Лиса на выданье - Светлана Ледовская

- Это волшебное место.

- Не понимаю.

- Волшебный источник не просто место. Это тропа сквозь миры. Ты встретила на ней кого-то из наших.

Я невольно вспомнила ту встречу у колодца. Девушка была и впрямь странной. Она казалась чуть более яркой, чем окружающий мир. Странно двигалась. Только сейчас я осознала, что она появилась из ниоткуда и исчезла в никуда.

- Так зачем ты купила этот дом? Для чего тебе колодец? – тряхнула я головой.

- У меня есть причина, - уклончиво ответила Фанита и по ее тону стало ясно, что открывать эту тайну она не готова. - Всем нужна удача.

- Даже волшебной лисе?

- Особенно такой, - Фанита грустно улыбнулась. – У нас есть поговорка про сапожника своей обуви.

- Слышала похожее выражение.

- Я приехала сюда потерянной и одинокой. У меня больше нет ничего кроме этого дома.

- Теперь у тебя есть еще и я. Немного волшебства не помешает.

- Не говори об источнике никому, - повторила Фанита свою просьбу. – И еще… - женщина дернула ушами, - не ходи туда одна. Кто знает, куда тебя может привести тропа.

Фанита вышла из комнаты, забрав посуду. Я не решилась обсуждать с ней то, что часть нашей беседы меня озадачила.

Стало понятно, что она не так проста, какой показалась в первый момент. А я-то поначалу недоумевала, как лиса могла впутаться в дело, в котором ничего не понимает. Ясно ведь, что вести хозяйство она не умела. Да, дом был чистым и ухоженным, но бухгалтерия оказалась безнадежно запущена.

Спустя время, я уверилась, что Фани не заглядывала далеко вперед. Вероятно, она рассчитывала сбыть заведение с рук. Об этом свидетельствовали несколько расписок, найденные мною. Долг по ним был знатный. И он ляжет на плечи владелицы, когда настанет время платить налоги. То есть тепеь это наша общая проблема.

- Хитрая бестия, - хмыкнула я беззлобно.

Обижаться на пронырливую подругу я не стала. В конце концов, сама согласилась помогать ей. Для этого мне не нужен договор. Я всю сознательную жизнь следовала простому правилу – выполнять свои обещаниям.

Стоило задуматься о том, что я действительно была оборотнем всегда. Внутри меня спал зверь. Именно он помогал выживать и оставаться собой в самых сложных ситуациях.

Послышались голоса, и я посмотрела в окно. Солнце уже ушло с зенита, а значит подходило время обеда. Поднявшись, я потянулась. Затекшие мышцы отдались болью. Из груди вырвался долгий стон, и я прикрыла рот ладонью. За дверью послышались быстрые шаги. Встрепенувшись, я повернулась к выходу. Как раз вовремя, чтобы увидеть на пороге наглую морду одного важного постояльца.

- Что-то случилось? – спросил он отрывисто, оглядывая комнату.

- О чем речь? – сразу же насторожилась я.

- Ты звала на помощь.

- Когда это?

- Только что. Я слышал. Ты позвала меня, - мужчина пожевал губу, - тоненько так. Вот я и прибежал.

- Спасать меня? – прозвучало несколько насмешливо.

Мужчина насупился и посмотрел на меня исподлобья. Так глянул, будто я обидела его в самых искренних чувствах. А действительно неприятное, что я вдруг ощутила себя виноватой. Словно пнула щенка, который бросился на радостях под ноги.

Поддавшись эмоциям, я смягчилась и примиряюще произнесла:

- Я тут засиделась. Много работала и вот едва встала на ноги.

- Наверно еще и не обедала, - проворчал волк. – Я, кстати, тоже голоден.

- Это приглашение? – вырвалось у меня прежде, чем я успела сдержаться.

- Конечно же, я не против, - просиял Рил и ухватил меня под локоть.

Ненавязчиво вывернувшись из цепкой ладони, я взяла со спинки кресла шаль и набросила ее на плечи. Потом бегло оценила свое отражение в зеркале и признала, что глаза у меня уставшие. Но свежий воздух все исправит. Как и хорошая еда. Я обошла Рила и вышла в коридор. Мужчина пошел следом. В очередной раз вздохнула, поняв, что он умопомрачительно пахнет. Так бы и прижалась к нему, втягивая в легкие аромат. Мельком глянула на оборотня и тут же отвернулась. Уже у порога поняла, что совершенно не знаю, куда тут принято ходить обедать. Поэтому оглянулась на О-Лога и спросила:

- Куда поведешь?

- Что? – растерялся постоялец.

Он остался посреди холла и не торопился к двери.

- Ты еще не готовила?

- Что? – пришла моя очередь удивленно поднять брови.

- Ты собралась за продуктами? У вас погреб во дворе?

- Да ты мне на хвост решил упасть, – наконец поняла я и коротко хохотнула.

- Не собирался я падать. Что за глупость? – проворчал перевертыш и заинтересовано уставился на мою юбку. – А у тебя хвост появился?

- Не вздумай пялиться, - шикнула я и погрозила пальцем.

- Ты же сама сказала…

Он снова это сделала – уставился на меня с видом побитого щеночка и захлопал ресницами. Вот только я не купилась на этот трюк.

- В одну воронку снаряд дважды не падает, - буркнула я и подбоченилась. – Значит, это я тебя должна кормить?

- А кто еще?

Мужчина изумился настолько, что даже забыл, что нужно держать лицо.

- Ты ведь несерьезно про то, что мужик будет блины печь?

В этот момент он гулко сглотнул. Затем потер взмокшие ладони о штаны. Я смерила его суровым взглядом, который унаследовала от бабушки. Она им могла даже соседского кота заставить выпустить изо рта украденную сосиску

- Лесенька, – медовым голосом произнес Рил, – ты устала. Я не стану тебя утруждать. Поем в таверне. А ты…

- А я, значит, голодной останусь?

Мой коварный вопрос застал гостя врасплох.

- Хорошенькое дело, - не унималась я, - позвал на обед, рассчитывая, что я его сама и приготовлю, да еще и тебя накормлю. А теперь решил смыться и поесть где-то один.

- Но…

- Мне же предлагаешь самой о себе позаботиться, верно?

- Ну, я могу остаться тут и…

- И ждать, пока тебе обед приготовлю, - заключила я.

- Ничего не понимаю.

- Странно, - хмыкнула я. – Вроде взрослый мужик. Пора бы уже научиться слово держать.

- Какое слово? – всполошился оборотень.

- Ты позвал меня на обед. Обещал накормить. И я, наивная лисичка, поверила. Обрадовалась, что обо мне позаботятся, - всхлипнув, потерла кончик носа. – У меня от голода живот болит.

- Леся… но я ведь…

- Ничего, - я подошла ближе и похлопала по плечу опешившего оборотня, - мне не привыкать самой о себе заботиться. А ты иди – кушай. Мужчины народ нежный, вам нельзя себе ни в чем отказывать.