Анархизм. Сочинения одного из лидеров мирового анархического движения начала ХХ века - Эмма Гольдман

неравенство полов. Так, Фрейд полагает, что интеллектуальная неполноценность очень многих женщин происходит вследствие торможения мышления, навязанного им с целью сексуального подавления. Подавив, таким образом, естественные сексуальные желания незамужней женщины, пуританство, с другой стороны, благословляет ее замужнюю сестру за несдержанную плодовитость в браке. На самом деле не просто благословляет, но заставляет женщину, гиперсексуализированную прежними репрессиями, рожать детей, несмотря на ослабленное физическое состояние или экономическую неспособность содержать большую семью. Предохранение, даже научно установленными безопасными методами, категорически запрещено, более того, само его упоминание считается преступлением.

Благодаря этой пуританской тирании большинство женщин вскоре оказываются на грани истощения своих физических ресурсов. Больные и измученные, они совершенно не в состоянии обеспечить своим детям даже элементарный уход. Это, в сочетании с экономическим давлением, вынуждает многих женщин идти на риск самой большой опасности, вместо того чтобы продолжать рожать. Обычай производить аборты достиг в Америке таких масштабов, что это почти невероятно. Согласно недавним исследованиям в этой сфере, на каждую сотню беременностей приходится семнадцать абортов. Этот устрашающий процент представляет только случаи, дошедшие до сведения врачей. Принимая во внимание секретность, которой неизбежно окутана эта практика, и вытекающую из этого профессиональную неэффективность и небрежность, пуританство постоянно требует тысяч жертв за свою глупость и лицемерие.

Проституция, хотя и преследуемая, заключенная в тюрьму и закованная в цепи, тем не менее является величайшим триумфом пуританства. Несмотря на все лицемерное ханжество, это его самое заветное дитя. Проститутка – это жупел нашего века, проносящийся по «цивилизованным» странам подобно урагану и оставляющий за собой след болезней и бедствий. Единственное лекарство, предлагаемое для этого нечестивого ребенка пуританством, – это усиление репрессий и все более безжалостных преследований. Последнее возмущение представлено законом Пейджа, который вменяет штату Нью-Йорк в обязанность ужасный провал и преступление Европы, а именно регистрацию и идентификацию несчастных жертв пуританства. Столь же глупо пуризм пытается остановить страшный бич, созданный им самим, – венерические болезни. Больше всего обескураживает то, что этот дух тупой ограниченности отравил даже наших так называемых либералов и ослепил их, заставив присоединиться к крестовому походу против тех самых вещей, которые порождены лицемерием пуританства, – проституции и ее результатов. В преднамеренной слепоте пуританство отказывается видеть, что истинным методом профилактики в разъяснении всем, что «венерические болезни – это не нечто таинственное и страшное, наказание за грехи плоти, род постыдного зла, заклейменного пуританским проклятием, а обычная болезнь, которую можно лечить и излечивать». Своими методами умалчивания, маскировки и сокрытия пуританство создало благоприятные условия для роста и распространения этих болезней. Его нетерпимость опять-таки наиболее ярко проявляется в бессмысленном отношении к великому открытию профессора Эрлиха, в лицемерии, прикрывающем важное лекарство от сифилиса смутными намеками на средство от «некоторого яда».

Почти безграничная способность пуританства творить зло объясняется тем, что оно стоит за государством и законом. Делая вид, что охраняет народ от «безнравственности», оно пропитало государственный аппарат и добавило к узурпации нравственной опеки юридическую цензуру наших взглядов, чувств и даже нашего поведения.

Искусство, литература, драма, конфиденциальность почтовой корреспонденции, по сути, наши самые сокровенные вкусы находятся во власти этого неумолимого тирана. Энтони Комстоку или какому-нибудь другому столь же невежественному полицейскому была дана власть порочить гениев, осквернять и калечить самое возвышенное творение природы – человеческое тело. Книги, затрагивающие самые насущные вопросы нашей жизни и пытающиеся пролить свет на опасные затененные проблемы, по закону рассматриваются как уголовные преступления, а их беззащитных авторов бросают в тюрьму или отправляют на уничтожение и смерть.

Даже во владениях царя личная свобода ежедневно не попирается так, как в Америке, оплоте пуританских евнухов. Здесь единственный оставленный массам день отдыха, воскресенье, сделан отвратительным и совершенно невозможным. Все писатели о первобытных обычаях и древней цивилизации сходятся во мнении, что суббота была днем празднеств, свободных от забот и обязанностей, днем всеобщего веселья. В каждой европейской стране эта традиция продолжает приносить некоторое облегчение от рутинности и глупости нашей христианской эпохи. Повсюду концертные залы, театры, музеи и сады с гуляющими мужчинами, женщинами и детьми, особенно рабочими с семьями, полными жизни и радости, забывшими обычные правила и условности повседневного существования. Именно в этот день массы демонстрируют, что на самом деле может означать жизнь в здравомыслящем обществе, когда работа избавлена от цели получения прибыли и выматывающего душу однообразия.

Пуританство лишило народ даже этого дня. Естественно, страдают только рабочие: у наших миллионеров есть роскошные дома и изысканные клубы. Бедняки же обречены на однообразие и скуку американского воскресенья. Общительность и веселье европейской жизни на свежем воздухе здесь заменены мрачностью церкви, душного, пропитанного микробами загородного заведения или огрубляющей атмосферой подпольного салуна. В государствах, где действуют запреты, у народа отняли даже легальные питейные заведения, остается только инвестировать свои скудные заработки в фальсифицированные спиртные напитки. Что до сухого закона, то каждый знает, что это за фарс. Как и все другие достижения пуританства, это также загнало «дьявола» еще глубже в социальную систему. Нигде больше не встретишь столько пьяниц, как в наших «трезвых» городах. Но до тех пор, пока разрешено сосать ароматизированные леденцы, дабы уменьшить зловонное дыхание лицемерия, пуританство торжествует. Официально сухой закон противопоставляется алкоголю из соображений здоровья и экономии, однако сам дух сухого закона, будучи сам по себе ненормальным, преуспевает лишь в создании ненормальной жизни.

Всяческие стимулы, возбуждающие воображение и поднимающие настроение, необходимы для нашей жизни как воздух. Они бодрят тело и углубляют наше представление о человеческом общении. Без стимулов в той или иной форме невозможны ни творчество, ни дух доброты и великодушия. Тот факт, что некоторые великие гении слишком часто видели свое отражение в стакане, не оправдывает пуританских попыток сковать всю гамму человеческих эмоций. Байрон и По взволновали человечество сильнее, чем могли когда-либо надеяться все вместе взятые пуритане. Первые придали жизни смысл и окраску, последние превращают красную кровь в воду, красоту в уродство, разнообразие в единообразие и разложение. Пуританство, в каком бы образе оно ни выражалось, – это ядовитый микроб. На первый взгляд все может выглядеть сильным и энергичным, тем не менее яд настойчиво действует, пока вся ткань не будет обречена. С Ипполитом Тэном каждый по-настоящему свободный дух осознал, что «пуританство – это смерть культуры, философии, юмора и доброго товарищества, его атрибуты – серость, монотонность и мрачность».

Торговля женщинами

Наши реформаторы внезапно совершили великое открытие – торговлю белыми рабынями. Газеты пестрят описаниями этих «неслыханных обстоятельств», а законодатели уже планируют новый свод законов для того, чтобы прекратить этот кошмар.

Примечательно, что всякий раз, когда нужно отвлечь