Зона поражения - Леонид Смирнов

— А тебе не кажется, что мы слишком часто повторяем эту фразу? — вдруг задумчиво произнес Непейвода.

— Ты прав. Первая Конкиста оставила после себя одни руины и пепел. Выжгла память о сотнях культур почище любой Сверхновой. Гигиенично и практично: и планеты целы, и брыкаться некому.

— Слишком просто все списывать на Конкисту. И потому подозрительно, — заметил ходячий муравейник. — А был ли мальчик-то?

— Ты имеешь в виду: была ли вообще Первая Конкиста? Или Большая Чистка проводилась во все времена и, быть может, идет даже сейчас?.. — Платон замолк. — Есть такая гипотеза. В кругах отпетых правозащитников. Вот только фактов нет никаких. Уж больно хорошо заметают следы эти чистильщики. Людям такое не под силу. Если кто и чистит Галактику, то не мы.

Непейвода молча покивал шлемом, а потом спросил:

— Такие штуки уже находили?

— Нет. Только плоские изображения. То-то и оно…

Археолог стал внимательно разглядывать статую, поглаживать ее рукой, потом повернул на бок и продолжил осмотр. Очередное бережное касание задело какой-то незаметный бугорок, и в спине статуи вдруг открылась плотно пригнанная дверца размером с ладонь. Внутри обнаружились непонятные колесики и рычажки из белого металла — ну совсем как в древних земных часах. Там что-то слабо тикало, но никакого движения заметно не было.

Дом оцепенел на мгновение, потом рявкнул:

— Закрой немедленно! Нам что, проблем не хватает?!

Но было уже поздно: странный механизм пришел в движение. Тотчас пронзительно заверещал встроенный в корпус Автомедика анализатор.

Автомедик стоял в Платоновой палатке. Археолог пользовался этим назойливым устройством, только борясь с растяжениями и вывихами, а потом переводил его в режим ожидания — иначе замучает дурацкими советами и предупреждениями: туда не ходи, этого не ешь, тяжести не поднимай… Автомедик включился сам, подавив блокировку — знать, угроза возникла нешуточная.

— Обнаружил вирусную инфекцию неизвестного вида! — затараторил Автомедик, спеша сообщить как можно больше, пока есть кому слушать. Одновременно в наушниках шлемов раздавалось тихое шипение: статуя испускала газ. — Начальная численность вирусов — четыре биллиона. Удвоение каждые восемь миллисекунд. Предполагаемая скорость распространения воздушным путем…

— Начинай дезинфекцию!-рявкнул Платон.

Непейвода в оцепенении застыл рядом. Археолог видел, как бродячие джунгли вокруг лагеря вымирают со скоростью ветра — смерть разбегается по плоской верхушке горы. Гигантские зверодревы с треском и грохотом рушились на землю, ломая более тщедушных соседей. Всякая мелочь дождем сыпалась с небес и ветвей.

— Дезинфекция с момента появления, — докладывал Автомедик. — Стандартная процедура газовой обработки — отсутствие результата. Усиленный вариант нейтрализации с третьей секунды — отсутствие результата. Комбинированная атака антивирусами с пятой секунды — отсутствие результата.

У Платона ледяная глыба ухнула в самую сердцевину души, и под ее тяжестью душа ушла в пятки.

— Как долго выдержат наши скафандры? — взяв себя в руки, вымолвил он.

— Неограниченно. При сохранении полной герметичности, — произнес Автомедик.

«Слава богу! Спасены! — была первая мысль археолога. Но потом была и вторая: — Но как же мы будем есть и пить? Во время трапезы нужно снимать шлем. А всех запасов внутри скафандра— туба с питательной массой и литр воды. Смерть наша будет мучительной…»

— Горшок еще не найден, — ровным голосом заговорил Двунадесятый Дом. — Сроки ужесточились. Теперь мы должны найти его за одну неделю. Или ты дольше сможешь протянуть без влаги?

— Лесоповал наверняка заметили и сейчас ка-ак вдарят…— произнес Платон странным голосом. — Надо драпать.

— Уже поздно, — покачал шлемом Непейвода. — Ракеты пущены. Нам их не сбить.

— Следует закрыть собой автомат и лечь ногами к взрыву, — вдруг с непонятной веселостью произнес Рассольников и пояснил для непонятливых: — Была такая древняя инструкция.

— Это Автомедика, что ли, закрывать? — машинально спросил Дом, а сам, задрав голову, смотрел на небо, где набухала россыпь темных точек.

Археологу вдруг захотелось на прощание обняться с напарником, но он не решился — подумал: не поймет. Боеголовки рванули в вышине— далеко от земли. Почему-то Платон не увидел вспышек. На фоне пепельных облаков возникли белые кляксы, они стали расползаться, затягивая небосвод. А потом, казалось, пошел снег. Тысячи белых пятнышек понеслись вниз. Они были повсюду.

— Что это?! — вскричал Рассольников.

«Я жив! Жив!» — вопила его душа. У его ног плюхнулась первая капля, обрызгав скафандр до колен. Нет, это был не снег. Скорей уж, густая пена из пожарного шланга.

— Это дези…— Непейвода не договорил. Им на головы обрушился настоящий водопад белой дряни.

Когда пенопад кончился и напарники обтерли перчатками забрала шлемов, они обнаружили, что стоят по самые плечи в пене, которая начинала густеть.

— Надо выбираться, — сказал Платон по радио.

— …дезинфекция, — договорил наконец Двунадесятый Дом. — С орбиты увидели падающий лес и тотчас среагировали. Значит, умеют с вирусом бороться. Так почему же планета до сих пор закрыта?

— Слишком быстро и эффективно сработали, — пробормотал археолог. — По отлаженной схеме. Значит, за последние годы не мы первые добрались до этих статуй.

Платон огляделся. Они с напарником стояли в мелководном озере, полном молочного коктейля. Огромный круг мертвых джунглей на вершине горы Хамбаус был покрыт полутораметровым слоем пены.

Из-за сотен поваленных друг на друга стволов джунгли превратились в непроходимые заграждения.

А дальше, как и прежде, стояла зеленая стена, местами изляпанная белым. Она колыхалась и шажок за шажком начинала продвигаться в глубь пораженной территории. Зверодревы осторожно пробовали щупальцами корней странную субстанцию отвратительного белого цвета, но она не кусалась. Значит, можно идти вперед.

— Похоже, мы познакомились с тем самым джинном, которого когда-то выпустили из бутылки собиратели редкостей, — заговорил археолог, пытаясь нашарить под слоем пены мини-экскаватор. Тот как сквозь землю провалился. Видно, Платон заблудился в своем же раскопе. — Сначала сдохли сами аборигены и их родная природа. Потом умерли колонисты второй волны, и посаженные ими леса превратились в этих жутких монстров…

— Так дело не пойдет, — сказал Непейвода и, нырнув в пену, вскоре возник на поверхности, держа в поднятой над головой руке зеленый, как и все их археологическое оборудование, пневмоочиститель. — Попытка — не пытка. — И принялся выдувать спасшую их пену из раскопа, спеша, чтобы она не окаменела.

— Но Почему зверорастения стали помирать? У них ведь был иммунитет, — вслух размышлял Рассольников, глядя, как разлетаются в стороны хлопья пены, рвутся ее длинные белые языки, как воздушная струя выдувает глубокие каверны, которые тут же затягиваются вновь.