китай. Сократить войска в Германской Демократической Республике. Но не трогать ядерный арсенал. И не заявлять, что он не будет применен. Пока они думают, что мы можем им воспользоваться, до тех пор будут с нами считаться. Мы-то с вами уверены, что первыми ядерный удар не нанесем.

— Ну, а чем же прикажешь, Гейдар Алиевич, лечить экономику? — явно недовольным тоном спросил Горбачев. — За три года, что ты в правительстве, можно было бы и разобраться.

Почувствовав, куда подул ветер, и желая снять возникшее напряжение, за своего первого заместителя вступился добрейший Рыжков.

— Михаил Сергеевич, вы знаете, что мы готовим программу экономических реформ. Товарищ Алиев принимает в этой работе активное участие. В установленные вами сроки она будет доложена на Политбюро. Сейчас предлагаю не уходить от повестки дня. О нашей позиции в отношениях с Америкой. Как член Политбюро и председатель правительства считаю, что есть две важнейших проблемы. Первая — обоюдный риск случайного применения ракет стратегического назначения, и второе — угрожающее противостояние между нами в центре Европе. Их разрешением и надо безотлагательно заняться на предстоящей встрече. Заявлять о масштабном сокращении ядерного вооружения и тем более об отказе от его применения нельзя. Это будет расценено как слабость со всеми вытекающими последствиями.

В разговор вновь вступил Громыко.

— Полностью согласен с мнением Николая Ивановича. Эксперты уже говорили о том, что объявленная Рейганом американская программа СОИ, или звездных войн, это блеф. Так не нужно на нее обращать внимание. Тем более что у нас есть чем «пробить» такой щит, если он и будет создан. Вспомним, как отреагировал Сталин на сообщение президента Трумэна о создании Соединенными Штатами атомной бомбы. А никак! И ускорил создание своего атомного оружия. Так что пусть блефуют. Если же мы заявим, что социализм не стоит того, чтобы за него воевать, вообще-то так думать для людей нормально, мы развалим социалистическое содружество. Этого от нас ждут многие, в том числе недоброжелатели внутри самого содружества. Войска и обычное вооружение в Европе сокращать надо, но обоюдно. Если уйдем оттуда совсем, завтра там и у наших границ будут хозяйничать американцы. Тогда теперешние военные расходы покажутся нам семечками. Впереди борьба за ресурсы, в том числе водные и продовольственные, и надо быть к этому готовыми.

«Мистер нет», как звали Громыко американцы за неуступчивость на переговорах, хотел еще сказать, что в международной политике, как подсказывает его почти тридцатилетний опыт министра иностранных дел, нельзя показывать партнерам всю задницу. Ибо мир в принципе не меняется. И, как раньше, остается миром рисков, насилий и конфронтации. Но, увидев нетерпение на лице Горбачева, передумал и опустился в кресло.

Генсек действительно начал нервничать, так как разговор пошел вопреки его мнению и желанию. После поездки в Париж и контактов с иностранными лидерами в Москве, например, таким, как премьер Индии Раджив Ганди, он, как ему казалось, уже знал, чего ждут от него политики, да и народы тоже. «Они ждут свежих идей, а эти тащат из старых сундуков пропахшую нафталином брежневскую разрядку. Но она не решила кардинально ни одного вопроса в деле безопасности. Десять лет топтались на месте. Три раунда женевских переговоров результата не дали. Застряли в спорах о формулировках соглашений. Так не годиться. Надо придать отношениям динамизм. И я это сделаю. Я пойду так далеко, что им и не снилось. Я «затюкаю», «забью» Рейгана открытостью. И переиграю этого актеришку-радиорепортера. Пусть мир увидит, что СССР возглавил лидер с действительно новым мышлением».

Размышления Михаила прервал Шеварднадзе, который почувствовал, что пора помочь шефу, а заодно заявить о себе как новый глава ведомства внешней политики.

— Министерство иностранных дел предлагает в отношениях с Вашингтоном в качестве стратегической задачи добиваться полного доверия на основе взаимного отказа от претензий на мировое господство и идеологии классовой борьбы. Не изменяя, конечно, курсу на социалистический выбор. Приведу цитату: «Русские стремятся к мировому доминированию, и быстро наращивают средства для того, чтобы стать самой могучей имперской нацией которую когда-либо видел мир». И дальше о нас: «Люди из советского Политбюро не беспокоятся о тенденциях общественного мнения. Для них пушки важнее масла». Вот как нас видит Маргарет Тэтчер, ближайшая союзница и личный друг Рейгана. Он с ней солидарен. Нам необходимо разрушать такие оценки. Мы подготовили в качестве стратегической концепции следующие рекомендации:

1. Не отступать от парижских заявлений и продолжать настаивать на рассмотрении и реализации наших мирных инициатив;

2. Не «заводиться» по региональным проблемам и теме «еврейства»;

3. Настаивать на том, что эта встреча лишь начало большого и регулярного диалога и вообще — «надо уметь жить вместе», открыто. Мы разные, но надо научиться уважать эту разность;

4. Не раздражать Рейгана по мелочам, чтобы не подыгрывать ястребам в конгрессе США.

Пусть вначале мы не добьемся явного стратегического эффекта, но морально-политическую выгоду от мирного наступления получим быстро. По большому счету, мы такие, как все, и надо возвращаться в общую семью народов. Такова позиция МИДа.