Сыны Каина: история серийных убийц от каменного века до наших дней - Питер Вронский

Преступления вроде убийства или изнасилования кого-нибудь из числа крестьян, которые никак не касались власти, не нарушали общественного порядка, не имели никакого отношения к имуществу или системе налогообложения, самостоятельно расследовались общиной, что зачастую заканчивалось самосудом, кровной местью или денежной компенсацией родственникам, то есть действиями за рамками официальной судебной системы. В лучшем случае все решала власть местного феодала. До 1450-х серийных убийц, если их удавалось опознать и схватить, как правило, без суда и следствия вздергивали на виселице или поднимали на вилы местные жители.

Но с появлением охоты на ведьм мы замечаем, что в архивных записях наблюдается увеличение числа пометок о разбирательствах над серийными убийцами, в том числе над снискавшими дурную славу аристократами – Жилем де Ре в 1440-м и Елизаветой Батори в 1611 году. В первую очередь их обвиняли в колдовстве и черной магии, а только потом уже в массовых убийствах{168}. Однако перед судом представала не только знать. Многие простолюдины были также обвинены в убийствах «ради развлечения».

По сравнению с судебными разбирательствами над ведьмами, описанными в следующей главе, суды над оборотнями встречались реже, но обвиняемые очень похожи на современных серийных убийц. В период с 1450 по 1650 год в Западной Европе было проведено по меньшей мере триста судебных процессов над оборотнями (по сравнению с сорокастами тысячами судебных процессов над ведьмами), и хотя не все судебные записи сохранились, по некоторым из них понятно, что у части обвиняемых имелась удивительно знакомая нам сейчас патология. Возьмем, для начала, относительно известное (по крайней мере, среди историков, изучающих серийных убийц) дело оборотня в Германии 1589 года, материалы которого легко можно было бы подшить в досье какому-нибудь современному маньяку вроде Джона Уэйна Гейси.

Петер Штуббе (он же Пеетер Штюббе, Петер Штумпф, Петер Штумп) совершал преступления в немецком городе Бедбурге. На его счету восемнадцать серийных убийств. Он насиловал, убивал, калечил и поедал своих жертв в том же городке, где и жил. После ареста в 1589 году Штуббе обвинили в сделке с дьяволом, который наделил его силой, дающей возможность превращаться в оборотня для удовлетворения тяги к славе, известности, сексуальному разврату и похоти.

Об этом судебном разбирательстве повествует один из первых образцов детектива в жанре криминальной документалистики – памфлет, который был напечатан в 1590 году, переведен на английский язык и разошелся широким тиражом по всей Европе{169}.

«[Петер Штуббе]… с юности, лет с двенадцати до двадцати, питал сильное влечение ко злу и нечестивому искусству… за ничтожные плотские удовольствия навеки отдал душу и тело дьяволу, чтобы прославиться и заставить всех на земле говорить о себе».

Штуббе казался обычным членом общества: «…По улицам он расхаживал как добропорядочный гражданин и был очень вежлив, ведь все местные жители хорошо его знали. Часто с ним здоровались те, чьих друзей и детей Петер зарезал, но никто ни о чем не догадывался.

За несколько лет убил он тринадцать маленьких детей и двух прекрасных беременных молодых женщин, чьих младенцев вырывал из чрева самыми кровавыми и дикими способами, а после съедал сырыми еще горячие, трепещущие сердца. Штуббе считал их самыми лакомыми кусочками, способными удовлетворить его прожорливость».

По легенде, Петер даже изнасиловал свою дочь, отчего та забеременела, а когда ребенок появился на свет, Штуббе убил его и съел.

Поскольку в любой популярной книге в жанре криминальной документалистики должен присутствовать мотив, Петеру приписывают сделку с дьяволом, в ходе которой ему дали волшебный пояс (или кушак), и если он его надевал, то становился оборотнем, в чьем облике мог утолять жажду крови.

С места последнего убийства он уходил с охотниками, которые глаз с него не спускали. Штуббе «ловко стянул с себя пояс, не принимая при этом обличье волка, и вскоре обрел свой истинный облик, и, когда пошел он к городу, в руках у него был посох. Но охотники, что не сводили со зверя пытливых глаз, вопреки своим ожиданиям увидели его изменившимся в том же самом месте, и это вызвало в их умах чрезвычайное удивление; и если бы они не узнали человека перед собой, то обязательно бы поняли, что это дьявол в человеческом обличье. Но так как он им был известен с давних пор как житель города, то охотники подошли к нему, завели разговор, уговорами привели в город, в родной дом, и обнаружили, что он на самом деле человек, а не представляется им обманом или иллюзией, после чего Штуббе предстал перед судом для получения заслуженного наказания».

Заканчивается эта история 18 октября 1589 года – вынесением Штуббе приговора: «…распорядились, что сначала его распнут на колесе и в десяти разных местах раскаленными докрасна клещами отделят плоть от костей, после чего деревянным топором или тесаком сломают руки и ноги, отрубят голову, а потом сожгут тело дотла».

Этот памфлет – вероятно, самая первая сохранившаяся запись о серийном убийце в том смысле, который мы вкладываем в его современное определение. Штуббе был добропорядочным и респектабельным жителем той же общины, которую тайно истязал, совсем как Джон Уэйн Гейси, которого считали успешным строительным подрядчиком и «хорошим соседом», и именно ему выпала честь принимать в гостях первую леди Розалин Картер во время ее визита в Чикаго. Отметим также, что Штуббе – в типичной для серийного убийцы манере – начал «питать склонность ко злу» в возрасте от двенадцати до двадцати лет.

Не менее интересен случай Пьера Бурго и Мишель Вердан – оборотней из коммуны Полиньи во Франции, которых казнили в 1521 году. Предположительно, они были парой серийных убийц-оборотней, которые после совершения сделки с дьяволом превратились в кровожадных чудовищ. Вдвоем они убили случайно подвернувшуюся женщину (или, по другим источникам, ребенка), которая собирала горох в огороде; лишили жизни одну четырехлетнюю девочку и съели ее; поступили так же с другой, выпили ей кровь и объели шею; их четвертой жертвой стала девочка восьми-девяти лет. Бурго признался, что «перегрыз ей шею зубами, так как она однажды отказала ему в милостыне; и как только он совершил это ужасное деяние, то тут же вновь стал просить подаяние ради Христа»{170}.