Навеки твой - Карен Хокинс

Грегор крепко сжал губы, прежде чем ответить:

– Если у меня слишком мало эмоций, то у вас, моя дорогая, они явно в излишке.

– Ничего подобного.

Эти два слова произвели на Грегора примерно такое впечатление, как скрежет ржавого напильника.

Взвинченный упрямством Венеции и обуревающим его самого желанием близости с ней, он почувствовал, что раздражение превращается в нем во всепоглощающий гнев.

– Давайте кончим разговор прямо сейчас, ладно? Я знаю, что вы провоцируете некую интригу между мисс Платт и Рейвенскрофтом. Я против этого.

– Грегор, напоминаю, отношения между нами дружеские, и потому вы не вправе чего-либо требовать от меня или запрещать.

– Поскольку мы с вами оказались в весьма затруднительном положении, я вынужден требовать и даже запрещать независимо оттого, нравится это вам или нет.

Венеция подбоченилась и процедила сквозь зубы:

– Мне не нравится ваш тон.

– Это не имеет значения, – заявил Грегор. – Ваше право что-либо одобрять кончилось, когда вы совершили недопустимую глупость и уселись с Рейвенскрофтом в карету.

– Я считала, что записка, которую он нацарапал, написана моим отцом, и… ох, проклятие, ведь я уже рассказывала вам об этом!

– Этого недостаточно, – возразил Грегор, чувствуя, что теряет самообладание. – Я привык считать вас здравомыслящей женщиной, но со вчерашнего дня пришел к выводу, что вам необходим руководитель, точнее говоря, сторож!

– Как вы смеете так говорить? Я не сделала ничего предосудительного, всего лишь спешила на помощь маме, а потом решила помочь мисс Платт. – Она смело встретила его взгляд. – Впрочем, хватит. Я не обязана объяснять вам свои поступки. Вы, Грегор, самый настырный, высокомерный, самовлюбленный тип из всех, кого я знаю.

Глаза у Грегора сделались необычайно яркими и блестящими.

– Зато я не отношусь к числу тех назойливых особей, которые пытаются руководить жизнью окружающих и воображают, будто их мнение гораздо важнее суждений заинтересованных личностей. А вы, моя дорогая, несколько заблуждаетесь, полагая, что вы самая умная на свете.

– Ни слова больше! – процедила Венеция сквозь зубы.

– Если хотите вернуться в Лондон с незапятнанной репутацией, прекратите попытки решить проблемы мисс Платт.

Слишком разъяренная, чтобы выговорить в ответ хоть слово, Венеция сунула руки в карманы мантильи и вздрогнула от резкого порыва холодного ветра, от которого с деревьев с мягким шорохом посыпались на землю комья снега.

Грегор снова запустил пятерню себе в волосы, со злостью глядя на Венецию.

– Вся эта история с самого начала была не более чем вздором и чепухой. А теперь, как всегда, когда вы пытаетесь кому-то помочь, все пошло вкривь и вкось.

Неподдельная горечь в словах Грегора задела Венецию за живое. Не хотел ли он сказать, что именно с ней связаны вздор и чепуха?

– Если вы хотите вернуться домой и по-прежнему радоваться жизни, ведите себя так, как я велю.

– Я не принадлежу к числу ваших слуг, так что нечего мною командовать! – взвилась Венеция.

– Нет, вы не принадлежите к числу моих слуг. Они гораздо покладистей.

– Более того, я не одна из ваших… ваших… божьих коровок, – сорвалось с губ Венеции неизвестно каким образом подвернувшееся словечко, – которые с ума сходят от вас и готовы на все, лишь бы добиться вашего внимания. Мне безразлично, что вы думаете о моих интригах, как вы это называете. Я взрослая женщина и вполне отвечаю за свои поступки, так что держите у себя в кармане и ваше мнение, и ваши невыносимые манеры.

Губы Грегора превратились в тонкую полоску.

В эту минуту раздался отдаленный раскат грома. Венеция взглянула на небо и увидела, что по нему быстро движутся темные тучи, которые вот-вот закроют солнце.

– Черт возьми, Грегор! Сдержите ваш темперамент! Я предпочла бы покинуть эту гостиницу до наступления будущего года!

Губы Грегора побелели. Сверкнула молния, и снова грянул гром.

Венеция содрогнулась и прижала руку к сердцу.

– Прекратите!

– Вы же знаете, управлять грозой, когда она уже началась, я не в силах, – огрызнулся Грегор.

– Хорошо бы вам постараться и найти такую возможность! – Венеция снова взглянула на небо и поплотнее закуталась в мантилью. – Попробуйте овладеть собой, может, все обойдется.

– Я вполне в состоянии овладеть собой, если вы перестанете меня провоцировать. Я хочу, чтобы вы обещали мне прекратить вмешательство в дела других постояльцев.

– У меня нет никаких обязательств перед вами. Я делаю то, что считаю нужным, хотите вы того или нет!

Снова сверкнула молния и последовал удар грома, от которого содрогнулась земля. Небо потемнело, на землю стали падать небольшие снежные хлопья.

– Видите, что вы натворили! Мы никогда не уедем отсюда.

Грегор наклонился, едва не коснувшись носом ее носа.

– Я проделал чертовски долгий путь во время снежной бури, чтобы спасти вашу драгоценную шкурку. Так по крайней мере постарайтесь избежать новой опасности!

Кожа Венеции слегка порозовела, губы дрогнули и стали влажными. Почти болезненная ясность чувств охватила Грегора, и в крови у него вспыхнул огонь жарче гнева.

Он жаждал снова заключить Венецию в объятия, прижать к груди и целовать до потери дыхания. Сжав челюсти, он старался унять муки воображения. С такими женщинами, как Венеция, не занимаются флиртом. Их любят. Их берут в жены. Не существует ничего иного ни для нее, ни для такого мужчины, как он.

Грегор сунул руки в карманы пальто.

– Нам лучше вернуться, пока никто не обратил внимания на наше отсутствие.

Он указал на тропинку, однако Венеция не двинулась с места. Стояла и смотрела на него горящими глазами.

– Ну что ж, отлично. – Он повернулся к ней спиной, бросив через плечо: – Будьте осторожны на обратном пути, дорожка скользкая.

С этими словами Грегор ушел.

Он шатал по дорожке, подставляя лицо под холодные снежные хлопья. Сапоги его четко поскрипывали на снегу. Одному Богу ведомо, сколько снега выпадет на этот раз.

И что произошло с Венецией здесь, вдали от Лондона, если он разглядел в ней то, чего не замечал прежде!? Но что бы это ни было, Грегор надеялся, что оно уйдет также, как пришло. Для него оказалось настоящим мучением находиться так близко от Венеции в деревенской гостинице, в окружении совеем небольшого количества людей. Что-то совершенно необычное произошло между ними. Что-то непредвиденное и набирающее силу. Что бы это могло…

Поскрипывание снега за спиной вынудило Грегора остановиться и обернуться. К нему приближалась Венеция; ее темные волосы были припорошены снегом, выражение лица напряженное, словно она обдумывала, что сказать. Быть может, она хочет извиниться?