Анархизм. Сочинения одного из лидеров мирового анархического движения начала ХХ века - Эмма Гольдман

главное, наше чуткое понимание и забота о детях дали замечательные результаты физического и умственного развития.

Было бы несправедливо утверждать, что наши ученики совершили чудеса, тем не менее, учитывая, что они обыкновенные, не имевшие ранее благоприятных возможностей, результаты действительно весьма отрадны. Самое главное их приобретение – черта, редкая для обычных школьников, – это любовь к учебе, желание узнавать, получать информацию. Они научились новому методу работы, который ускоряет процесс запоминания и стимулирует воображение. Мы прилагаем особые усилия, чтобы пробудить в ребенке интерес к окружающему, заставить его осознать важность наблюдения, исследования и размышления, чтобы, когда дети достигнут зрелости, они не были глухи и слепы к тому, что их окружает. Наши дети никогда ничего не принимают бездумно, без расспросов отчего и почему, и не чувствуют себя удовлетворенными до тех пор, пока на их вопросы не будут даны исчерпывающие ответы. Таким образом, их умы свободны от сомнений и страха, возникающих в результате неполных или ложных ответов, именно последние искажают развитие ребенка и создают у него неуверенность в себе и окружающих.

Удивительно, насколько откровенны, добры и ласковы друг с другом наши малыши. Гармония между ними и взрослыми в „Улье“ очень обнадеживает. Мы чувствовали бы себя виноватыми, если бы дети боялись или уважали нас только потому, что мы старше их. Мы ничем не пренебрегаем, чтобы завоевать их доверие и любовь, а когда дело сделано, вместо долга приходит понимание, вместо страха – уверенность, а строгости – привязанность.

Никто еще не осознал в полной мере роскошь сокрытого в душе ребенка сочувствия, доброты и великодушия. Усилия каждого истинного воспитателя должны быть направлены на то, чтобы раскрыть это сокровище, чтобы поощрить эти порывы ребенка и пробудить лучшие и благороднейшие наклонности. Что может быть большей наградой посвятившим жизни наблюдению за ростом человеческого растения, чем видеть, как его природа раскрывает лепестки, и отмечать, как оно развивается в подлинную индивидуальность. Мои товарищи в „Улье“ большей награды и не ждут, и именно благодаря им и их усилиям, даже больше, нежели моим собственным, наш человеческий сад обещает принести прекрасные плоды»[14].

Относительно темы истории и преобладающих старых методов обучения Себастьен Фор сказал: «Мы объясняем нашим детям, что истинная история еще не написана – история тех, кто умерли неизвестными, стараясь помочь человечеству достичь большего»[15].

Франсиско Феррер не смог избежать этой большой волны экспериментов современной школы. Он видел ее возможности не только в теоретической форме, но и в практическом применении к повседневным нуждам. Он, должно быть, понимал, что Испания больше, чем какая-либо другая страна, нуждается именно в таких школах, если она хочет когда-нибудь сбросить двойное ярмо священников и солдат.

Если учесть, что вся система образования в Испании находится в руках католической церкви, и если мы далее вспомним католическую формулу: «Внушать католицизм детям до девяти лет – значит разрушать их навсегда для любой другой идеи», мы поймем огромную задачу Феррера в том, чтобы нести новый свет своему народу. Судьба вскоре помогла ему осуществить его великую мечту.

Мадемуазель Менье, ученица Франсиско Феррера и богатая дама, заинтересовалась проектом «Современная школа». После смерти она оставила Ферреру некоторое ценное имущество и двенадцать тысяч франков годового дохода для школы.

Говорят, подлые души не могут вообразить себе ничего, кроме подлых идей. Если это так, легко объяснимы презренные методы католической церкви очернить характер Феррера, дабы оправдать свое собственное черное преступление. Так, в американских католических газетах была распространена ложь о том, что Феррер использовал близость с мадемуазель Менье, чтобы завладеть ее деньгами.

Лично я считаю, что близость мужчины и женщины любого рода – их личное дело, священное дело. Поэтому я бы словом об этом вопросе не обмолвилась, не будь он одной из многих гнусных инсинуаций, распространяемых о Феррере. Конечно, те, кто знает чистоту католического духовенства, намек поймут. Смотрели ли когда-нибудь католические священники на женщину иначе, чем как на сексуальный товар? Подтверждением мне послужат исторические данные об открытиях в обителях и монастырях. Могут ли они в таком случае понять сотрудничество мужчины и женщины, иначе как на основе секса?

Собственно говоря, мадемуазель Менье была значительно старше Феррера. Проведя детство и юность со скупым отцом и покорной матерью, она легко смогла оценить необходимость любви и радости в жизни ребенка. Должно быть, она увидела, что Франсиско Феррер был учителем, не университетским сухарем, формалистом или стремящимся защитить диплом, а гением, рожденным для этой профессии.

Оснащенный знаниями, опытом и необходимыми средствами, в первую очередь горящий божественным огнем своей миссии, наш товарищ вернулся в Испанию и там начал дело своей жизни. 9 сентября 1901 года была открыта первая современная школа. Жители Барселоны восприняли это с энтузиазмом и пообещали поддержку. В коротком выступлении на открытии школы Феррер представил друзьям свою программу. Он сказал: «Я не оратор, не пропагандист, не боец. Я учитель, больше всего я люблю детей. Думаю, я их понимаю. Я хочу, чтобы моим вкладом в дело свободы было молодое поколение, готовое встретить новую эру». Его друзья предупредили его, чтобы он был осторожен в противодействии католической церкви. Они знали, на что она пойдет, чтобы избавиться от врага. Феррер тоже знал. Но как и Бранд, он считал: все или ничего. Он не стал бы строить современную школу на той же старой лжи. Он будет откровенен, честен и открыт с детьми.

Франсиско Феррер был взят на прицел. С самого первого дня открытия школы за ним велась слежка. За зданием школы следили, за его домиком в Мангате следили. За ним следили на каждом шагу, даже когда он отправлялся во Францию или Англию, чтобы проконсультироваться с коллегами. Он был человеком на прицеле, и оставалось только вопросом времени, когда затаившийся враг затянет петлю.

Это почти удалось в 1906 году, когда Феррера привлекли к ответственности в покушении на жизнь Альфонсо. Оправдывающие его доказательства были слишком сильны даже для черных ворон[16], им пришлось его отпустить – однако не навсегда. Они ждали. О, они могут подождать, когда захотят заманить жертву в ловушку.

Наконец, во время антивоенного восстания в Испании в июле 1909 года момент настал. Роясь в анналах революционной истории, при всем желании невозможно найти более заметного протеста против милитаризма. Народ Испании, на протяжении веков находившийся под гнетом военных, просто не мог больше тащить ярмо. Люди отказались участвовать в бесполезной бойне. Они не видели причин помогать деспотичному правительству в подчинении и угнетении небольшого народа, борющегося за свою независимость, как