Предоставьте это мне - Джеймс Хедли Чейз

– Где схема? – нетерпеливо спросил Малих, едва Серов буквально вывалился из забрызганной грязью машины.

Серов расстелил карту прямо на запыленном капоте, и Малих, включив фонарик, принялся тщательно ее изучать.

– Существуют два выхода… вот эта галерея кончается в трехстах метрах от границы, – Серов указал точку посреди минного поля. – А этот выход блокирован.

– А что это означает? – спросил Малих.

– Это означает, что на протяжении четырех километров галерея залита водой.

– Четыре километра вплавь – это не препятствие для Гирланда! – сказал Малих.

– Вода грязная, стоячая, и к тому же там полно крыс. Они сожрут его живьем. Более того, там имеются участки, заполненные метаном. Этот газ смертелен.

– Откуда это известно? – сухо спросил Малих.

– Шесть месяцев назад были произведены контрольные замеры. Концентрация газа на тот момент была очень высокая.

– Но газ мог улетучиться за это время.

– Эксперты заверили меня, что галерея абсолютно непроходима, – пожал плечами Серов.

– Если бы мы имели дело с другим человеком, я был бы спокоен. Но с Гирландом такой номер не пройдет. Если есть хоть малейший шанс на спасение, он его не упустит.

– Тогда что же ты предлагаешь?

Малих некоторое время размышлял, потом склонился над картой.

– Вторая галерея заканчивается здесь, – палец Малиха уперся в план. – Если Гирланду все же удастся вырваться, я буду ждать его там.

Серов удивленно уставился на Малиха.

– Но это же австрийская территория! Ты что, с ума сошел?

– Я буду ждать его у выхода. Это недалеко от границы. Едва Гирланд появится, я убью его и вернусь на нашу сторону раньше, чем об этом узнают австрийские пограничники.

– Это сумасшествие!

– Но он не должен ускользнуть!

– Хорошо, тогда я отправляюсь с тобой, – сказал Серов.

– Нет, ты останешься на этой стороне. Если услышишь выстрелы, организуешь мое возвращение. Разберешь проволочное заграждение и отключишь напряжение. К тому же необходимо заранее сделать проход в минном поле. Я не доверяю этим дуракам. Необходимо, чтобы ты лично все проконтролировал.

– Но ведь нет уверенности в том, что Гирланд выберется через этот проход, – возразил Серов. – Неужели ты зря будешь рисковать своей шкурой?

– Риск действительно весьма велик, но я готов пойти на это. Необходимо исключить малейшую вероятность того, что Гирланду удастся спастись. Я хочу, чтобы преимущество было на моей стороне… Сейчас мы отправимся в тот сектор границы, где была попытка прорыва.

Он сел за руль машины и включил зажигание. Серов устроился рядом. Машина рванулась с места, оставляя за собой шлейф пыли.

…Гирланду очень хотелось знать, сколько времени понадобится солдатам на то, чтобы расчистить заваленный вход в шахту. Он отдавал себе отчет, что его шансы остаться в живых минимальны, но не в его характере было терять надежду. Если бы он был один, то возможностей спастись было бы неизмеримо больше, но присутствие Мэри, изнеженной и не привыкшей к трудностям, сковывало его по рукам и ногам.

Они стояли у выхода из галереи, вслушиваясь в автоматные очереди и наблюдая за пляской прожекторных лучей. Мэри с ужасом смотрела на трупы. Наконец Гирланд взял ее под руку и увлек в глубь шахты.

– Достаточно! Перестань изображать из себя ребенка! – сухо сказал он.

Дрожа всем телом, она вцепилась в него. Марк резко оттолкнул ее, но она вновь протянула к нему руки. Тогда он угостил ее хорошей оплеухой.

Мэри отшатнулась и уже открыла рот, чтобы закричать, но вторая оплеуха заставила ее замолчать.

– Вы пришли в себя? – Гирланд обнял девушку. – Будь умницей, моя прелесть! Я сделаю для нашего спасения все, что возможно, но необходимо, чтобы ты взяла себя в руки.

– Вы ударили меня! Это так больно! – Мэри вырвалась из его объятий.

– Я был вынужден это сделать. Вы ведете себя, как пятилетняя девочка.

Мэри подняла руку с открытой ладонью. Гирланд видел, что девушка собирается ударить его, но ничего не сделал, чтобы помешать ей. Удар получился достаточно чувствительный. Стоя неподвижно, он сказал:

– Можете продолжать в том же духе, если это вас забавляет.

Его реакция несколько смутила Мэри.

– Простите меня, – сказала она. – Я страшно разозлилась… – Она прижалась к нему и поцеловала в щеку. – Простите меня!

– Разумеется, прощаю.

– Что мы будем делать?

Марк облегченно вздохнул. Она вышла из состояния ступора, так что хоть эта проблема была решена.

– Нужно попытаться выбраться отсюда. Это будет достаточно трудно, но мы попробуем. Пойдем по галерее, ведущей прямо в Австрию. – Он притянул ее к себе и крепко поцеловал. – Через три дня я угощу вас самым роскошным обедом в Париже.

– Решено, – она улыбнулась ему.

Они пошли по галерее назад. Марк нес автомат и рюкзак, а Мэри держала свечу. Им понадобилось около двух часов, чтобы дойти до того места, где галерея разветвлялась. Чем дальше они продвигались по правому тоннелю, тем тяжелее становился воздух. Дышать становилось все труднее. Гирланд давно уже освободился от пиджака, потом снял и рубашку. Мэри сняла свитер и осталась в джинсах и лифчике.

– Как дела? – задыхаясь, спросил Гирланд.

– Могли быть и хуже, – ответила девушка. – Мне трудно идти в этих брюках. – Она расстегнула «молнию» и сняла пропитанные грязью и потом джинсы. Гирланд не спускал с нее глаз. Фигура молодой девушки была достойна резца скульптора.

– Ну, и как ваше впечатление? – спросила она. – Я вам нравлюсь?

– Вы просто очаровательны, – он улыбнулся ей. – Через три дня я задушу вас в объятиях. Вы не против этого?

– Нет, – она кивнула.

Они прошли еще несколько километров. Воздух в галерее, как ни странно, стал свежее, и идти было намного легче. Однако вскоре Мэри остановилась.

– Не могли бы мы немного отдохнуть? Я очень устала.

– Разумеется, – Гирланд сбросил рюкзак и прислонил автомат к стене. Затем взял свечу из рук девушки. – Отдыхайте, а я пойду гляну, что там впереди.

– Нет, я не останусь одна в темноте! Не покидайте меня!

Он опустился рядом и обнял Мэри за талию. Она подняла на него умоляющий взгляд.

– Не думайте обо мне плохо. Я прихожу в ужас, когда думаю, что могу погибнуть, как Илонка. Я так мало любила и не могу смириться с тем, что все может навсегда оборваться. Ты моя последняя любовь! Поцелуй меня!

Пламя свечи освещало фигуру девушки дрожащими бликами. Она сняла лифчик, обнажив белую грудь с коричневыми сосками, потом рывком освободилась от трусиков.